— Ты хочешь ходить в выдуманную школу из дурацкой книжки! — выпалил Кристофер. Его бесило, что он по прихоти глупой девчонки превратился в говорящее настенное чучело. — Прекрати глупить!
— Тогда сиди здесь, пока не передумаешь! — сказала Богиня и унеслась, звякая украшениями.
Кристофер проклял тот день, когда принес Богине книжки про Милли. Затем выругал себя за то, что считал Богиню милой. Она, наверно, была такая же эгоистичная и безжалостная, как все остальные! Кристофер снова попытался вырваться из стены, но тщетно.
Храм постепенно просыпался от полуденного сна; похоже, это было очень многолюдное место. Через стену до Кристофера долетали разговоры, кто-то считал кошек на дворе и кормил их. Грубый женский голос отдавал приказы, что-то волокли по земле. Кристофер сильно испугался, что его невидимая спина торчит из стены. Он не мог отделаться от воспоминания, как копье вошло в грудь, и снова завертелся, пытаясь получше ввинтиться в стену. Он уже не знал, чего боится больше: атаки местных жителей или же Габриэля, в том случае, если он, Кристофер, потеряет еще одну жизнь.
За аркой Богиня разговаривала с тремя жрицами, потом они зашептали молитвы. Почему Флавиан не научил его чему-нибудь полезному! Это заклинание можно было разрушить, наверное, сотней способов, а Кристофер не знал ни одного. Интересно, а что будет, если соединить левитацию, ураган и пожар вместе? Но, когда руки замурованы в стене, много не наколдуешь, и потом — за ним снова погонятся люди с копьями. Поэтому Кристофер решил начать с мирных переговоров и применить хитрость. Вскоре Богиня пришла посмотреть, не передумал ли он.
— Я сама принесу его, милая, — сказала одна из жриц из-за арки.
— Нет, я хочу еще посмотреть на Бетти, — бросила через плечо Богиня. Она честно подошла к белой кошечке, которая растянулась на куче подушек. Богиня погладила ее и повернулась к Кристоферу:
— Ну, поможешь?
— А что случилось бы, если одна из них вошла и увидела мое лицо, торчащее из стены?
— Лучше соглашайся, пока никого нет. Они бы убили тебя, — прошептала девочка.
— Зачем я тебе мертвый? Отпусти меня, или я закричу!
— Кричи! — сказала Богиня и умчалась.
Беда была в том, что Кристофер не осмеливался кричать. Когда Богиня пришла в следующий раз, он попытался поговорить по-другому:
— Послушай, я ведь желаю тебе только добра. Я мог бы спокойно пробить огромную дыру в твоем Храме и убежать сию же минуту, но сижу здесь, потому что не хочу тебя бросать. Ашет и твоим жрицам вряд ли понравится, что ты пытаешься перебраться в другой мир, да?
У Богини на глаза навернулись слезы.
— Я ведь прошу совсем немного, — сказала она, печально теребя браслет. — Я думала, ты добрый.
Такой поворот в разговоре взволновал Кристофера.
— Мне придется снести храм с лица земли, если ты меня не отпустишь. Если я не вернусь к утру, кто- нибудь из замка войдет и обнаружит, что в кровати осталась только одна моя жизнь. Они скажут Габриэлю де Витту и неприятности будут у всех. Я тебе говорил, он знает, как попасть в другие миры. Если он явится сюда, тебе точно не поздоровится.
— Ты эгоист! — сказала Богиня. — Ты совсем не милый, ты просто боишься! Терпение Кристофера лопнуло.
— Отпусти меня, или я тут все вверх дном переверну!
Богиня выбежала из комнаты, утирая лицо краем платья.
— Что-то случилось, дорогая? — спросила жрица.
—— Ах, Бетти себя не очень хорошо чувствует, — услышал Кристофер слова девочки.
