и те принялись носиться вокруг, рычать и лаять, не хуже самой Дикой Охоты. Потом к хору присоединилось скорбное мычание дружелюбных коров.
Блейд вскочил. Тех солдат, что пытались подобраться к нему, отогнали гуси. Но пока Блейд выбирался из спальника, он успел увидеть бурлящую толпу вокруг Шоны и понять, что солдаты схватили Дона и теперь используют его как приманку, чтобы поймать Кита. На крыльях Дона стояло по два солдата. Дон вопил, клевался и дергался, но ему никак не удавалось их сбросить. Кит налетал с неба, пытаясь согнать солдат. Но каждый раз, как он пикировал, столпившиеся вокруг Дона солдаты встречали его мечами. Кит ревел от ярости. Блейд просто ушам своим не верил. Он в жизни не слыхал, чтобы Кит издавал подобные звуки. Блейд застыл на миг, соображая, к кому же бежать на помощь. Но тут раздался крик Шоны. Блейд решил, что Кит как-нибудь и сам о себе позаботится, и кинулся к Шоне.
Вокруг Шоны столпилось столько солдат, что Блейд даже не мог ее разглядеть. Тогда он сделал первое, что пришло ему в голову: спустил на солдат плотоядных овец. Рассвет лишь начинал брезжить. Но беленьких овец прекрасно было видно — и еще лучше слышно. Овцы подпрыгивали и верещали, требуя, чтобы им позволили поучаствовать в общем веселье. Блейд на ощупь освободил овец от магических поводьев и погнал их к солдатам, стеной окружившим Шону. И сам двинулся следом, прихватив увесистый кол, к которому раньше были привязаны овцы. Он принялся лупить солдат колом по головам и спинам, но им словно было все равно. А тем временем все новые и новые солдаты выползали через щель. Дону, судя по его крикам, приходилось скверно, а Кит все ревел и ревел. Блейд чувствовал себя совершенно беспомощным и начал уже терять надежду, но все-таки продолжал колотить солдат.
А потом вдруг раздался рев — не Кита, чей-то другой, — столь громкий и мощный, что казалось, будто он исходит одновременно и из-под земли, и с неба. Он шел отовсюду, как будто ревел весь мир. Что- то огромное и темное пронеслось у Блейда над головой, обдав его волной горячего воздуха, и врезалось в покосившийся магический купол. Хлобысь! Купол грохнулся обратно, да с такой силой, что земля под ногами у Блейда содрогнулась. Вопящие солдаты посыпались со стены, образовав кучу-малу. Огромная тень развернулась над куполом и нырнула к Киту с Доном. Могучий рев облекся в слова:
— А НУ ПОШЛИ ОБРАТНО В КУПОЛ, МЕРЗАВЦЫ!
Затрепетали языки огня — как будто сами слова были сотканы из пламени.
Солдаты, окружавшие Дона, задрали головы, увидели пикирующего на них огромного дракона и кинулись врассыпную.
— Чешуй! — вырвалось у Блейда. — Слава богам!
Чешуй как-то умудрился затормозить посреди пике и развернуться. Всех, кто оказался у него на пути, накрыла туча, состоявшая из горячего дыма, вырванной травы и комьев земли. Воздушная волна сшибла Кита на землю, и он грохнулся навзничь в нескольких ярдах от Дона.
— Эй, малявка! Ты, ты! Черный птицекот! — проревел сверху Чешуй. — Давай вставай и отправляйся охранять проход в купол!
Кит тут же подхватился и торопливо захромал, куда было велено. Дон сжался в комок и остался лежать, тихо поскуливая. Чешуй легко и изящно, словно птичка, приземлился рядом с бурлящим клубком из людей и овец. Овцы мгновенно пробились из толпы наружу и бросились врассыпную, блея от ужаса. Люди же покамест ничего не заметили. Чешуй вытянул шею, и его огромная голова взметнулась над толпой.
— Я сказал: марш обратно в купол, мерзавцы! — прорычал он.
Солдаты повернулись к нему. Уже сделалось достаточно светло, и Блейд видел отразившиеся на лицах чувства. Страх. Ярость. Браваду. Ужас. Но большинство солдат просто пришло в раздражение от неожиданной помехи.
— Да это просто очередная их иллюзия! — сказал кто-то.
