Поднялся густой клубок черного дыма — и завис в воздухе.
— Уйди, — буркнул Кальцифер. — Я устал.
Тут Хоул совсем разволновался.
— Что это с ним? Я его таким никогда не видел!
— Думаю, это из-за Пугала, — подала голос Софи.
Хоул развернулся на коленях и поднял на нее глаза-стекляшки.
— Теперь-то вы что натворили? — И пока Софи объясняла, он глядел на нее не мигая. — Пугало? — переспросил он. — Кальцифер согласился разогнать замок до предельной скорости из-за Пугала?! Софи, дорогая моя, прошу вас, расскажите, чем вы так проняли огненного демона, что он теперь настолько вам покорен. Мне бы очень хотелось это узнать!
— Ничем я его не пронимала, — ответила Софи. — Мне из-за Пугала стало плохо, а Кальцифер меня пожалел.
— Ей стало плохо из-за Пугала, а Кальцифер ее пожалел, — повторил Хоул. — Милая моя Софи, Кальцифер никогда и никого не жалеет. Так или иначе, надеюсь, что холодный пирог и сырой лук на ужин вам понравятся, потому что Кальцифера вы едва не прикончили.
— У нас еще торт, — напомнил Майкл, стремясь восстановить мир.
Вкусная еда действительно смягчила Хоула, хотя все время, пока они ужинали, чародей тревожно поглядывал на потухшие дрова в очаге. Пирог был хорош и холодный, а лук попался очень вкусный, особенно когда Софи полила его уксусом. Торт не имел себе равных. За тортом Майкл даже отважился спросить, о чем король просил Хоула.
— Пока ничего определенного, — мрачно ответил чародей. — Но он мне все уши прожужжал о своем брате, и это не к добру. Похоже, у них с принцем Джастином случилась старая добрая семейная ссора, поэтому принц ушел из дворца, хлопнув дверью, и пошли разговоры. Судя по всему, король хотел, чтобы я добровольно вызвался искать его брата. А я, как дурак, возьми и скажи, — по-моему, кудесник Салиман не погиб. Лучше от этого не стало.
— А почему вы хотите увильнуть и от поисков принца Джастина? — строго спросила Софи. — С чего это вы решили, будто не найдете его?
— Пронимать можно и грубостью, правда? — отозвался Хоул. Он все не мог простить ей Кальцифера. — Если хотите знать, я не хочу в это ввязываться именно потому, что уверен — я его найду. Джастин был не разлей вода с Салиманом, и ссора вышла из-за того, что он решил идти его искать и сказал об этом королю. И еще, если хотите знать, на Болотах обитает некая дама, от которой одни неприятности. В прошлом году она пообещала зажарить меня живьем и к тому же чуть не навела на меня порчу — я спасся только потому, что додумался назваться другим именем.
Софи едва не преисполнилась благоговения.
— Вы хотите сказать, что соблазнили и бросили Болотную Ведьму?!
Хоул отрезал себе еще торта. Вид у него был печальный и благородный.
— Не надо так об этом говорить. Признаюсь, некоторое время я полагал, будто увлечен ею. В некотором смысле она женщина несчастная, ей так нужно, чтобы ее любили. А ведь любой мужчина в Ингарии боится ее до смерти. Должно быть, милая Софи, вы прекрасно понимаете, как это тяжко.
Софи разинула рот. Она была оскорблена до глубины души. Майкл поспешил вмешаться:
— Вы думаете, стоит передвинуть замок? Он ведь для этого и придуман…
— Все зависит от Кальцифера. — Хоул снова глянул через плечо на едва тлеющие уголья в очаге. — Однако, должен сказать, если против меня ополчатся и король, и Ведьма, я стану подумывать о том, как бы разместить замок на какой-нибудь симпатичной мрачной скале милях этак в тысяче отсюда.
Майкл явно жалел, что подал голос. Софи понимала, что тысяча миль — это страшно далеко от Марты.
— А что станется с вашей Летти Хаттер, — спросила она Хоула, — если вы возьмете и переедете?
