затея, мы могли бы дать им немного времени…
– У них было достаточно времени. Мне следовало согласиться на нечто подобное еще давно, когда вы впервые это предложили. – Она глубоко вздохнула. – Но я ожидала, что они сами поладят. Я вообразила, что все придет к своему логическому завершению… ну, естественным путем.
– Так и будет, со временем.
– «Со временем», – решила она, – слишком затянулось. Я поговорю с Виттакером сегодня же.
Убедившись, что гости легли спать, леди Тарстон направилась в кабинет Вита. Была почти полночь, но она знала, что не застанет его в спальне. Там он окажется еще нескоро. Ее покойный муж, подумала графиня, за всю жизнь провел в этом кабинете меньше времени, чем ее сын за неделю. Иногда она не была уверена, кто из них поступал умнее.
Давно усвоив, что детей выгоднее заставать врасплох, она не стала стучать в дверь.
– Не помешала? – спросила она, пройдя по комнате и сев у стола. – О, можешь не отвечать, мне все равно. Я хочу поговорить с тобой, Виттакер.
Вит даже подпрыгнул на стуле, потом застонал и отложил перо.
– Матушка, я люблю вас. Я вас обожаю. Я добровольно и открыто признаюсь каждому, кто захочет выслушать, какая это честь и привилегия быть вашим сыном. Я за вас жизнь отдам, но ей-богу, если вы пришли сюда, чтобы прочесть лекцию о моем долге произвести на свет наследника, я вас отправлю на континент. Сегодня же. Сию минуту.
– Это самое трогательное из того, что ты мне когда-либо говорил, – ответила она, хмыкнув: угроза ее ничуть не смутила. – Я имею в виду первую часть, поэтому прощаю тебе вторую, которую считаю мыльным пузырем, ведь ты никогда не мог справиться с девчонками.
– Еще как мог…
– И я тебя люблю, – продолжила она, как будто он вообще ничего не сказал. – Ты же это знаешь, не так ли? Порой я переживаю, что повторяю это редко или, наоборот, слишком часто, словно какой-то пустяк.
Вит вышел из-за стола и нежно поцеловал ее в щеку.
– Это не должно вас волновать. Она радостно вздохнула.
– Присядь-ка. Мне нужно обсудить с тобой кое-что важное.
– Мама…
– Поможет, если я каждый день буду напоминать тебе о наследнике?
– Нет.
– Я так не думаю. Что ж… Не это привело меня сюда.
– А что? Не хочу сказать, что я вам не рад…
– Приятно слышать. Сядь. – Она жестом отогнала его от себя.
Будучи всегда послушным, хотя и беспокойным ребенком, Вит вернулся на место и вопросительно посмотрел на мать. Она не стала терять время.
– Пора бы уже положить конец твоим разногласиям с Мирабеллой.
Вит вмиг насторожился.
– Она вам что-то сказала?
«На чертовку это не похоже», – подумал он. Она никогда раньше не жаловалась его матери. Грозилась, конечно, но ни разу этого не сделала.
– Нет, – произнесла леди Тарстон, прищуриваясь. – А должна была?
Вит решил, что лучше не отвечать.
– Меня просто удивила просьба, вот и все.
Она окинула его долгим взглядом, прежде чем продолжить.
– Это не просьба, Виттакер, – спокойно заявила она. – Может, при мне и ради меня вы оба и хорошо себя ведете, но я не дура. Все в обществе знают о вашей вражде.
Вит нахмурился.
– Думаю, есть и более интересные темы. – «По крайней мере, теперь», – добавил он про себя. Вражда между ним и Мирабеллой уже давно не новость.
– Кроме нищеты, насилия и несправедливости, нет ничего такого, что высший свет оставил бы без внимания, – криво улыбнулась леди Тарстон, – и явная неприязнь графа к молодой незамужней женщине – хороший повод для сплетен. Я закрывала глаза на ваши мелкие ссоры, потому что тебе не повредит время от времени терять голову, а Мирабелла, кажется, не слишком страдает, но…
– Что значит «не слишком»? – перебил Вит. – Я никогда…
– Не поднимал на нее руку? Не унижал на людях, с тех пор как повзрослел? Да, я знаю.
– Чего нельзя сказать о ней, – ответил он, вспоминая несколько травм, полученных по ее вине.
Она кивнула.
– Я знаю об этом. Это еще одна причина, почему я не хотела вмешиваться. В своем стремлении стать противоположностью отцу ты иногда впадаешь в самодовольство. Я восхищаюсь тобой, Вит, но неразумно лебезить и восторгаться каждым, кто встречается на твоем пути. Мирабелла хорошо на тебя влияет.
– Она мне нос сломала, – проворчал он.
– Да? – Она выпрямилась на стуле с нескрываемым интересом. – Правда?
– Дважды.
Леди Тарстон призадумалась.
– Не расскажешь почему?
Вит едва не скривился. В первый раз, лет десять или больше назад, она запустила в него бильярдный шар в отместку за очень непристойную шутку, которую он себе позволил, когда она помешала их с Алексом попойке. Во второй раз – она покалечила его за попытку закрыть ее в библиотеке во время праздника.
Вит заерзал на стуле.
– Признаю наличие смягчающих обстоятельств.
– Я так и думала. Когда она рядом, ты бываешь сам не свой. Это хорошо для тебя.
Ее мнение Виту не понравилось. Не хотел он терять контроль над собой из-за чертовки. Он вообще не хотел терять контроль. Он старался загладить позорные поступки отца и вытащить семью из финансовой ямы, в которой этот человек их оставил. Вит слишком долго и тяжело работал, чтобы вдруг разом вспылить и все разрушить.
Род Тарстонов был одним из старейших, но мало уважаемых в стране. Никто не помнил, за что Коулам пожаловали графский титул, но если не полениться и копнуть глубже, то можно узнать, что ни одно поколение не сделало ничего, чтобы прославить родовое имя. Графы Тарстоны представляли собой сборище жуликов, гуляк и бездельников, чье состояние стремительно убывало и утекало сквозь пальцы, а репутация со временем отнюдь не улучшалась. Его покойный отец продолжил традицию с большим размахом: пил, бросал деньги на ветер, устраивал роскошные пиры и в конце концов погиб на дуэли из-за женщины, и вовсе не из-за леди Тарстон.
Однако для светского общества теперешний граф Тарстон был воплощением английского пэра: благородный, обаятельный, красивый, преданный короне, хладнокровный и, благодаря упорному труду и толике везения, достаточно богатый. Вит старательно оттачивал этот образ, поощряя сестру и кузину поступать так же. Он твердо решил, что будущие поколения будут гордиться своей фамилией.
Но он порой забывал о своем стремлении казаться настоящим джентльменом, когда появлялась Мирабелла Браунинг. Так было всегда, но он не думал, что их размолвки еще кого-то интересуют. Они вечно ругались, но он бы никогда не выгнал ее из дома и не запятнал ее честное имя (несмотря на угрозы), а она никогда бы не очернила его честь и достоинство (на людях, во всяком случае).
Их худшие ссоры проходили без свидетелей, а мелкие публичные оскорбления ничем не отличались от обычных насмешек, которыми обменивались в обществе.
Но раз пошли слухи – это нужно прекратить.
– Уже принял решение? Вит моргнул, опомнившись.
– Простите, я задумался.
– Не нужно извиняться, я рада, что ты серьезно отнесся к тому, что я сказала.
Вит рассеянно кивнул.
– Я поговорю со… с мисс Браунинг. Уверен, мы поймем друг друга.
