— там можно скрыться.

— На север! — охнул Джамал. — Да что же мне там делать, на этом севере?

— Купи все, что нужно, и открой ресторан с рашпухтской кухней, — посоветовал Абдулла. — Золота на это хватит, а повар ты превосходный. Состояние себе сделаешь!

— Правда? — усомнился Джамал, переводя взгляд с Абдуллы на горсть золота. — Ты серьезно так думаешь?

Абдулла не сводил беспокойных глаз с прохода между палатками. Теперь там было полно народу — не стражников, а наемников-северян, и бежали они со всех ног.

— Только уходи прямо сейчас, — сказал он.

Джамал услышал клацанье ног бегущих солдат. Он вытянул шею, чтобы удостовериться во всем своими глазами. Затем он свистнул псу и исчез — так проворно и тихо, что Абдулле осталось лишь дивиться. Джамалу хватило времени даже на то, чтобы снять шашлык с мангала и не дать ему подгореть. Наемникам остался лишь котел недоваренных кальмаров.

— В пустыню, быстро! — шепнул Абдулла ковру.

Ковер тут же взвился в воздух, как обычно, вильнув в сторону. Абдулла подумал, что неминуемо свалится с него, однако тяжесть оков продавила ковер посередине, сделав из него нечто вроде гамака. А скорость пришлась кстати. Солдаты кричали Абдулле вслед. Раздались какие-то громкие удары. Через несколько мгновений синее небо рядом с ковром пересекли две пули и арбалетная стрела — пересекли и упали вниз. Ковер метался из стороны в сторону — над крышами, через стены, мимо башен, а потом заскользил по самым вершинам пальм и стал стелиться над огородами. И наконец, он вылетел в горячую серую пустоту, под огромным куполом небес отливавшую белым и желтым, и оковы Абдуллы стали неприятно нагреваться.

Свист ветра утих. Абдулла поднял голову и обнаружил, что Занзиб уже успел превратиться в крошечную кучку башенок на горизонте. Ковер неспешно миновал всадника на верблюде, который удивленно повернул ему вслед закутанное покрывалом лицо. Он начал снижаться. Тогда всадник повернул верблюда и пустил его рысью по направлению к ковру. Абдулла прямо-таки видел, как он радостно думает о том, что сейчас разживется настоящим, действующим ковром-самолетом, владелец которого весь в цепях и сопротивления не окажет.

— Выше, выше! — чуть ли не завизжал Абдулла. — На север!

Ковер тяжко набрал высоту. От каждой его ниточки веяло раздражением и неохотой. Он неуклюже заложил вираж и прогулочным шагом двинулся на север. Всадник на верблюде бросился наперерез, перейдя на галоп. Поскольку летел ковер невысоко, достать его с галопирующего верблюда ничего не стоило.

Абдулла понял, что настало время решительных формулировок.

— Берегись! — крикнул он всаднику. — Занзибские власти выслали меня из города в оковах, чтобы я не распространил ужасную заразу!

Однако заставить всадника поверить оказалось не так-то просто. Он осадил верблюда и последовал за ковром аллюром помедленнее, вытягивая из поклажи палаточный шест. Этим шестом всадник явно намеревался скинуть Абдуллу наземь. Абдулла поспешно переключился на ковер.

— О превосходнейший из ковров, — зашептал он, — о многоцветнейший из паласов, о нежнейшее произведение ткаческого искусства, в прелестный ворс которого вплетены могущественные чары, боюсь, доселе я относился к тебе без должного почтения. Я отдавал тебе грубые приказы и даже кричал на тебя, а ведь теперь мне понятно, что твоя ранимая натура нуждается лишь в мягчайших из просьб. Прости меня, о, прости!

Ковру это понравилось. Он натянулся потуже и прибавил ходу.

— А я, я — презренный пес, — продолжал Абдулла, — я заставлял тебя, ужаснейшим образом обремененного моими оковами, трудиться в знойной пустыне! О славнейший и элегантнейший из ковров, теперь я думаю только о тебе — и о том, как бы побыстрее избавить тебя от этой чудовищной тяжести. Если бы ты только согласился не спеша — скажем, чуть быстрее верблюжьего галопа — полететь к ближайшему пустынному поселению на севере, где я бы нашел кого-нибудь, кто расклепал бы цепи, — так вот, не вступит ли это в противоречие с твоим кротким и утонченным нравом?