Опять томительное ожидание. Может, она отвлекала жриц, чтобы тем не вздумалось посмотреть на Бетти. Но вскоре запахи еды наполнили воздух. Кристофер всерьез забеспокоился. Время шло, в замке скоро наступит утро. Тогда неприятностей не избежать. Прошло еще немного времени. Во дворе снова считали и кормили кошек.
— Бетти куда-то запропастилась, — сказал кто-то,
— Она с Живой Ашет, — ответил еще кто-то. — У нее скоро будут котята.
Когда Богиня появилась опять, Кристофер был в полном отчаянии. Он видел, что придется помочь Богине, даже если это будет не та помощь, о которой она просит, — иначе ему не выбраться отсюда до утра.
А Богиня, не иначе, воображала себя доброй и заботливой. Она принесла Кристоферу мясо и овощи, завернутые в горячий перченый блин. Оторвала кусочек и запихала Кристоферу в рот. Это был какой-то особо острый перец, от которого заслезились глаза.
— Слушай, — задыхаясь, сказал он, — в чем дело? Почему ты вдруг решила, что я тебе должен помочь?
— Я же тебе сказала,— нетерпеливо объяснила Богиня. — Все из-за того, что ты сказал мне в прошлый раз — я не буду Живой Ашет, когда вырасту. С тех пор я только и думаю, что же со мной произойдет.
— Ты хочешь знать наверняка?
— Да, конечно! Больше всего на свете!
— Значит, ты отпустишь меня, если я помогу тебе выяснить, что с тобой случится? — Кристофер решил поторговаться. — Я не могу взять тебя в свой мир — ты знаешь, что не могу — но я подскажу тебе, как узнать то, что ты хочешь.
Богиня вертела в руках горячий блин.
— Да. Хорошо. Но не понимаю, как ты сможешь узнать больше, чем удалось мне.
— Я смогу. Ты должна будешь подойти и встать около той золотой статуи Ашет, которую ты мне показывала. Затем спросишь ее, что с тобой произойдет, когда ты перестанешь быть Живой Ашет. Если она ничего не ответит, то ты узнаешь, что ничего особенного не произойдет, сможешь уйти из храма и поступить в школу.
Это показалось Кристоферу весьма хитрым ходом, потому что статуя ведь наверняка не могла говорить.
— Тебе она ответит! — убедительно сказал он. — Предполагается, что ты — это она, в конце концов. Ничего страшного, если ты попросишь ее напомнить то, что вы обе уже знаете. Иди и попроси ее дать тебе знак, только пусть она не очень тянет с ответом.
— Иду! — решительно сказала Богиня и пихнула остаток блина в рот Кристоферу. — Иду сию секунду.
И вышла из комнаты — звяк-звяк, звяк-звяк — ну прямо как солдат на плацу.
Кристофер выплюнул блин, зажмурил глаза, чтобы отжать слезы, и изо всех сил попытался скрестить пальцы.
Пять минут спустя Богиня вернулась повеселевшая.
— Получилось! Сначала она не захотела говорить со мной. Пришлось ее подначить! Но сперва я попросила ее убрать Очень Глупое выражение лица и перестать меня дурачить. И она уступила... Поразительно, правда? Она никогда раньше мне не уступала.
— Что она сказала? — Кристофер приплясывал бы от нетерпения, если бы стена не держала его так крепко.
— Да ничего пока. Но я клянусь, что отпущу тебя, как только она скажет. Она не может решить сразу, она захотела подождать до завтра, но я сказала, что это слишком долго. Тогда она ответила, что самое раннее, когда сможет дать знак — это полночь.
— Полночь! — простонал Кристофер.
— Осталось всего три часа,— попыталась утешить его Богиня. — Ты должен войти в ее положение — ей приходится вытягивать нити судьбы, а это ведь очень непросто.
В отчаянии Кристофер стал прикидывать, сколько времени будет в замке, если он попадет туда сразу через три часа. Получалось, что самое раннее — в десять часов утра! Может, служанка, которая придет его
