ГЛАВА 4. НОВОЕ ОТКРЫТИЕ МАГИЧЕСКОГО ДУХА
Чтобы расшифровать некоторые рукописи, найденные на берегах Черного моря, оказалось недостаточно знаний лучших лингвистов мира. В Ватикане установили ЭВМ и запрограммировали ее расшифровать ужасающую абракадабру, обрывки старинных пергаментов, на которых были начертаны во всех направлениях фрагменты непонятных знаков. Машина должна была проделать работу, которую не могли бы выполнить сотни людей в течение лет: сравнить знаки, скомбинировать все возможные варианты, выявить закономерности между всеми вообразимыми единицами сравнения и затем, исчерпав бесконечный список комбинаций, составить алфавит, исходя исключительно из приемлемого сходства, воссоздать язык, восстановить смысл написанного, перевести. Машина уставила свой зеленый глаз, неподвижный и холодный, принялась щелкать и сопеть, бесчисленные быстрые волны побежали в ее электронном мозге, и наконец она выжала из этих обрывков послание, освободив слово погребенного древнего мира. Она перевела. Эти тени букв на пыльном пергаменте ожили, сочетались, оплодотворили друг друга, и из бесформенного трупа слов возник голос, полный обещаний. Машина сообщила: «И в этой пустыне мы проложим дорогу к вашему Богу».
Известно различие между арифметикой и математикой. Математическая мысль, начиная с Эвариста Галуа, открыла мир, чуждый человеку, не соответствующий человеческому опыту, миру, известному обычному человеческому сознанию. Логика, основанная на «да» и «нет», заменена там сверхлогикой. Эта сверхлогика принадлежит не к области разума, а к области интуиции. Именно в этом смысле можно сказать, что интуиция, т. е. способность «дикаря», «необыкновенная» сила ума «царит теперь над большими областями математики» (Ш.Н. Мартэн «Двадцать чувств человека»).
Как обычно функционирует нормальный мозг? Как арифметическая машина, как двоичная машина: да, нет, согласен, не согласен, правда, ложь, люблю, не люблю, плохо, хорошо. В области двоичного наш мозг непобедим. Людямсчетчикам удалось превзойти электронные машины. Что такое электронная вычислительная машина? Эта машина с исключительной скоростью сортирует, принимает и отвергает, распределяет различные факторы по сериям. В общем — это машина, наводящая порядок во Вселенной. Она подражает функционированию нашего мозга. Человек классифицирует Это дело его чести. Все науки построены на классификации.
Да, но теперь существуют электронные машины, функционирующие не только арифметическим, но и аналоговым способом.
Предположим, что вы хотите изучить все условия сопротивления плотины, которую строите. В таком случае вы создаете макет плотины, моделируете на нем интересующие вас условия, а затем вводите в машину совокупность полученных результатов. Она координирует, с нечеловеческой скоростью сравнивает их, устанавливает все возможные связи между тысячами наблюдений и говорит вам: «Если вы не укрепите третью опору справа, то она треснет в 1984 году».
Аналоговая машина установила своим неподвижным и непогрешимым глазом совокупность реакций плотины, потом предусмотрела все аспекты ее существования, освоила это существование и вывела из него все закономерности. Она видела настоящее во всей его полноте, устанавливая со скоростью, упраздняющей время, все возможные отношения между всеми частными факторами, и одновременно смогла увидеть будущее. В общем, она поднялась от знания к чувству.
Но мы думаем, что мозг тоже может в некоторых случаях функционировать подобно аналоговой машине. Иными словами, он должен быть в состоянии:
Все это, естественно, с электронной скоростью, когда десятки тысяч связей осуществляются с такой же быстротой, как столкновение атомов. Эту сказочную серию математически точных операций, когда порой этот скрытый механизм приходит в действие, мы называем озарением.
Если мозг может уподобиться аналоговой матине, то он может также работать не над самим предметом, а над его макетом. Не над самим Богом, а над идолом. Не над вечностью, но над часом. Не над Землей, но над песчинкой. Это значит, что мозг, устанавливая связи со скоростью, превосходящей самое быстрое двоичное рассуждение, должен иметь возможность на основании образа, играющего роль макета, видеть, как говорил Блейк, «Вселенную в песчинке и вечность в часе».
Если бы это было так, если бы скорость классификации, сравнения, дедукции оказалась колоссально увеличенной, если бы наш разум в некоторых случаях разгонялся, как частица в циклотроне, мы получили бы объяснение всей магии. Исходя из наблюдения звезды невооруженным глазом, жрец майя мог аккумулировать в своем мозгу всю целостность Солнечной системы и открыть Уран и Плутон без телескопа (как об этом, кажется, свидетельствуют некоторые барельефы). Исходя из явления в тигле, алхимик мог иметь точное представление о самом сложном атоме и раскрыть тайну материи. Было получено объяснение формулы, в соответствии с которой «то, что наверху, таково же, как и то, что внизу». Даже в области первобытной подражательной магии можно объяснить, как колдункроманьонец, созерцая в пещере культовое изображение бизона, мог понять совокупность законов бизоньего мира и оповестить племя о дате, месте и времени, благоприятных для предстоящей охоты.
Кибернетики создали электронные машины, сначала арифметические, потом — аналоговые. Этими машинами пользуются, в частности, для расшифровки древних языков. Но таковы уж ученые: они отказываются признать, что человек не может быть меньше своего создания. Воистину, странное самоуничижение.
Мы выдвигаем такую гипотезу: скрытые возможности человека превосходят возможности любой создаваемой им техники. Ведь, в сущности, человек, используя технические приспособления, ориентирован на понимание всемирных сил и управление ими. Почему бы тогда человеку не иметь в глубинах своего мозга некий род электронной аналоговой машины? Сегодня, благодаря исследованиям дра Уоррена Пенфилда, мы знаем что девять десятых человеческого мозга остаются неиспользованными в нормальной сознательной жизни. А что если эта безмолвная область является чемто вроде огромного зала с действующими машинами, только и ожидающими нажатия кнопки? Если это так, то магия может иметь основание.
У нас есть пульт управления: гормоны отправляются в тысячи мест нашего тела, чтобы вызвать возбуждение. У нас есть телефон — наша нервная система: меня щиплют — и я вскрикиваю, мне стыдно — и я краснею и т. д.
Почему бы тогда нам не иметь и радио? Предположим, что мозг излучает волны, распространяющиеся с большой скоростью, и, как сверхчастотные волны, устремляющиеся в полые проводники, они циркулируют внутри спинного мозга. В этом случае мы бы обладали неизвестной системой коммуникации, связи. Наш мозг, возможно, непрерывно излучает такие волны, но их приемники не используются или функционируют только в редких случаях, как неисправные радио, которые удар заставляет иногда на мгновение зазвучать.
Мне исполнилось семь лет. Моя мать мыла посуду на кухне, а я вертелся рядом, чтото болтая. Мать взяла тряпку, чтобы стереть жир с тарелок, и вдруг вспомнила, что ее подруга Раймона называет эту тряпку «перемывалкой». В ту же секунду я сказал: 'Раймона называет это «перемывалкой», а потом смешался. Наверное я бы забыл об этом инциденте, если бы моя мать довольно часто не напоминала мне о нем, словно соприкоснувшись с великой тайной и почувствовав в порыве радости, что на мгновение я «был ею», что означало для нее более чем обычное доказательство моей любви.
Мне хорошо известно, что следует думать о совпадениях, даже о тех привилегированных