Судя по всему, тон был взят верный. Теперь ковер изобразил нечто вроде горделивой усмешки. Он поднялся примерно на фут, чуточку повернулся и понесся со скоростью миль этак семьдесят в час. Абдулла вцепился в край ковра и оглянулся на раздосадованного всадника, превратившегося вскоре в точку на фоне оставшейся позади пустыни.

— О благороднейший из артефактов, ты поистине султан среди ковров, а я — твой ничтожный раб! — бессовестно распинался Абдулла.

Ковру это так польстило, что он припустил еще быстрее.

Спустя десять минут он нырнул вниз, на песчаную дюну, и резко остановился у самого ее гребня на другой стороне. Наклонно. Абдулла в облаке пыли беспомощно съехал с него. И покатился, звеня, извиваясь, дергаясь, поднимая все новые тучи пыли, пока наконец отчаянным усилием ему не удалось развернуться пятками вперед и съехать по песчаному склону прямо на край озерца в оазисе. Оборванные нищие, сгрудившиеся вокруг чего-то на краю этого озерца, повскакали с мест и разбежались кто куда, когда Абдулла едва в них не врезался. Абдулла зацепил ногами то, вокруг чего они толпились, и столкнул это обратно в пруд. Один из оборванцев возмущенно завопил и с плеском потопал по воде, чтобы вытащить потерю. Остальные выхватили сабли и ножи, а в одном случае — даже длинный пистолет, и с грозным видом обступили Абдуллу.

— Глотку ему перережьте! — сказал кто-то.

Абдулла проморгался от песка и подумал, что настолько злодейские компании ему приходилось видеть редко. У всех были бегающие глазки, шрамы и неприятные выражения на лицах. Тот, у кого был пистолет, оказался самым неприятным. В большом крючковатом носу он носил что-то вроде серьги, а под носом имелись весьма кустистые усы. Головное покрывало с одной стороны было заколото ярким красным камнем в золотой оправе.

— Откуда это ты выпрыгнул? — спросил усатый. Он пнул Абдуллу. — А ну, говори.

Тут все они, в том числе и тот, кто выходил из озерца с бутылкой в руках, посмотрели на Абдуллу так, что ему сразу стало ясно — говорить придется очень убедительно.

А то как бы чего не вышло.

Глава седьмая,

в которой появляется джинн

Абдулла поморгал еще, чтобы убрать из глаз остатки песка, и серьезно уставился на человека с пистолетом. Этот человек был точной копией злого разбойника из его мечтаний. Совпадение, наверное.

— Стократ прошу вашего прощения, о достойные властители пустыни, за то, что столь грубо нарушил ваше уединение, — сказал он весьма учтиво, — но не обращаюсь ли я случайно к благороднейшему и знаменитейшему в мире разбойнику по имени Кабул Акба?

Прочие разбойники, столпившиеся вокруг него, кажется, изумились. Абдулла ясно слышал, как один из них спросил: «А он-то откуда знает?» Однако усатый с пистолетом только усмехнулся. Его лицо было прекрасно приспособлено для такого рода действий.

— Это действительно я, — ответил он. — А что, я знаменитый?

Точно совпадение, подумал Абдулла. Что ж, по крайней мере, теперь он знал, где находится.

— Увы, о пилигримы пустошей, — начал он, — я, как и ваши благородные особы, угнетен и отвержен. Я поклялся отомстить всему Рашпухту. А прибыл я сюда с тем, чтобы объединиться с вами и служить вам силами моего разума и моих рук.

— Правда? — переспросил Кабул Акба. — А как ты сюда попал? С неба, что ли, свалился вместе с цепями?

— Посредством волшебства, — честно ответил Абдулла. Он решил, что так легче всего произвести впечатление на подобных людей. — Я и вправду упал с неба, о благороднейший из бродяг.

К несчастью, впечатления он, кажется, не произвел. Разбойники по большей части загоготали.

Вы читаете Воздушный замок
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату