и склонил голову! Эльда чувствовала, как дрожит у нее за спиной Клавдия. Грифонша решительно не знала, что делать. И вздохнула с облегчением, когда легионер пружинисто поднялся на ноги и, явно не сознавая, что Эльда тоже умеет говорить, обратился к Фелиму:
— Прошу прощения, молодой человек, где я могу найти главного в этом заведении?
— Вам, наверно, нужен волшебник Коркоран, — сказал Фелим. — Идите вон туда, в Дом заклинателей. Там вам наверняка подскажут, как его найти.
Легионер поблагодарил Фелима и удалился. Эльда проводила его взглядом.
— Чего это он, а? — спросила она. Клавдия слабо хихикнула.
— А ты что, не знала? Золотой грифон — это герб императора Юга. Этот человек отдавал честь моему брату Титу.
Глава 10
Когда Клавдия сказала, что обедать не пойдет и будет ждать в комнате Эльды, ее друзья были несколько озадачены.
— Ты что, не хочешь встречаться с братом? — спросил Фелим.
— Это не брат, — коротко ответила Клавдия и бросилась прочь.
Верная вешалка заковыляла следом.
Остальные пошли в столовую. Там они обнаружили, что новый повар решил предоставить им выбор: обычная похлебка либо сандвичи.
— Из вчерашнего хлеба! — заметил Рёскин, мрачно попробовав один на ощупь. — Внутри дряблые, как улитка, а снаружи жесткие, как подметка. Но ничего, погодите: вот я разберусь со своими кухонными заклинаниями…
— Пожалуй, всетаки стоит взять несколько сандвичей для Клавдии, — сказала Ольга.
Они все сунули по сандвичу в Эльдину сумочку, а себе взяли похлебку. Решили из честности обойтись без сладкого — на сладкое был «мусс», больше похожий на коричневый кисель, так что его все равно никому не хотелось. Поэтому они вышли из столовой раньше обычного — и в изумлении замерли на крыльце: в воротах пропела труба, и во двор вступила целая процессия, направляющаяся к Дому заклинателей.
Впереди шел отряд людей, одетых так же, как тот легионер, что преклонял колени перед Эльдой. Они шагали, чеканя шаг, и их юбочки развевались, а султаны на шлемах колыхались в такт. Позади шел еще отряд. А между двумя отрядами величественно, стараясь не попадать в ногу с солдатами, выступали двое пожилых людей, закутанных в такие же накидки, как у Клавдии, только выкрашенные в темнопурпурный цвет. «Сразу видно, что это важные персоны», — подумала Эльда. У обоих новоприбывших на голове красовались пышные венки из темнозеленых листьев. А если и этого было недостаточно, то стоило взглянуть в их надменные морщинистые лица, чтобы понять: это особы весьма высокопоставленные.
Одно из морщинистых лиц повернулось в сторону Эльды. Ктото выкрикнул команду. Оба отряда развернулись на девяносто градусов, и вся процессия направилась к грифонше, на этот раз растянувшись в шеренгу, так что морщинистые особы оказались посередине.
Лукин, буркнув чтото насчет того, что его отец последние восемь лет воюет с Империей, подался назад и спрятался за Эльду. Эльда же так напугалась, увидев, что вся эта толпа движется к ней, что ее передние лапы сами собой подобрались под брюхо, спина выгнулась горбом и крылья распахнулись. Сама того не желая, она выгнула шею, вытянула клюв, готовясь к нападению, и вздыбила хохолок. Надо сказать, что вышколенные имперские легионеры малость сбились с ноги при виде этакого чудища.
Тут Рёскин испуганно вскрикнул и нырнул под левое крыло Эльды.
— Спрячь меня, скорее! — воскликнул он. Когда процессия свернула к Эльде, стало видно, что следом за ней во двор входит группа гномов. Гномы были разодеты еще пышнее имперского посольства. Когда легионеры сбились с намеченного пути, гномы растерянно остались стоять одни посреди двора, весьма раздосадованные.
— Это за мной! — прогудел Рёскин, зарывшийся в перья.
Эльда поспешно опустила крылья и села. Она поймала себя на том, что нервно хлещет хвостом по ногам Лукина, и поспешно подобрала хвост, обернув его вокруг лап, — заодно и прикрыла ноги Рёскина. Однако хохолка не опустила. Она и сама удивилась, откуда вдруг в ней пробудилась такая заботливость. Это все оттого, что Рёскин прижался к ее боку и она ощущала, как проходит сквозь перья его голос. «Материнский инстинкт!» — догадалась Эльда. Наверно, грифонши именно так защищают своих малышей.
Она настороженно следила, как все имперское посольство опустилось перед ней на одно колено — все, включая стариков, хотя тем это стоило немалого труда. Гномы тем временем пожали плечами и зашагали дальше к Дому заклинателей. Эльда была так рада видеть, что гномы наконец уходят, что сменила гнев на милость и любезно сказала имперцам:
— Встаньте, прошу вас — и желаю всяческих благ вашей Империи.
Услышав, что она еще и разговаривает, все вздрогнули и даже солдаты не сразу сумели подняться с колен. А встав, имперцы обнаружили, что гномье посольство успело их опередить.
— Шагом марш! — крикнул их командир, и процессия устремилась к Дому заклинателей быстрым шагом, постепенно переходящим в трусцу.
Фелим осторожно приподнял край Эльдиного крыла и заглянул туда.
— Рёскин, чего ты так перепугался?
— Отведите меня в Эльдину комнату, тогда все расскажу, — прогудел Рёскин изпод крыла.
А тем временем Коркоран был просто вне себя от ярости. Казалось, весь свет только о том и думает, чтобы помешать ему немедленно взяться за работу и развить идеи, которые подбросили студенты. Сперва этот верховный жрец. Не успел Коркоран вернуться к себе в лабораторию, как к нему пришел целитель и сообщил, что сломанной ноге верховного жреца гораздо лучше и теперь он желает вернуться в Священный Город. Прямо сейчас.
А с верховными жрецами, знаете ли, лучше не спорить. А то как призовут своих богов — враз небо с овчинку покажется! Так что пришлось Коркорану отыскать волшебника Финна, потом волшебника Денча и пойти с ними втроем в Дом целителей, прихватив с собой все необходимое для заклятия переноса. Потому что Священный Город находится далеко на севере, и нужна сила трех волшебников, чтобы отправить человека в такую даль. На это ушло все утро.
Затем Коркоран примчался обратно в лабораторию — но там уже ждал привратник. Привратник сообщил, что с ним желает немедленно повидаться отряд высокопоставленных гномов.
Коркоран тяжело вздохнул.
— Я приму их после обеда, в зале совета, — сказал он и тут же послал за обедом, пока не случилось еще какойнибудь напасти.
Но не успел он приняться за трапезу, как один из секретарей привел к нему имперского центуриона. Центурион приветствовал волшебника на имперский манер — резким взмахом руки, от которого Коркоран шарахнулся назад, — и объявил, что двое благородных сенаторов Империи, Антонин и Эмпедокл, в настоящее время находятся в городе и смиренно просят о срочной аудиенции. Рассерженный Коркоран решил принять их заодно с гномами, чтобы зараз покончить со всеми назойливыми посетителями.
— После обеда, — сказал он. — В зале совета.
По крайней мере, так ему удастся сэкономить хотя бы часть дня на то, чтобы наконец заняться делом.
Центурион снова взмахнул рукой и удалился. Коркоран не спеша покушал, время от времени записывая коекакие соображения по поводу корабля и сожалея, что не поговорил со студентами подольше. Рёскин явно сказал меньше, чем мог бы. Наверно, стоит организовать индивидуальные занятия, чтобы обсуждать на них с Рёскином строительство корабля. В конце концов Коркоран вздохнул и, сокрушаясь о времени, которое предстоит потратить впустую, побрел к лестнице, ведущей в зал совета.
Он спустился уже до середины лестницы, когда в вестибюль стремительно хлынул отряд легионеров,
