вошел. Все, что Чарлз успел придумать — это забиться за дверь и надеяться, что его не найдут. И вот он стоял, отчаянно вжимаясь в стену и вдыхая ароматы заношенных носков и плесени, а четыре пары ног остановились на пороге….
— Он где-то тут прячется, — пропыхтел голос толстой девицы.
— Нам туда нельзя. Это раздевалка для мальчиков, — сказала вторая девушка. — Идите и вытащите его сюда.
Раздалось задыхающееся бурчание двух парней и две пары башмаков загрохотали по полу. Тощий парень, судя по шагам, дошел до середины комнаты. Его голос гулко отдавался в бетонных стенах:
— Куда он делся-то?
— За дверью, наверно, сидит, — прогудел второй.
Дверь дернули… При виде второго старшеклассника Чарлз окаменел. Он был огромный. Он нависал над Чарлзом. У него даже было что-то вроде усов! Чарлз затрясся от ужаса.
Однако маленькие злобные глазки с неизмеримой высоты над усами посмотрели сквозь Чарлза, словно бы на стену и на пол. Обширное лицо скривилось от досады.
— Нету, — сказал старшеклассник. — Нету никого.
— Наверно, добежал до малышовой двери, — предположил тощий парень.
— Вот ведьминский колдуненок, — ругнулся второй.
И, к полнейшему изумлению Чарлза, оба они затопали из раздевалки. Девицы снаружи что-то раздражено воскликнули и все четверо пошли себе прочь. Чарлз так и остался стоять на месте, дрожа — и стоял еще долго. Он был уверен, что это они схитрили. Но прошло минут пять, а никто не вернулся. Настоящее чудо!
Чарлз на подгибающихся ногах добрел до середины раздевалки. Что же это за чудо такое, когда здоровенный старшеклассник глядит сквозь тебя и ничего не видит? Теперь Чарлз точно знал, что так оно и было — и старшеклассник не прикидывался. Он действительно не видел Чарлза, стоявшего за дверью.
— Так что же это было? — спросил Чарлз у безымянных одежек на крюках. — Колдовство?
Он хотел задать этот вопрос насмешливо и горько, как говорят, когда уже махнули рукой на все. Но получилось совсем не так. Стоило Чарлзу произнести эти слова, и темное, страшное подозрение, незаметно, как предчувствие мигрени, копившееся где-то на задворках его головы, метнулось на передний план, словно мигрень в разгаре. Чарлза снова затрясло.
— Нет! — ахнул он. — Это не оно! Это что-то другое!!!
Но вышедшее на свет подозрение надо было прогнать. Сейчас же. Немедленно.
“Ладно, — решил Чарлз. — Я докажу. Я знаю, что надо делать. Все равно ненавижу Дэна Смита”.
Он шагнул к шкафчику Дэна Смита и открыл его. Внутри лежала груда одежды и обуви. Чарлз обыскал этот шкафчик уже дважды. Он все шкафчики обыскал дважды. Его уже тошнило от шкафчиков! Он взял шиповки Дэна — правой рукой правую, а левой – левую — и вернулся на середину комнаты.
— А ну, исчезните! — приказал он шиповкам. Он постучал друг о друга шипастыми подошвами, чтобы они лучше поняли. — Исчезните, — повторил он. — Абракадабра.— Ничего не случилось. Тогда он подбросил шиповки в воздух, чтобы им было сподручнее.— Шнель! — велел он.
Шиповки исчезли. Растаяли в воздухе, не успев коснуться болотно-зеленого пола.
Чарлз уставился в точку, где они только что были.
— Я не хотел... — в отчаянии всхлипнул он.— Вернитесь!
Ничего не случилось. Шиповки не появились.
— Ладно, хорошо, — скрипнул зубами Чарлз.— Именно этого я и хотел.
И он тихонько (едва ли не почтительно) вернулся к шкафчику Дэна и закрыл его. Никаких подозрений. Но уверенность, пришедшая на смену подозрениям, была так чудовищно и невыносимо тяжела, что Чарлзу захотелось сжаться в комочек на полу. Он колдун. За ним будут гнаться, как за той ведьмой, поймают и сожгут, как того толстяка. Это будет ужасно! Чарлз очень, очень испугался — так испугался, что словно бы уже умер и лежал, холодный, тяжелый, почти не дыша.
