— Такой, такой!
— Это что, я всегда такой надутый? — спросил Лукин.
Увы, к тому моменту студенты давно уже исчерпали свободные полчаса, подаренные им Коркораном, и на десять минут опоздали на лекцию к Вермахту. Вермахт, может быть, и не заметил бы, но ведь и Эльды тоже не было. Он уже больше недели пытался делать вид, что ее как бы нет, но сколько ни тужься, а не замечать огромного золотого грифона, а также его отсутствия просто невозможно. А заметив, что Эльды нет, Вермахт обнаружил, что и пяти ее друзей тоже нету. И, как раз когда Лукин задал свой последний вопрос, Вермахт торжественно вышел во двор, чтобы выяснить, куда они все делись.
— И что это вы там делаете, а? — грозно осведомился он и изумленно заморгал: на миг ему показалось, что он видит перед собой двух наследных принцев Лютерии.
Но тут Ольга встряхнула одного из принцев и протянула лоскуток Изодели.
— Вы, конечно, можете вообще не посещать моих лекций, пожалуйста, я не против, — продолжал Вермахт самым ядовитым тоном. — Но имейте в виду, что без конспектов вы не сдадите экзаменов в конце семестра!
— О боги! — тяжело вздохнула Клавдия. — Опять неприятности! Изодель, нам надо идти.
Принцесса засунула тряпку в карман и спрыгнула наземь.
— Простите, пожалуйста, господин волшебник, — сказала она. — Это все моя вина. Я неожиданно наведалась в гости к брату, и изза меня все позабыли о времени. Простите их, пожалуйста.
Она даже не улыбнулась. Она просто поглядела Вермахту в глаза. И волшебник расплылся в глуповатой улыбке. Он пригладил свою бородку и расправил плечи. И поклонился.
— Ничего, ничего, госпожа моя! В подобных обстоятельствах любой забыл бы о времени!
— Вы так любезны! — сказала Изодель. На этот раз она улыбнулась, и Вермахт едва не упал. — Благодарю вас, господин волшебник, — сказала она совершенно искренне.
— Ну что вы, что вы, что вы, не за что, заходите в любое время! — пролепетал Вермахт, глядя на нее собачьими глазами.
Лукин одобрительно посмотрел на сестру. С Изоделью всегда так. Она вовсе не старается привлечь или очаровать когото. Люди сами тянутся к ней, помимо ее желания, а все потому, что она такая искренняя. Вон, даже на Вермахта и то подействовало. «Вот и замечательно, — подумал Лукин. — Возможно, этим удастся воспользоваться». Он поцеловал сестру на прощание и следом за своими друзьями направился к Северной лаборатории. Не доходя до крыльца, он оглянулся: отчасти затем, чтобы проводить взглядом любимую сестру, идущую к главным воротам, но еще и затем, чтобы посмотреть, что будет делать вешалка. Вешалка, естественно, качнулась и засеменила следом за Клавдией. Лукин придержал перед ней дверь лаборатории, чтобы вешалка могла войти внутрь, потом уселся на место, успев расслышать, как Эльда шепнула Рёскину:
— А я и не думала, что Вермахту тоже не чужды человеческие чувства!
Гном в ответ вздохнул:
— Тогда это лишний раз доказывает, что я не человек. Она, конечно, ничего, но, как по мне, высокие толстые целительницы гораздо лучше!
— Кхмкхм! — громко вмешался Вермахт, который к тому времени успел сделаться прежним Вермахтом. — Эй вы, громогласный, вы уже все сказали? Я могу продолжать?
Лукин усмехнулся и принялся прилежно записывать лекцию.
Часом позже он встал, разминая правую руку, затекшую от долгого писания, и преградил путь Вермахту, шагавшему к двери.
— Извините, волшебник Вермахт, можно с вами поговорить?
Вермахт смерил Лукина надменным взглядом.
— Ну, что еще?
