протолкалась сквозь толпу принцесс и грациозно пала ниц на ступени трона.

— Пощади, о великий ифрит! — вскричала она. — Он пробрался сюда, чтобы спасти меня!

Дальциэль презрительно рассмеялся:

— Так он же глупец. Я попросту сброшу его обратно на землю.

— Только попробуй, о великий ифрит, и я отравлю тебе жизнь! — объявила Цветок-в- Ночи.

Она не играла. Она знала, что говорила. И Дальциэль это понимал. По его узкому бледному телу пробежала дрожь, а пальцы с золотыми когтями стиснули подлокотники трона. Но глаза все еще полыхали от ярости.

— Я сделаю, что пожелаю! — протрубил он.

— Тогда соблаговоли проявить милосердие! — воскликнула Цветок-в-Ночи. — Предоставь ему хотя бы ничтожную возможность уцелеть!

— Молчи, женщина! — протрубил Дальциэль. — Я еще не решил. Я хочу сначала узнать, как ему удалось сюда попасть.

— В обличье собаки повара, само собой, — сказала принцесса Беатрис.

— А когда он превратился в человека, то оказался совсем неодет! — добавила принцесса Альберийская.

— Какой кошмар! — закивала принцесса Беатрис. — Пришлось надеть на него кринолин Ее совершенства.

— Подведите его поближе, — приказал Дальциэль.

Принцесса Беатрис и ее помощница подтащили Абдуллу к подножию трона, причем Абдулла шел крошечными, жеманными шажками, надеясь, что ифриты спишут такую странную походку на кринолин. На самом же деле ему приходилось семенить, потому что под кринолином прятался еще и пес Джамала. Абдулла изо всех сил стискивал его бока коленями, чтобы псу не пришло в голову выскочить. Эта часть плана подразумевала отсутствие пса, а принцессы все как одна считали, что Дальциэль непременно отправит Хазруэля на поиски собаки, а тот разоблачит всеобщий обман.

Дальциэль вперил в Абдуллу гневный взор. Абдулле осталось уповать лишь на то, что Дальциэль и вправду не располагает никакими особенными возможностями. Хазруэль говорил, будто его братец слаб. Однако Абдулле подумалось, что даже слабенький ифрит — в несколько раз сильнее человека.

— Так ты прибыл сюда в обличье собаки? — протрубил Дальциэль. — Каким образом?

— Волшебным, о великий ифрит, — ответил Абдулла. Вообще-то он собирался детально все объяснить, однако под кринолином Ее совершенства разыгралась небольшая битва. Оказалось, что пес Джамала ненавидит ифритов даже сильнее, чем большую часть человечества. Он так и рвался покусать Дальциэля. — Я принял обличье пса твоего повара, — начал объяснять Абдулла. Тут пес так рьяно устремился к Дальциэлю, что Абдулла испугался, как бы он не вырвался. Он был вынужден еще сильнее стиснуть колени. Пес ответил на это громким грозным рыком. — Прошу прощения! — простонал Абдулла. На лбу у него выступил пот. — Я еще не отвык от собачьего обличья и время от времени не могу сдержать рычания.

Цветок-в-Ночи поняла, что Абдулле приходится туго, и ударилась в рыдания.

— О благороднейший принц! Ради меня унизиться до собачьего облика! Пощади его, благородный ифрит! Пощади!

— Молчи, женщина! — снова оборвал ее Дальциэль. — А где этот повар? Подведите его ко мне.

Принцесса Фарктанская и наследница Таяка выволокли вперед Джамала, который ломал руки и подобострастно корчился.

— Досточтимый ифрит, клянусь, я тут ни при чем! — выл Джамал. — Только не делай мне больно! Я не знал, что это не настоящая собака!

Абдулла был готов поклясться, что Джамал в полном и неподдельном ужасе. Может, и так, но у повара хватило разумения даже в таком состоянии погладить Абдуллу по голове.

