вы говорите, что нет нужды, я начинаю становиться подозрительным. Отплывайте.
Матросы промолчали. Митт почувствовал, что лодка пришла в движение. Весла ритмично задвигались: плюх-скрип-кап. Вскоре сквозь ткань мешковины проник яркий солнечный свет. Митт решил, что они вышли в гавань. Они ровно двигались на солнце: плюх-скрип-кап, плюх-скрип-кап. И эти звуки оказались такими убаюкивающими, что Митт почти заснул, несмотря на все свои душевные страдания.
А потом мягкие голоса зазвучали снова:
— Капитан, бросить этого малыша в море мы никак не можем.
— Но решили сказать об этом, только когда мы вышли за Троссавер, — вдалеке произнес Бенс. — Все вы сделаете.
— Капитан, нас двое, а вы один.
— Ладно. Тогда можете смотреть, как это сделаю я, — сказал Бенс.
— Нет, не можем.
— Придется стерпеть, — ответил Бенс. — Ал хочет, чтобы это было сделано. А вы всегда делаете то, чего хочет Ал, так ведь?
— Мы не сделали бы этого и для Ала. Похоже, это Бенса изумило:
— Даже для Ала?
— Да, — подтвердил Дженро. — Потому что этот малыш приплыл по дороге ветров и ему помогали великие.
— И при чем здесь это? — вопросил Бенс. — Вы же видели, что Ал приплыл на той же самой яхте!
— Это не имеет значения. Великий примечает многих.
— Нечего пихать в меня вашу веру! — заявил Бенс.
Голоса смолкли. Весла двигались медленно и безмятежно. Митт ухмыльнулся в своем волосатом мешке и почесал зудящий нос. Он заподозрил, что скорее в море бросят Бенса, чем его. И решил, что капитан тоже это понимает. Убаюканный звуками весел, Митт с благодарностью погрузился в сон. Время от времени он просыпался и обнаруживал, что спор продолжается.
— И что я должен делать, когда двое моих лучших людей отказываются выполнять мои приказы? — вопрошал Бенс.
— Мы будем делать то, что вы говорите, — отвечал мягкий голос.
— Тогда я требую, чтобы этого щенка бросили в море.
— Но этого мы сделать не можем.
В другой раз Митт услышал, как Бенс говорит:
— Тогда зачем вы заплыли так далеко? Мы что, просто повернем и поплывем обратно, или как?
— Если вы хотите, чтобы мы повернули обратно, капитан.
— Не хочу! Я хочу, чтобы этого щенка бросили в море!
— Но этого мы сделать не можем, капитан.
Когда Митт проснулся в следующий раз, у Бенса не выдержали нервы.
— Понятно, — сказал он. — И если я хоть пальцем до него дотронусь, то это я сам окажусь в море.
— Вы не станете заставлять нас делать такое, капитан.
— А что я могу заставить вас сделать?
— Если вас это устроит, капитан, то мы могли бы подплыть к острову и высадить малыша на нем. На такой, где смертные люди не живут.
— Не важно, устроит ли это меня, черт подери, — ответил Бенс. — Это не устроит Ала.
— Если вы Алу не расскажете, то и мы говорить не станем.
— Гм... — отозвался Бенс. Немного помолчав, он добавил: — Ну, наверное, это не так уж отличается от того, чтобы сбросить его в море, при условии, что остров необитаем. И какой это будет остров?
— Чудесный Святой остров как раз рядом. На нем нет никого, кроме Той, Которая Воздвигла Острова и Колебателя Земли.
— И что это должно означать?
— Смертные там не живут.
— А мне казалось, что там должен жить какой-то сумасшедший старый отшельник.
— Он там не живет. Смертные там не живут.
— Ну, хорошо! — сдался Бенс.
Скрип весел и их удары стали заметно энергичнее.
Митт почувствовал, как лодка разрезает воду. Не прошло и минуты, как весла перестали работать. Под днищем лодки заскрежетала галька. Митт слышал, как волны шумно перекатывают прибрежные камешки.