Чешуй наклонился, ухватил ближайшего человека в черном доспехе и сжал челюсти. Человек задергался и испустил вопль. Блейд в жизни не слыхал крика ужаснее. Это даже нельзя было назвать криком. В нем звучала немыслимая, непереносимая боль. Чешуй выплюнул то, что осталось от человека.
— В купол или в пасть! — прогудел он. — Выбирайте!
И вся толпа ринулась к куполу — с невиданной скоростью. Кит открыл вход, пропуская людей. За миг до того, как Кит закрыл его обратно, из купола в облаке белых перьев вылетела случайно оказавшаяся там гусыня. После такого конфуза гусыня развернулась спиной ко всем и некоторое время охорашивалась, лелея раненое достоинство. Она пребывала в таком раздражении, что даже не обращала внимания на остальных гусей, которые тактично стояли поодаль и почтительно гоготали.
Блейд опустился на колени рядом с Шоной. Лицо Шоны было скрыто волосами, а одежда изорвана. Одна рука у нее была в крови, но Блейду показалось, что кровь принадлежала не Шоне, а какой-то жертве овец.
— Не трогай меня! — сказала Шона.
— С тобой все в порядке? — спросил Блейд.
— Просто не трогай меня, и все! — повторила Шона.
Блейд нерешительно взглянул на Чешуя.
— Оставь ее. Иди, помоги черному птицекоту, — пророкотал Чешуй. — Я хочу, чтобы ты подержал вход закрытым для тех типов, которые внутри, пока птицекот будет впускать тех, кого я пригоню.
Уже сделалось достаточно светло, чтобы разглядеть удирающих во все стороны обезумевших коров и людей в черных доспехах. Чешуй снова взлетел, подняв очередную волну горячего воздуха и вырванной травы. Он описал широкий круг — на пределе того, куда мог убежать за такое время человек.
Время от времени вдали прокатывался вал огня и доносился рев. Чешуй постепенно сужал круги, гоня к куполу задыхающуюся толпу. Кит их впускал, а Блейд тем временем прилагал все усилия, дабы не позволить выскочить тем, которые уже находились внутри.
— Да нет же! — раздраженно сказал Чешуй, пригнав третью толпу. — Согласуйте свою магию! Свяжите ее вместе, а потом слегка раскачивайте, чтобы сделать проход. Неужто в нынешние времена люди уже не меряются силой?
— А, ясно! — воскликнули хором Блейд и Кит. — Вот оно как!
— Да. Именно так, — проворчал Чешуй и снова улетел.
К тому моменту, как Чешуй пригнал последнюю толпу задыхающихся от бега солдат, Блейд с Китом уже неплохо освоились с новым стилем магии. Они поздравили друг друга, и к ним почти вернулось бодрое настроение, но тут вмешался Чешуй.
— Нечего тут стоять и скалить зубы! — громко заявил он. — Птицекот, мальчишка — я к вам обращаюсь! У вас полно работы. С восходом солнца вам нужно выступить в путь.
Они уставились на дракона, не веря ушам своим.
— А это точно? — переспросил Кит.
— У меня сил никаких нет! — взмолился Блейд. — Я почти не спал…
— Этих убийц надо занять, — объяснил Чешуй, — иначе их не удержишь. Здесь у них нет еды, они очень злы, и они один раз уже чуть до вас не добрались. Соображаете? И к тому же я ваших коров и лошадей сгонять в кучу не буду. Они только перепутаются еще сильнее.
— Но Дону плохо, — попытался возразить Блейд, — а Шона…
— Сейчас посмотрим, что там с ними, — сказал Чешуй.
И он сложил крылья с сухим кожистым хлопком. А потом развернулся и осторожно зашагал по истоптанной траве к Дону. Кит с Блейдом посмотрели на оказавшийся перед ними зеленый драконий хвост, заостряющийся к концу, и уныло поплелись следом. С драконом не поспоришь.
— Что там у тебя, связки растянуты? — обратился Чешуй к Дону. — Давай-ка, желтый птицекот, пошевели крыльями. Ну!
Дон хлопнул крыльями. Вид у него был довольно жалкий.
— Они на них топтались!
— Сам дурак, что такое допустил, — пророкотал Чешуй. — Инстинкты твои где? Первое правило птенца гласит: почуял, что пахнет неприятностями, — сразу взлетай! Тебя что, этому не учили?
— Нет, сэр, — сказал Дон.
— Вот к чему приводит людское воспитание! — проворчал Чешуй. — Неучи! Запомни на будущее. Тебя это тоже касается, малявка черная.