— Хорошая собачка, — проговорил он. — Молодец. — После чего рухнул ниц и принялся на занзибский манер пресмыкаться на ступенях трона. — О величайший из великих, я невиновен! — голосил он. — Невиновен! Не казни меня!

Голос хозяина успокоил пса. Рык прекратился. Абдулла чуточку расслабил колени.

— Я тоже невиновен, о собиратель венценосных дев, — заявил он. — Я пришел спасти только ту, которую люблю. Неужели ты не проявишь снисхождения к моей верности — ведь ты и сам любишь столько принцесс!

Дальциэль с озадаченным видом почесал подбородок.

— Любовь? — протянул он. — Нет, не могу сказать, чтобы это чувство было мне понятно. Я вообще не понимаю, смертный, как что бы то ни было могло заставить тебя оказаться в подобном положении.

Хазруэль, который огромной темной массой маячил позади трона, улыбнулся еще гнуснее прежнего.

— Что мне сделать с этой тварью, о брат мой? — пророкотал он. — Поджарить его на медленном огне? Извлечь его душу и встроить ее в пол? Расчленить его…

— Нет, нет! Будь милосерден, о великий Хазруэль! — нашлась Цветок-в-Ночи. — Дай же ему шанс! Если ты это сделаешь, я никогда не стану задавать тебе вопросов, жаловаться и читать тебе лекции! Я стану кроткой и вежливой!

Дальциэль снова почесал подбородок и с сомнением огляделся. У Абдуллы отлегло от сердца. Дальциэль и вправду был слабенький ифрит — по крайней мере, по характеру.

— Если бы я решил дать ему возможность… — начал ифрит.

— Послушайся моего совета, о брат мой, — пресек его Хазруэль. — Не делай этого. Этот человек такой плут…

При этих словах Цветок-в-Ночи снова зарыдала и еще начала бить себя в грудь. Абдулла закричал, перекрывая ее рыдания:

— О великий Дальциэль, позволь мне попытаться отгадать, где ты спрятал жизнь твоего брата. Если я не отгадаю — убей меня, а если отгадаю, отпусти с миром.

Это совершенно ошеломило Дальциэля. Он разинул рот, показав острые серебристые зубы, и его смех раскатился по залу, словно фанфары.

— Но тебе нипочем не догадаться, маленький смертный! — хохотал он. А затем, как принцессы и предупреждали Абдуллу, причем весьма настойчиво, ифрит не сдержался и начал сыпать намеками: — Я спрятал его жизнь так искусно, — многозначительно начал он, — что можно смотреть на нее, но не видеть. Хазруэль ее не видит, а ведь он ифрит. На что же тебе надеяться? Но я думаю, что будет забавно, если перед тем, как убить тебя, я дам тебе три попытки. Догадывайся. Итак, где я спрятал жизнь моего брата?

Абдулла глянул на Хазруэля — не решит ли тот вмешаться. Однако Хазруэль просто с загадочным видом присел на корточки. Пока что план действовал. Хазруэлю было выгодно не вмешиваться. Абдулла на это рассчитывал. Он покрепче стиснул пса коленями и вцепился в кринолин Ее совершенства, притворяясь, будто думает. На самом деле он тихонько пнул бутылку с джинном.

— Моя первая догадка, о великий ифрит… — произнес он и уставился в пол, словно зеленый порфир мог его вдохновить. Сдержит ли джинн свое слово? На какую-то жалкую и страшную секунду Абдулла решил, что джинн, как всегда, его обманул и придется рисковать самому. А потом, к великому своему облегчению, он увидел, как из-под кринолина Ее совершенства выползла струйка лилового дыма и замерла, бдительная и смирная, у босой ноги Абдуллы.

— Первая моя догадка — ты спрятал жизнь Хазруэля на луне, — сказал Абдулла. Дальциэль радостно рассмеялся:

— Не угадал! Он бы ее там нашел! Нет, все куда проще и куда сложнее!

Теперь Абдулла знал, что жизнь где-то здесь, в замке, как и думали большинство принцесс. Он изо всех сил изобразил тяжкие раздумья.

Вы читаете Воздушный замок
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату