Она глядела вслед этому импозантному красавцу и только вздыхала: его путь лежал не в ее альковы, а к толстому сопливому школьнику-второгоднику с Шаурмой в желудке.
Мисс Маннис Пфенингз всхлипнула в батистовый платочек, чуть надорвав его острым носиком, и включила радио.
Дикторский баритон рассыпался проникновенным бисером:
— И по многочисленным заявкам наших друзей шмуглов звучит следующая песня — «Шмуглянка».
Под балалайку, гармонь и три ситара запел красивый бархатистый голос:
Секретарша не выдержала и разревелась.
ХIII
Это глупость вообще, но мне это знакомая песня.
Харри зашел за пышный куст гортензии и задумался. Поводов для раскидывания мозгами набиралось ровно два.
Прежде всего, надо было что-то решать с ненавистной правдой. Проглоттер не сомневался: расскажи он сейчас о своем чревоугодническом низком поступке, и Джеймс с Молли покроют его самыми страшными проклятьями. И наверняка бросят на произвол судьбы.
А идти в одиночку мальчик боялся. Во-вторых, Харри сильно удивился тому, что действительно хочет по-маленькому. Бабаянус Двуликий уверял: никаких нужд Проглоттер испытывать не будет, так как выданные ему таблетки сообщают организму принявшего волшебное свойство всё свое носить с собой. А вдруг произойдет нечто ужасное?
В последние дни шрам в форме значка доллара нещадно зудил. Так всегда бывало, когда активизировались Темные Силы.
Харри Проглоттер неистово чухался, но шрам беспокоил его всё сильнее и сильнее. «Понятно, — рассуждал мальчик, — я же сам носитель Зла».
В конце концов он рискнул пописать.
Гортензия тут же стремительно увяла, листья ее почернели и опали, а стебли в одночасье скрючились, и из них повылезали отвратительные колючки. На каждой выступило по капельке темной маслянистой жидкости.
«Наверняка яд, — решил Проглоттер, — я проклят, проклят… Жирный сосуд со злом, вот чем я стал…»
— Маг ты, видимо, незнакомец! — неожиданно раздался голос за спиной школьника, заставив его вздрогнуть.
Харри резко развернулся и увидал маленького бледного эльфа-домового. Эльф был зелен лицом и совершенно лыс. Большие острые уши бодро топорщились И потешно шевелились, «жестикулировали», как бы помогая хозяину в беседе. Домовой был одет в коричневый балахон из грубой ткани. На поясе у него висела блестящая металлическая трубка.
— Ты кто?.. Шрек? — тупо спросил Проглоттер.
— Йода, — поклонился незнакомец.
— у меня нету, — развел руками Харри. — А ты порезался, да?
— Ох, — разочарованно выдохнул эльф, при этом его ушки печально «завяли». — Но не ты первый, не ты последний… Йода меня звать. Имя такое.
— Извини, Йода, — смущенно промямлил мальчик. — Приятно познакомиться. Так ты домовой?
— По происхождению. Но по сути я вселенский. Я джедай! — И коротышка гордо выпятил грудку вперед, но тут же стушевался: — Правда, ученик пока. Но у меня уже лучевой меч есть, только батарейки сели, еще я историю джедайства знаю, поднимать маленькие камешки при помощи Великой Силы умею… В наперстке каком шарик угадываю, погоду предсказываю, лужу, паяю, примуса починаю…
Слушая неправильную речь эльфа, Харри Проглоттер отчего-то осоловел, глаза его начали слипаться, но он скинул дрему:
— А что ты тут делаешь?
— По джедайского педсовета заданию Проглоттера ищу Харри. Проводить и оберегать до Чмошища Чвакательного мне велено.
— Так ты отведешь нас к Чмошищу?! — обрадовался Харри.
— Именно, если Великой Силе будет угодно. Ведь будущее покрыто тьмы пеленой, замышляется что- то…
— Эй, Харри! Ты там уснул или как? — Окрик Джеймса, к большому облегчению Проглоттера, прервал очередной развернутый ответ эльфа.
— Пойдем к моим друзьям, — предложил Харри.
Знакомство Йоды с Барахлоу и Козазель было долгим и скучным. Представлялся он с излишними подробностями, порядок слов в его речи заставлял то и дело задумываться, что же имелось в виду. Самое удивительное: эльф говорил много, но полезной информации было мало.
Дети клевали носами, пока фонтан красноречия Йоды не иссяк. Стряхнув остатки сна, Харри, Молли и Джеймс почувствовали себя лучше.
— Всё, пора идти! — постановила Козазель, и процессия зашагала дальше.
Йода то и дело начинал рассказывать всякие разности:
— Вот нагадали мне… Старый буду, шестьсот от роду годков, в авторитете большом, самый главный джедаев вождь и учитель, но смутную прощелкаю угрозу, атаку пропущу клонов, империя воцарится, но надежда возникнет новая, ответный потом удар, а там джедая уж и возращение…
Или:
— Мой дядя Голлум самых честных правил, когда не в шутку занемог… Или… а впрочем, неважно.
Изредка внимательный Джеймс озирался, ловя шорохи, доносящиеся из чащобы. Но ничего подозрительного Барахлоу не замечал.
Большой черный волк Амадеус фон Лохкарт неизменно успевал скрыться. Его вели вперед нюх и болтающийся на шее компас, выданный Мастдаем Глюкообильным.
Сам ректор следил за экспедицией по специальному глобусу, устроенному наподобие Харриной карты. Компас Локхарта посылал спецсигнал.
Кстати, о карте. Харри Проглоттер четко следовал ее инструкциям, и к концу дня путники миновали лес.
«А что Большой Брат?» — спросите вы. А ничего. Подкрепился младенцами в томатном соусе и заснул. Утро вечера поумнее.
Часть вторая
ПЕСНЬ О ДЕЯНИЯХ
I
Мы продолжаем то, что мы уже много наделали.
Всё меняется в этом мире. Например, мало кто знает, что к тридцати годам Дюймовочка стала натуральной Стопудовочкой. Выросла, так сказать… Выросла… Господи! Да парнишке, скажем, в тринадцать лет (а именно столько было Харри Проглоттеру) час кажется днем, день кажется неделей, а неделя — целой вечностью. Правда, вечность, которую предстояло прожить Харри с момента поедания Волшебной Шаурмы, изрядно сокращалась из-за спешки, волнения и простого человеческого страха.
А юный маг еще как боялся. Корни и Побеги Зла — это не огурцы с молоком. Это куда серьезнее. Именно поэтому толстячок шагал по лесной тропинке, упрямо пыхтя, глядя в затылок Джеймса Барахлоу, иногда получая тычки в спину от Молли Козазель, не слушая Йоду и взывая ко всем известным и неизвестным силам: (только бы успеть). Жить хочется и в тринадцать. Роща закончилась, и началась каменистая почва с редкими чахлыми кустарниками и островками тщедушной травы. Когда деревья расступились, впереди показалась сплошная каменная стена Плоской горы.
Харри задрал голову. Там, наверху, было широкое плато. Плодородное, тихое, почти райское
