– Я, черт побери, способен постоять за себя!
– Не вашей. Девушки.
Это было в два раза обиднее.
– Я сам могу защитить ее.
– Таков приказ, – повторил он, сунул руку в карман пальто и достал письмо. Оно было от Уильяма. В нем говорилось о новом задании Мак-Алистера.
Вит взял письмо, бегло просмотрел его и вернул Мак-Алистеру.
– Давно ты тут?
– Два дня.
«С начала охоты», – подумал Вит и кивнул. Уильям полагался на сильные стороны своих агентов. Вит лучше всех пускал пыль в глаза, Мак-Алистер – маскировался.
– Все кончено, – сказал Вит. – Осталось только отвезти Мирабеллу…
– Кто-то идет.
Перед ее глазами все вращалось с головокружительной скоростью, как в тот день, когда она упала с холма. Комната утратила четкие очертания, а движения были неловкими, будто тело стало чужим.
Одно было ясно: она держала пистолет. Дядя в испуге пятился в угол комнаты. Она видела это. «Чудное зрелище, – подумала Мирабелла, поднялась с колен и обошла стол. – Чудное».
Разве не должен он поплатиться за каждое оскорбление, за каждое унижение, за каждую минуту страха? За то, что причинил ей боль, украл будущее? Она знала, что должен. Она заставит его ответить за это.
Мирабелла сжала пистолет дрожащими пальцами и направила его прямо в грудь дяде.
– Я должна, – словно издали, услышала она собственный голос. – Я должна.
Громкий щелчок раздался над самым ее ухом.
– Но ты не выстрелишь, дорогая. Не сегодня.
Страх, холодный и вязкий, охватил Мирабеллу, когда Хартзингер обошел ее, держа в руке револьвер, нацеленный ей в сердце.
– Не то чтобы я был против, если ты убьешь его, – сказал он с ехидным смешком. – Но убийство привлечет ненужное внимание. Будь хорошей девочкой и опусти оружие.
Ей ничего другого не оставалось, как опустить пистолет. Барон на подгибающихся ногах подошел к ней. Из носа, в который угодила табакерка, текла кровь.
– Избить бы тебя до полусмерти, – прорычал он, выхватив у нее оружие.
– Тогда мы не узнаем, что ей известно, ведь так? – укорил его Хартзингер. – Теперь, дорогая, мы с тобой немного прогуляемся. Ступай, карета ждет. Дернешься – выстрелю в спину. Мне бы очень не хотелось, но…
– А я застрелю твоего дружка. Как там его… Кристиана, – встрял барон. Он оскалился, поймав ее удивленный взгляд. – Что, думала, я не знаю?
– Ты и не знал, – проворчал Хартзингер, – пока я не сказал.
– Теперь-то я знаю, – рявкнул Эпперсли и направил пистолет на Мирабеллу. – Если вздумаешь выкинуть какую-нибудь глупость, я выпущу пулю тебе прямо в лоб.
«И, скорее всего, прострелишь себе ногу», – подумала Мирабелла. Но, поскольку лицо дяди тут же приняло багровый оттенок, она поняла, что не просто подумала об этом. Из-за сумбура в голове она произнесла это вслух.
Дядя не дал ей времени на раскаяние: перевернул пистолет и ударил рукояткой по голове.
Хартзингер опустил револьвер и уставился на обмякшее тело Мирабеллы.
– Идиот, – прошипел он, забрал у барона оружие и отбросил его на безопасное расстояние. – И как мы теперь выведем ее из дома?
Вит и Мак-Алистер наблюдали, спрятавшись за стенкой стойла, как на конюшню вошел коренастый мужчина с коротко стриженными волосами.
– Кристиан? – позвал он. – Кристиан, дружище, ты не видел нашу девочку?
«Это, должно быть, вечно отсутствующий мистер Каннингем», – решил Вит. Мирабелла говорила, что он славный малый, и Вит просто не знал, кто еще из гостей стал бы называть Мирабеллу «наша девочка» или догадался спросить Кристиана, где она может быть.
Странно, но было не похоже, чтобы этот человек страдал от последствий тяжелой болезни. Твердым шагом он шел по проходу, продолжая звать Кристиана зычным голосом:
– Кристиан? Ты здесь?
Вит подался вперед, чтобы лучше рассмотреть его. Ему был знаком этот голос. Он знал этого человека. Цвет волос был другой, да и нос тоже, но Вит знал его… и не как мистера Каннингема. Он выпрямился и вышел из стойла.
– Зачем она вам, мистер Линдберг? Линдберг вздрогнул.
– Тарстон! Проклятье… Что ж, это был всего лишь вопрос времени, не так ли?
– То есть? – спросил Вит.
– Когда все закончится, – загадочно ответил Линдберг и подошел ближе. – Здравствуй, Мак- Алистер.
Мак-Алистер поморщился.
– Ну и вонь!
– Боже, что это? – Вит отступил на два шага. – Сгнивший фрукт?
– Всего лишь гнилая капуста, щедро залитая уксусом. Пикантный запашок, не так ли?
– Ядовитый, я бы сказал. Какого черта вам понадобилось являться к барону, в гриме, да еще со шлейфом из запаха гнилой капусты и уксуса?
– Не хотел подпускать девочку слишком близко, – пояснил он. – Что, если бы она узнала меня в Лондоне?
– Как она могла узнать вас, если вы все время не выходили из комнаты?
– Да… э… в этот раз. Но мне сказали, что вы приезжаете, понимаете, и…
– Объясните, что значит «в этот раз», – потребовал Вит.
–
– Десять лет? Зачем?
– Чтобы присматривать за ней, зачем же еще. – Он пожал своими широкими плечами. – Таков приказ.
– Похоже, я здесь не один такой, – пробормотал Мак-Алистер.
Линдберг моргнул и улыбнулся.
– Ба! Мак-Алистер шутить изволит. В дверях раздался еще один голос.
– Значит, все уже в сборе?
Вит обернулся и увидел, как Кристиан идет к ним большими, неровными шагами. Он бросил взгляд на Мак-Алистера.
– Ты слышал, как он подошел? – Мак-Алистер всегда знал, если кто-то приближался. Прежде чем Мак- Алистер смог ответить, Вита осенила догадка и он обернулся к Кристиану: – Ты не горбишься! – обрушился на него Вит. – Почему ты не горбишься?
Кристиан остановился перед ними. Его хромота и покалеченная рука по-прежнему бросались в глаза, но спину и плечи он держал прямо.
– Я притворялся, чтобы девочка меня не боялась. Добрый вечер, Мак-Алистер. Линдберг, твой запах беспокоит лошадей.
– Что поделаешь, – ответил Линдберг. – Очевидно, все близится к финалу. Или к началу. Я еще сам толком не разобрался.
Вит окинул троицу взглядом, и его рука стиснула рукоятку кнута.
– Мне нужны ответы…
– Уильям послал нас, – сказал Кристиан.
Хотя Вит не ожидал получить все ответы немедленно, он все же уточнил:
– Хочешь сказать, ты тоже здесь уже не первый год?
– Четыре, – ответил Кристиан, пожав плечами. – Бывало и хуже.