— Моя сестра, — сказал Лукин. Чтобы выиграть время, он сделал вид, что не может собраться с мыслями, и добавил: — Изодель…
Вермахт мгновенно обратился в слух, подался к Лукину и спросил:
— Так ее зовут Изодель?
Лукин кивнул.
— Очень расстроилась изза этой истории с вешалкой.
— Какой истории с вешалкой? — осведомился Вермахт.
Лукин молча указал на злополучную вешалку. Клавдия, шедшая между Ольгой и Рёскином, успела как раз отойти футов на десять, смешавшись с толпой прочих студентов. Следом за нею потащилась и вешалка.
— Ей неприятно думать, что это дело ваших рук, — сказал Лукин, слегка покривив душой.
Вермахт рассерженно уставился на вешалку.
— И кто ей сказал этакую чушь?
Он протянул длинную руку, схватил проходившую мимо вешалку и резко дернул.
Шедшая по двору Клавдия вскрикнула. Ольга с Рёскином развернулись и уставились на Вермахта.
— Это не должно было причинить ей боль! — возмутился Вермахт.
— Однако же причинило, не так ли? — возразил Лукин. — Так или иначе, она полностью связана с этой вешалкой. Изодель…
— Ладно, ладно!
Вермахт протянул обе руки и принялся ощупывать вешалку, от трех ножек, на которых она стояла — и ходила! — до длинных двойных крюков наверху и кольца над основной опорой. Но, похоже, преуспел в своих поисках не более Рёскина с Эльдой.
— Лично я ничего не чувствую! — отрезал он. — Должно быть, она все это навыдумывала.
Он ухватился за вешалку покрепче и дернул что было сил.
Клавдия снова взвыла — ей явно было больно. На этот раз ушедший вперед Фелим примчался, расталкивая студентов, чтобы выяснить, что происходит. А Эльда, ушедшая еще дальше, расправила крылья и взмыла над толпой.
Лукин с восхищением отметил, что Эльда в полете кажется вдвое больше, чем на самом деле.
Вермахт испуганно оглянулся на грифоншу.
— Мне требуется поразмыслить, — сказал он Лукину. — Передайте вашей сестре, что я приложу все усилия, чтобы справиться с проблемой.
И поспешно удалился. Лукин проводил его взглядом.
— Извини, — сказал он Клавдии. — Я не думал, что тебе будет больно. Я пытался уговорить Вермахта снять с тебя то, что он на тебя наложил, но, помоему, этот идиот сам не понимает, что натворил.
— Может быть, нам стоит попробовать самим? — предположила Ольга.
— Только не сейчас! — взмолилась Клавдия.
Когда Вермахт дернул за вешалку, ей показалось, будто у нее все жилы из тела тянут. Она вся позеленела, и ей до сих пор было нехорошо.
— Обедать пора! — объявил Рёскин.
И тут студенты, шедшие впереди них, подались в стороны и возбужденно загомонили. Похоже, ктото пытался пробраться через толпу к Дому заклинателей. Клавдия увидела сверкающий шлем на голове этого человека — или, скорее, пурпурноалый гребень из конского волоса на верхушке этого шлема — и поспешно спряталась за Эльду, позеленев еще сильнее.
— Спрячьте меня! — прошептала она.
Эльда немного распростерла крылья, чтобы прикрыть Клавдию, и вытянула шею, разглядывая поверх голов приближающегося человека. Кроме ослепительнозолотого шлема на нем были кованый доспех, тоже сверкающий золотом, короткая юбочка из белой лайки, полускрытая металлическими пластинами, и сандалии с металлическими поножами.
Короткий багряный плащ задиристо оттопыривался сзади, поддерживаемый широким мечом. Эльда разглядывала его с интересом. Она никогда еще не видела живьем людей, которые так одевались. Вот ее сестра, Калетта, видела. Калетта бывала в Империи и рисовала легионеров. Эльда видела эти рисунки. Но каково же было ее удивление, когда легионер прошел прямиком к ней, опустился перед ней на одно колено
