интерес.
Софи стала бояться, что опять все испортила. С каждой секундой липкая дрянь становилась все более прочной и упругой. Стоило ей шелохнуться, и ее со страшной силой притягивало обратно к колонне.
— Где мисс Ангориан? — спросила она.
— Вам ее не найти, — отозвалась Ведьма. — Мы подождем Хоула.
— Он не придет, — возразила Софи. — У него хватит ума не прийти. Да и проклятье ваше еще не сбылось.
— Сбудется, — бледно улыбнулась Ведьма. — Ведь вы же пришли сюда, поддавшись на наш обман. Придется Хоулу для разнообразия поступить честно. — Она снова взмахнула рукой, на сей раз в сторону тусклого пламени, и вот меж двух колонн показалось нечто вроде трона — оно прокатилось по полу и остановилось перед Ведьмой. В нем сидел человек в зеленом мундире и сверкающих высоких сапогах. Софи сначала решила было, что он спит, свесив голову набок, и поэтому ее не видно. Но Ведьма снова взмахнула рукой. Человек выпрямился. Головы у него не было вовсе. Софи поняла, что глядит на останки принца Джастина.
— Будь я Фанни, — заметила Софи, — я бы пригрозила, что хлопнусь в обморок. А ну верните ему голову! Ну и видок у него — просто жуть!
— Я избавилась от обеих голов уже несколько месяцев назад, — произнесла Ведьма. — Череп кудесника Салимана я продала вместе с его гитарой. Голова принца Джастина шатается где-то вместе с прочими ненужными частями. Это тело — превосходное сочетание лучшего, что было в кудеснике Салимане и принце Джастине. Осталось раздобыть голову Хоула, и мы получим совершенное человеческое существо. Когда голова Хоула окажется в нашем распоряжении, мы создадим нового короля Ингарии, а я стану его королевой.
— Совсем спятили! — возмутилась Софи. — Еще чего придумали — играть в людей, будто в кубики! Да и не думаю, что от Хоуловой головы вам будет польза. Уж она-то найдет способ ловко увильнуть.
— Хоул сделает все, что мы велим, — с хитрой загадочной усмешкой сказала Ведьма. — Мы подчиним себе его огненного демона.
Софи обнаружила, что и вправду перепугалась. Теперь она была уверена, что уж точно опять все испортила.
— Где мисс Ангориан? — грозно спросила она, потрясая тростью.
Ведьме не понравилось, что Софи потрясает тростью. Она отшатнулась.
— Я очень устала, — проговорила она. — Вы, люди, постоянно расстраиваете мои планы. Сначала кудесник Салиман не желал идти на Болота, и мне пришлось проявить интерес к принцессе Валерии, чтобы король отправил его к нам. А когда Салиман пришел, то взял и вырастил тут деревья. Потом король чуть ли не год не отпускал принца Джастина искать Салимана, а когда этот идиот все-таки отправился на розыски, то зачем-то свернул на север, и мне пришлось применить все свое искусство, чтобы заманить его сюда. С Хоулом было еще больше хлопот. Один раз он сумел улизнуть. Мне пришлось даже прибегнуть к проклятью, чтобы одолеть его, а когда я выбивалась из сил, пытаясь вызнать о нем достаточно — ведь для создания действенного проклятья надо очень много знать о человеке, — вмешались вы — вы влезли в то, что осталось от мозгов Салимана, и снова причинили мне неудобства. А теперь мне удалось заманить вас сюда, а вы трясете посохом и спорите. Чтобы добиться нынешнего положения дел, мне пришлось тяжко потрудиться, и спорить со мной не надо. — Она повернулась и удалилась в сумрак.
Софи ошарашенно глядела вслед высокой белой фигуре среди тусклого пламени. От старости не уйдешь, подумала Софи. Она выжила из ума! Надо как-то освободиться и вызволить отсюда мисс Ангориан!
Тут Софи вспомнила, что оранжевой дряни ее трость нравилась не больше, чем Ведьме, перехватила трость за спиной и поводила туда-сюда там, где липкая дрянь прилипла к горшечной колонне.
— Отстань! — шептала она. — Отпусти!
Волосам было ужасно больно, зато в стороны полетели тягучие оранжевые нити. Софи еще усерднее заработала посохом.