— Думается, к тому времени все будет кончено, — бесстрастно отозвался Хоул. — Если бы только можно было придумать, как отделаться от короля… Знаю! — Он поднял вилку с тающим кусочком крема и бисквита и указал этой вилкой на Софи. — Вы запросто сможете очернить мое имя в глазах короля. Прикинетесь моей старенькой матушкой и станете просить за своего синеглазого сыночка. — И Хоул одарил Софи улыбкой, способной, по всей видимости, покорить сердце Болотной Ведьмы и, вероятно, Летти. Он выстрелил этой улыбкой вдоль вилки, поверх крема, прямо в глаза Софи, и у той голова пошла кругом. — Если уж вам удалось пронять Кальцифера, справиться с королем для вас проще простого.
Софи глядела на чародея, преодолевая головокружение, и молчала. Вот тут, подумала она, самой хочется увильнуть. Софи решила, что теперь уж точно уйдет из замка. С договором Кальцифера ничего не вышло. Хоул надоел ей хуже горькой редьки. Сначала залил все зеленой слизью, потом отчитал ее за то, что Кальцифер сделал совершенно добровольно, а теперь еще и это! Завтра же Софи отправится в Верхние Горки и все расскажет Летти.
Глава восьмая,
в которой Софи уходит из замка сразу на несколько сторон
К великому облегчению Софи, на следующее утро Кальцифер вспыхнул в очаге, свежий и бодрый. Если бы Хоул не сидел у Софи в печенках, она была бы даже тронута, увидев, как рад чародей видеть Кальцифера во здравии.
— А я уж думал, старая головешка, она тебя прикончила, — сказал Хоул, преклонив колена у очага так, что длинные рукава упали прямо в пепел.
— Просто устал, — ответил Кальцифер. — Тяжело тащить замок. Так быстро мне еще не приходилось его гонять.
— И впредь на подобное не поддавайся, — посоветовал Хоул. Он поднялся, грациозно отряхивая серый с алым костюм. — Начни сегодня с этого заклятья, Майкл. А если придут от короля, скажи, что я ушел по срочному личному делу и буду только завтра. Я хочу повидать Летти, но этого ему говорить не нужно. — Он взял гитару и открыл дверь в пасмурный простор над холмами, повернув ручку вниз зеленым.
Там его поджидало Пугало. Стоило Хоулу открыть дверь, и Пугало метнулось наперерез, боднув его в грудь башкой-репой. Дзыннь-пиннь! — горестно взвыла гитара. Софи слабо взвизгнула от ужаса и ухватилась за кресло. Одной рукой-палкой Пугало мотало туда-сюда, пытаясь ухватиться за дверь. Судя по тому, как отчаянно Хоул упирался ногами в порог, было ясно, что наседают на него со страшной силой. Пугало, вне всякого сомнения, преисполнилось решимости проникнуть в замок.
Кальцифер высунул из очага голубое лицо. Майкл остолбенел.
— И правда Пугало! — хором сказали они.
— Да неужели? — пропыхтел Хоул. Он половчее переставил ногу, уперся в косяк и нажал. Пугало мешком отлетело назад и с легким шелестом плюхнулось в вереск в нескольких ярдах поодаль. Оно тут же вскочило на ноги и снова запрыгало к замку. Хоул поспешно положил гитару на порог и выскочил наружу — навстречу Пугалу.
— Не надо, дружище, — сказал он, выставив вперед руку.
Пугало отступило, медленно и осторожно двинувшись в сторону. Когда Хоул остановился, Пугало тоже остановилось, застряв одной ногой в вереске и мотая туда-сюда лохмотьями на руках, словно человек, пытающийся протолкаться сквозь толпу. Эти лохмотья казались глумливой насмешкой над длинными рукавами Хоула.
— Не уйдешь? — спросил Хоул. Рожа-репа медленно повернулась из стороны в сторону. Нет. — Боюсь, придется, — продолжал Хоул. — Ты пугаешь Софи, а если ее напугать, она может таких дров наломать… Если вдуматься, ты и меня тоже напугал. — Хоул поднял руки над головой — с трудом, словно в них была огромная тяжесть. Он выкрикнул непонятное слово, которое заглушил внезапный раскат грома. И тут Пугало поднялось в воздух и полетело прочь. Оно поднималось все выше и уносилось куда-то назад,
