12
Им предстоял короткий, но крутой подъем. После этого они оказались на зеленом просторе последнего плато. Вдали им был виден лес Марки ярко-зеленый, позолоченный вечерним солнцем. А за ним, обманчиво близко, высился серый массив Северных гор.
— Вот теперь ты точно должен бежать, Олоб, — сказал Морил.
И Олоб побежал. Это нельзя было назвать галопом (Морил ни разу в жизни не видел, чтобы Олоб скакал галопом), но он бежал, и бежал так быстро, как никогда прежде. Позади него облегченную повозку мотало из стороны в сторону и подбрасывало на ухабах. Киалан уперся ногами в бортик повозки и попытался придерживать Брид, но их все равно бросало, качало и трясло, так что можно было только удивляться тому, что Брид не просыпается. Однако Брид продолжала спать. Она только пару раз пошевелилась, когда ударилась о бортик повозки. В душе у Морила зародилась надежда, что ее сон продлится до тех самых пор, когда они доберутся до леса Марки. Когда они там окажутся, можно будет спрятать повозку среди деревьев — и у них появится неплохой шанс не попасться Толиану.
— Как ты это сделал? — прерывистым голосом спросил Киалан, перекрикивая шум колес и стук копыт. — Этот сон?
Морил не мог объяснить этого — так же как Дагнер не мог объяснить, как он сочиняет песни.
— Хорошенько подумав, — ответил он. — Ты сказал много такого, что мне помогло.
Они проехали еще полмили.
— Мне приснился странный сон, — сказал ему Киалан, — пока я был связан. Мне снилось — ой, вот это удар! — снилось, что ты привел меня к могиле твоего отца у озера и открыл доску, которую я вырезал, словно это была дверь. А потом ты сказал: «Ты не мог бы ненадолго туда забраться? Я позову тебя, когда не страшно будет выйти». И… слушай, а что будет, если мы потеряем колесо?.. И я вошел туда и заснул. Что ты на это скажешь?
— Не знаю, ответил Морил. — Может, я это и сделал. Позади нас никого нет, а?
Там никого не было, хотя они едва могли этому поверить. Все широкое плато казалось опустевшим. Виляя из стороны в сторону, они прогромыхали по дороге через деревню, которая тоже казалась спящей. Олоб продолжал бежать, но уже тяжело дыша, а Брид все еще спала. Солнце садилось, и лес Марки уже приближался. Казалось, будто сумерки выходят из-за деревьев и растекаются по зеленой равнине. Позади гор стали собираться густые облака. Закатное солнце пронизало их резкими розовыми лучами и залило озерами желтой влаги.
— Знаешь, — отрывисто проговорил Киалан, — когда я подумал… в долине… что на этот раз мы спастись не сможем… мне захотелось извиниться. Я ведь был очень противный, когда только попал к вам, правда?
— Мы тоже, — ответил Морил через плечо. — Мы же не знали, что тебе пришлось пережить. В Холанде было очень жутко?
Последовала громыхающая, тряская пауза.
— Да, — сказал наконец Киалан. — Но дело не только в этом. Я не понимал. Мне казалось, что вы все… нищие, что ли… И я подумал: о, вши и невежество, и тому подобное на всем пути на Север! И мне было противно.
Морил рассмеялся:
— По тебе это было заметно.
Они добрались до края леса как раз в тот момент, когда солнце окончательно скрылось. Олоб уже много лет не бегал так долго. В сгущающихся сумерках Морил видел, как от спины конька валит пар. Бока под алой упряжью тяжело вздымались. Дорога среди деревьев пошла вверх, и хотя подъем не был крутым, Олоб сбавил скорость.
— Мне придется перевести его на шаг, — сказал Морил. Ему было до боли жалко коня. — С него хватит.
И Олоб перешел на усталый шаг, и все вдруг показалось в десять раз более мирным. Они услышали перекличку птиц в высоких буках у них над головами.