Пытаясь собраться с мыслями, он снял очки и принялся их протирать. Только теперь он заметил, что действительно лежит на полу у шкафчика Дэна, сжавшись в комочек. Он с трудом поднялся. Что же делать? Может, лучше всего разом с этим покончить, пойти прямо к мисс Кэдвалладер и во всем сознаться?
Это было бы ужасно глупо, но ничего другого Чарлз придумать не мог. Он двинулся к двери и выскользнул наружу, в холодный ветреный вечер. А ведь он всегда знал, что он колдун, подумалось ему. Теперь это доказано. Та ведьма поцеловала его именно потому, что почувствовала в нем злую колдовскую силу. А теперь он вырос и стал таким злым, что придется его уничтожить. Что ж, он не чета другим колдунам и ведьмам, он не доставит инквизиторам ни малейших хлопот.
Так или иначе, от него, наверное, прямо разит колдовством — кто-то уже это заметил и написал записку. Нэн Пилигрим заявила, что это он вчера наколдовал тех птиц на музыке. Чарлз подумал, что, наверно, сам не заметил, как это сделал — как только что, когда старшеклассники его не увидели. А вот сильный он колдун или нет? Интересно, колдуны чем злее, тем сильнее? Наверное… Но что слабых, что могущественных — все равно жгут. Как раз успеют к осенним кострам. Хэллоуин[4] на носу. Пока официально докажут, что он колдун, как раз настанет пятое ноября… И конец!
Он даже не знал, что на свете бывают такое отчаяние и такой страх.
Погруженный в свои думы, ничего не замечая от ужаса, Чарлз добрел до кабинета мисс Кэдвалладер. Он остановился под дверью и стал ждать — духу постучать в дверь у него не хватило. Шли минуты. Дверь открылась. При виде размытого прямоугольника яркого света Чарлз взял себя в руки.
— Ну что, не нашел? — спросил мистер Тауэрс.
Чарлз подпрыгнул. Хотя он ума не мог приложить, что тут делает мистер Тауэрс, но сумел ответить:
— Нет, сэр.
— Еще бы! Ты ведь даже очки не надел! — хохотнул мистер Тауэрс.
Чарлз дрожащими руками нацепил очки. Они были ледяные. Наверно, он как снял их, чтобы протереть, так и держал в руке. Теперь он увидел, что стоит под дверью учительской, а вовсе не у кабинета мисс Кэдвалладер. Как так вышло? Но ведь можно сознаться и мистеру Тауэрсу, а не только мисс Кэдвалладер...
— Сэр, я заслуживаю наказания. Я...
— А вот за это получишь черную галочку в классный журнал! — холодно перебил его мистер Тауэрс. — Не люблю, когда мальчики подлизываются! Вот что: или платишь за новую пару шиповок, или до конца семестра каждый вечер пишешь пятьсот строчек[5].
Завтра утром придешь ко мне и скажешь, что решил. А теперь убирайся!
И он захлопнул дверь учительской у Чарлза перед носом. Чарлз тупо смотрел на нее: мистер Тауэрс поставил его перед очень неприятным выбором. И к тому же еще черная галочка... Но это несколько развеяло страх. Чарлз почувствовал, что у него запылали щеки. Ну и дурак же он! Никто не знает, что он колдун! Это подсказало ему чутье, потому-то он и пошел не к мисс Кэдвалладер, а в учительскую! Но спасло его еще одно чудо — ведь он едва не признался мистеру Тауэрсу! Нет уж, впредь надо быть поумнее. Нужно только помалкивать и не колдовать — и все будет в порядке. Отправляясь ужинать, он почти улыбался.
Но мысль о том, что он колдун, никак не желала его покидать. За ужином он все думал, думал и думал. Может, он все-таки не злой колдун? Вдруг все-таки можно что-нибудь сделать? Достаточно ли просто не колдовать? А вдруг есть такие места, где колдунов
— Вот колдовство! — воскликнул кто-то у него за спиной.— Забыл учебник в игровой!
Чарлз подскочил и задрожал, как обеденный гонг — а ведь это было всего-то слово...
— Не ругайся! — рявкнул дежурный. С дальнего конца стола послышался голосок Терезы Муллетт:
— Нэн, будь так добра, сделай для нас что-нибудь чудесненькое— интересненькое! — Кажется, она не совсем шутила. — Ты же умеешь!
Чарлз снова подпрыгнул.
