«развивается» роман моей лучшей подруги.
— Клео! Отгадай, откуда я тебе звоню?
— Из кафе-мороженого, если у тебя есть хоть капля здравого смысла.
— С балкона Джульетты в Вероне! — кричу я.
— У них стоит телефон прямо на балконе? Не верю!
Вот педантка.
— Ну, не с самого балкона, а от входа во двор. Тут очень красиво — булыжная мостовая и все стены увиты виноградной лозой.
— Тайлер с тобой?
— Нет, он звонит куда-то по делу из отеля. Я встречаюсь с ним через четверть часа в холле, и мы отправляемся в мастерскую художника.
— Как у тебя с ним?
— Я его видела очень недолго, но, по-моему, что-то есть в том, как он обращается со служащими в отеле. Он не благодарит и не смотрит им в глаза…
— Наверное, потому что не спускает глаз с тебя! — вмешивается Клео.
— Именно!
— Он дает им чаевые? — спрашивает она.
— Да, даже поднялся со мной в мой номер, чтобы заплатить носильщику.
— Много?
— Ну, я мельком заметила, что он дал таксисту — похоже, вполне прилично. Но возможно, деньги для него просто ничего не значат.
— Слушай, пощади парня немного! — смеется Клео. — Ты придираешься. И вообще, как ты думаешь, что предпочтут его подчиненные — улыбку или наличные?
— Наличные, конечно, но он мог бы раскошелиться и на то. и на другое.
— А ты многого не просишь, да? — Клео вздыхает. — Сделай мне одолжение, каждый раз, как тебе покажется, что он ведет себя неискренне, поиграй в адвоката дьявола и позволь себе усомниться в его дурных намерениях. Может быть, ты все понимаешь неверно.
— Я постараюсь, но мои мысли постоянно возвращаются к Лю…
— О БОЖЕ! О БОЖЕ!
— Что? — Я подскакиваю.
— Это он — Гарет! Он входит в магазин! — пищит Клео со скоростью перематываемой пленки.
— Не клади трубку! — умоляю я. — Оставь так, чтобы и мне было слышно.
Клео выдавливает страдальческое «ну, ладно» и действительно не вешает рубку. А еще через секунду она, задыхаясь от волнения, здоровается:
— Привет!
— Привет! — жизнерадостно отвечает Гарет. — Наконец-то я их собрал — девять фотоаппаратов.
Я слышу постукивание — он выкладывает их на прилавок.
— Чудесно! — Клео шуршит конвертами. — За час?
— Нет. можно и завтра — я уже не спешу.
Ну вот, теперь все отрепетированные Клео заготовки никуда не годятся. Сможет ли она экспромтом придумать что-нибудь еще?
— Ладно, тогда они будут готовы примерно в это же время. Сможешь подойти в обеденный перерыв?
Она все-таки старается приплести историю с обеденным перерывом, обожаю ее за упорство.
— У меня, вообще-то, не бывает обеденных перерывов, так что не беспокойся. В любое время до трех дня мне подойдет.
— Хорошо. Глянцевые или матовые? Почему она не спросила, где он работает? Или тянет время, или растерялась от смущения.
— А вы как думаете?
О, многообещающе — он спрашивает ее мнения…
— Ну, если их будут раздавать и они будут переходить из рук в руки, я бы делала матовые, потому что глянцевые сильно запальцовываются.
Это такой технический термин?
— Ладно, тогда матовые.
— С рамочкой?
Думаю, он удивленно приподнял брови.
— Они снова в моде, — сообщает ему Клео. (Надеюсь, озорно при этом поблескивая глазками.)
— Тогда обязательно с рамочкой! Если мои фотографии отстанут от моды — я не переживу!
Я сдерживаю смешок. А он, кажется, милый.
— Узкая или широкая?
— Узкая, наверное, — неуверенно говорит Гарет. — Слушай, у вас тут прямо как в «Старбакс»! Не помню, чтобы в прошлый раз мне предложили такой сервис.
— Не все обслуживают так же хорошо, как я.
Очаровательно и ненавязчиво, молодец. Клео.
— Размер? — Она уже пошлит.
Великолепно, очень в стиле Грэма Нортона![97]
— Самый большой! Нет, нормальный! Не знаю! — Гарет смеется. — Хорошо, что я не делал общих снимков — ой, это звучит грубовато.
Клео хихикает. Она уже вошла в игру.
— Дополнительные экземпляры?
— Уф! У меня голова сейчас лопнет. А сколько тут всего будет снимков?
Наша малышка Клео неплохо подкована в арифметике, так что погоди…
— 486 — если все получатся.
— Ты сомневаешься в моем мастерстве?
Поддразнивает. Определенно поддразнивает.
Она после этого будет просто порхать от счастья.
— Меня ты любишь? — Женский голос. Не Клео.
Я резко оборачиваюсь — рядом со мной пара актеров в костюмах Ромео и Джульетты, они возглавляют целую процессию туристов и обмениваются на ходу цитатами. Я прикрываю трубку полой куртки, но Джульетта это замечает. Она из той породы уличных комедиантов, которые считают, что унизить прохожего — это безумно смешно. Вырвав трубку у меня из рук, она громко декламирует:
— Если любишь — скажи мне честно!
Я вырываю трубку и опять прижимаю к уху.
— Откуда эти звуки?
Гарет в замешательстве.
— Радио, наверное, — находится Клео.
Джульетта опять хватает трубку.
— Если ж ты находишь, что слишком быстро победил меня, — нахмурюсь я, скажу капризно: «Нет», чтоб ты молил. Иначе — ни за что!
Я опять вырываю у нее телефон — туристы в восторге.
— Это же Шекспир? — говорит Гарет, он заинтригован. — Из сцены с Джульеттой на балконе, где она рассуждает, не стоило ли ей быть более неприступной. Я играл это в университете. Ну, не Джульетту, конечно… По-моему, это доносится из телефона.
— Что? Не может быть! Э… — Потом в трубку: — Алло? Алло?
— Извини! — шепчу я.
— Нет, тут никого, — уверяет Клео.
— А я подумал, что у тебя телефонный мост с Вероной, «где встречают нас событья»! — смеется он.