— Вот это да! — ахнула Брид, садясь. — Где мы? Почему у меня все тело болит?
Морил понимал, что это должно было случиться, но ему очень хотелось, чтобы это произошло чуть позже, тогда бы они успели углубиться в лес, а Олоб немного отдохнул. Они все объяснили Брид. Она немного обиделась:
— Сделали из меня какой-то измеритель сна! Ничего себе!
— Это была очень даже хорошая мысль, — заявил Киалан, — хотя самого себя хвалить и не пристало.
Но Брид было уже не до того. Она поняла, что теперь Толиан бросится за ними в погоню, и страшно занервничала. Она все оборачивалась назад и умоляла Морила побыстрее добраться до опушки. Морил тоже обернулся. Между стволами деревьев он увидел только темнеющую зелень предгорий и длинную полосу дороги. Она была пустынной.
— Как только мы поднимемся до конца этого склона, будем в лесу. Олоб устал.
Под деревьями быстро сгущалась темнота, но было еще достаточно светло, чтобы увидеть, как оттуда появились люди верхом на конях и стали медленно спускаться по склону от скалистых гор. Однако Олоб совсем не встревожился. Морил доверился коню и остался на дороге, несмотря на умоляющий шепот Брид. И все таки было довольно страшно, когда всадники, заметившие повозку, повернули к ней и поехали быстрее. Они почти мчались им навстречу.
Их оказалось трое. Они остановили коней у повозки, и Олоб тоже встал. Киалан выпрямился во весь рост и уставился на первого из Всадников. Тот воззрился на Киалана в ответ.
— Сумасшедший! Зачем ты приехал на Юг? — вопросил Киалан и разрыдался.
Хотя своего отца Брид и Морил никогда не назвали бы сумасшедшим, они почему-то сразу уверились в том, что этот всадник — Керил. Они смотрели на то, как Киалан неловко вылезает из повозки, а мужчина спешивается и обнимает его, — и нисколько не засомневались в своих догадках.
— Кониан… Они его повесили! — воскликнул Киалан.
— Знаю. Слышал от рыбаков, — ответил Керил. — Я приехал за тобой. Я надеялся, что Кленнен будет знать… А где Кленнен? — спросил он, не договорив.
— Мертв, — ответила Брид и тоже заплакала.
Морил сидел на козлах, чувствуя, как у него по лицу бегут слезы. Ему казалось, что он плачет из-за всего случившегося, потому что теперь он остался один и так будет всегда.
— Тут армия, — сказал Киалан. — Толиан собрал армию, чтобы напасть на Север. В долине чуть дальше. Наверное, они уже отправились в погоню за нами.
Керил переглянулся со своими спутниками.
— У нас в лесу небольшой отряд. Насколько велика его армия?
— Довольно большая, — ответил Морил, шмыгая носом. — В той части долины, которую мы видели, было пятьсот человек, поделенных на три больших полка, и сто всадников. Но это, наверное, только четверть всей армии.
— Откуда ты знаешь? — спросил Киалан. — Ты их считал?
— Нет. Просто знаю, — ответил Морил. — И пока мы там были, пришли три отряда новобранцев. В первом — двадцать три человека, во втором тридцать два…
— Короче, их для нас слишком много, — прервал его Керил. — Спасибо, паренек. Давайте вернемся в наш лагерь и приготовимся защищаться.
Лагерь северяне разбили у подножия скалы с расчетом на то, чтобы его можно было оборонять. Когда усталый Олоб вывез повозку к лагерю, там уже шли приготовления. Солдаты тушили костры, а два фургона с провиантом перегородили то место, на которое можно было выехать из леса. Эти приготовления должны были бы внушить Морилу тревогу, но на самом деле он почувствовал себя более спокойным и счастливым, чем в последние несколько дней. При свете фонарей он смог разглядеть, что в отряде графа Керила человек