— Шевелитесь! — приказал Бенс. Митта подняли и понесли сразу двое. Под ногами матросов захрустел песок, а потом его и самого бережно поставили на ноги — судя по ощущениям, на траву. Дженро снял с него мешок и улыбнулся.
Митту показалось, что маленький островитянин собирается что-то сказать, возможно, сообщить ему нечто важное, но, пока Митт моргал и протирал глаза от волосков мешковины, Бенс уже забрался в шлюпку, стоявшую на песке.
— А ну, возвращайтесь! —. крикнул Бенс. — Или пеняйте на себя!
Оба матроса улыбнулись Митту, а Дженро еще и подмигнул, хотя Митт не понял почему. А потом оба побежали обратно к лодке. Митт остался стоять, все еще моргая, а они тем временем оттолкнули лодку от берега, развернули ее умелыми движениями весел и быстро поплыли прочь, стремительно уменьшаясь на фоне зелени соседнего острова. Ему показалось, что они плывут по крайней мере вдвое быстрее, чем по дороге сюда.
Митт почувствовал полную безнадежность.
Ближайший остров был слишком далеко, чтобы он мог попробовать до него доплыть. Святой остров над ним уходил вверх грудами камней и зарослями зеленой травы. Высоко у него над головой висели деревца и вереск. Остров был дикий, невозделанный и пустынный. Судя по свежему, торфянистому запаху, где-то имелась пресная вода, но из еды были только ягоды. Митт не понимал, почему Дженро ему подмигнул. Ему предстоит умереть с голода!
Митт попытался вспомнить, как Святой остров выглядел с другой стороны, когда они плыли мимо него на «Дороге ветров». Он решил, что оттуда остров казался более низким и зеленым, а еще (хотя он мог и ошибиться), что с той стороны близко от него находились другие острова. В любом случае это следовало проверить.
Митт пошел вокруг острова. Тропинки тут не оказалось. Ему пришлось то подниматься вверх, то спускаться между скалами и по скользкому дерну. Иногда он оказывался у самой воды, иногда поднимался довольно высоко на холмы, и, пока он шел, все его беды снова к нему вернулись. Он ненавидел себя, и Ала, и Нависа, все и вся. Ненавидел настолько, что даже жалел, что его не утопили. Он больше не удивлялся, почему Хильди заявляла, что ненавидит жизнь. Жить действительно не стоило.
Солнце уже садилось. Митт вспотел, вокруг него кружило облако комаров. И тут оказалось, что путь вокруг острова преградил огромный обломок гранита. Мрачно ворча себе под нос, Митт вскарабкался на него. С верхушки валуна взгляду его открылась зеленая долина, залитая ярким вечерним солнцем. За ней расстилалось море, катившее невысокие волны. Митт посмотрел за их золотистую рябь — и увидел, что до двух ближайших островов остается всего примерно триста шагов. Такое расстояние переплыть будет легко. Неудивительно, что Дженро ему подмигнул! А потом Митт посмотрел вниз, в долину.
На ней пасся бык. Это было огромное животное, казавшееся почти красным в лучах садящегося солнца. Пока Митт смотрел на него, бык поднял свою треугольную голову, вооруженную острыми рогами, и уставился на Митта. Хвост с кисточкой начал качаться. Не спуская с Митта глаз, бык пошел к скале. Митт почувствовал, как под его шагами сотрясается гранит.
«И что мне теперь делать?» — растерянно подумал мальчик, скорчившись на скале.
Из-за скалы вышла женщина и взглянула вверх, на Митта.
— Тебе лучше туда не ходить, — сказала она Митту, кивая на быка.
На ней было зеленое островное платье с красной вышивкой, но Митт решил, что она не островитянка. Женщина была высокая, и волосы у нее были рыжие, развевающиеся на ветру. Лицо у нее было очень красивое — и довольно серьезное.