Она уже высвободила голову и плечи, когда послышался глухой рокот. Бледные языки пламени затрепетали, а колонна за спиной у Софи содрогнулась. Взрывом вышибло часть стены, раздался грохот, словно с лестницы грянулась тысяча сервизов. В узкий зигзагообразный пролом хлынул ослепительный свет, и в зал ввалилась черная фигура. Софи обрадовалась было, что это Хоул. Но у силуэта оказалась только одна нога. Опять Пугало.
Ведьма издала яростный вопль и ринулась на Пугало, вытянув костлявые руки, и белесая косица так и плясала. Пугало бросилось на нее. Снова раздался чудовищный грохот, и обоих окутало магическое облако — вроде той тучи над Портхавеном, когда Хоул бился с Ведьмой. Облако клубилось, вздымаясь то там, то сям, и в пыльном воздухе слышались удары и вскрики. В волосах у Софи затрещали искорки. Облако, носившееся среди горшечных колонн, было от нее всего в нескольких ярдах. Пролом в стене тоже был совсем рядом. Софи пришло в голову, что на самом деле твердыня вовсе не такая уж огромная. Когда облако оказывалось между Софи и слепяще-белой дырой, оно начинало просвечивать, и Софи видела, как в его чреве бьются две тощие фигуры. Она глядела во все глаза, не забывая работать тростью.
Ей удалось высвободить почти все, кроме ног, когда облако в очередной раз с воем пронеслось против света. Софи увидела, как в пролом прыгает еще кто-то. На сей раз у этого кого-то были развевающиеся черные рукава. Это был Хоул. Софи ясно видела его силуэт — чародей застыл, скрестив руки на груди, и наблюдал за ходом битвы. Секунду казалось, что он намерен предоставить Ведьму и Пугало самим себе. Но тут взметнулись черные рукава — Хоул воздел руки. Перекрывая вопли и рокот, Хоул прокричал длинное непонятное слово, и послышался долгий раскат грома. И Пугало, и Ведьма содрогнулись. Меж горшечных колонн заметались звуки ударов, эхо разлетелось волнами, и с каждой волной уносилась вдаль частичка колдовского облака. Оно растворялось в шорохах и исчезало в мглистых вихрях. А когда облако превратилось в легчайшую белую дымку, высокая фигура с косицей пошатнулась. Казалось, что Ведьма складывается, как подзорная труба, что она становится все белее и тоньше. И вот наконец дымка рассеялась, и тогда Ведьма с легким стуком осыпалась на пол. Замерло еле слышное эхо, и Хоул с Пугалом взглянули друг на друга поверх груды костей.
Прекрасно, подумала Софи. Она отряхнула ноги от оранжевой дряни и зашагала к безголовой фигуре на троне. Фигура действовала ей на нервы.
— Нет, дружище, — сказал Хоул Пугалу. Пугало прыгнуло прямо в груду костей и стало распихивать их ногой. — Нет, сердца тут нет. Его получил ее огненный демон. Думаю, он уже давно одержал над ней верх. Как это печально, однако. — Глядя, как Софи снимает шаль и аккуратно обертывает ею безголовые плечи принца Джастина, Хоул добавил: — Кажется, то, что ты искал, здесь. И он направился к трону, а Пугало скакало рядом. — Как всегда! — бросил чародей Софи. — Я из кожи вон лезу, чтобы добраться сюда, а вы уж тут — мирно предаетесь уборке!
Софи взглянула на него. Как она и боялась, в ярчайшем черно-белом свете, лившемся сквозь пролом в стене, стало видно, что Хоул не стал бриться и даже не причесался. Глаза были по-прежнему красные, а черные рукава свисали лохмотьями. По правде говоря, чародей Хоул сейчас мало чем отличался от Пугала. Ой, мамочки, подумала Софи. Наверное, он очень сильно любит мисс Ангориан.
— Я пришла за мисс Ангориан, — объяснила она.
— А я-то думал, что уж если собрать все ваше семейство, это вас остановит! — скривился Хоул. — Так нет же!
Пугало прыгнуло прямо перед Софи.
— Меня послал кудесник Салиман, — сообщило оно невнятно. — Я оберегало от птиц его цветы у Болот, но Ведьма схватила его. Он вселил в меня всю оставшуюся магию, чтобы я позвало на помощь. Но к тому времени Ведьма уже растерзала его на части и хранила их в разных местах. Мне было очень трудно. Если бы вы своими словами не вдохнули в меня жизнь, у меня бы ничего не вышло.
Пугало отвечало на вопросы, которые задавала ему раньше Софи, пока они не выбежали из твердыни.
