Эви улыбнулась.
— Вы забываете, что я — племянница вдовствующей леди Терстон. Так что в каждом большом и маленьком городе, равно как и в любой деревушке, у меня наверняка отыщутся знакомые.
Он порылся в одном из мешков, притороченных к седлу, вытащил оттуда зеленую шерстяную накидку с капюшоном и протянул ей.
— Возьмите.
Девушка с опаской приняла незнакомое одеяние и недоуменно уставилась на него.
— Откуда, ради всего святого, это у вас?
— От леди Терстон. В самую последнюю минуту, перед отъездом из Халдона, она вручила ее мне.
— Хотела бы я знать, где она взяла эту накидку? Такие вещи вышли из моды лет сто назад, не меньше. Не могу себе представить, для чего она хранила ее и почему не выбросила раньше. — И вдруг Эви резко вскинула голову, глядя Мак-Алистеру прямо в глаза. — Разве что, конечно, она припасла ее заблаговременно. Потому что знала, что мне придется ею воспользоваться. Она
— Просто наденьте ее, Эви.
Она уже хотела было напомнить ему о достигнутой договоренности, согласно которой он обещал прислушиваться к ее мнению, но потом вдруг вспомнила, что обменяла это право на поцелуй. Эви вздохнула и с неохотой надела накидку. Впрочем, она ничуть не жалела о своем решении проиграть пари, пусть даже пелерина оказалась ей слишком мала и не сходилась на груди, грубая материя тесно натянулась на спине, когда она застегнула пряжку под подбородком. Все равно, тот поцелуй стоил мелких неудобств.
Она пошевелила плечами и недовольно поморщилась, почувствовав, как шерсть царапает ей шею. Девушка подняла капюшон, намереваясь накинуть его на голову, и вздрогнула, когда в ноздри ей ударил сильный запах нафталина и…
Она понюхала внутреннюю сторону капюшона и сморщила носик. Что же это за странный запах?
Отогнув подрубленную кромку, она заметила темное пятно, а запах стал сильнее и еще неприятнее. Нет, этого не может быть. Неужели это…
И тут она увидела предательские следы, застрявшие во внутреннем шве, — мелкие, темные катышки, которые могли быть только мышиным пометом.
— Черт побери! — Она с омерзением скинула с плеч отвратительную дерюжку. — Я беру свои слова обратно. Уговор того не стоит. Я требую переиграть все заново.
Мак-Алистер невозмутимо наблюдал, как она яростно выпутывается из складок накидки.
— Оставьте ее себе, она вам пригодится. Что вы намерены переиграть заново?
Эви почла за лучшее оставить последний вопрос без ответа. Держа накидку на вытянутых руках перед собой, она с возмущением заявила:
— Я не стану надевать ее. В ней полно мышиного помета.
— Не вижу ничего похожего.
— Ну, вот же катышки маленькие!
Конечно, сказать, что их много, было преувеличением. Впрочем, в ее понимании и одного катышка мышиного помета было вполне достаточно для того, чтобы утверждать, будто их
— Вытряхните их, и дело с концом, — ничтоже сумняшеся посоветовал Мак-Алистер.
Эви одарила его уничтожающим взглядом.
— Помимо того, что накидка мне не подходит и царапается, я обнаружила подозрительное пятно и омерзительный запах. Почему-то я сомневаюсь, что, если я ее вытряхну, она станет мне впору; при этом не исчезнут и доказательства того, что она бог знает сколько времени служила пристанищем для мелких грызунов. — Девушка с отвращением взглянула на накидку. — Не могу поверить, будто моя тетка рассчитывала, что я надену
— Как я уже говорил, она вспомнила о ней в самую последнюю минуту. Вытряхните ее и наденьте.
Эви безвольно уронила руки и вздохнула.
— Уверяю вас, если бы я хоть на мгновение поверила в то, что наша безопасность зависит от того, увидит кто-нибудь меня или нет, я бы непременно…
— На карту поставлена еще и ваша репутация, — напомнил ей Мак-Алистер.
Проклятье, тут он был прав. Нельзя допустить, чтобы ее увидели в гостинице вместе с Мак-Алистером, в противном случае ее доброе имя будет опорочено.
— Разве нам обязательно останавливаться в гостинице? Ведь мы можем заночевать в лесу, — с надеждой предложила она, хотя сердце у нее готово было оборваться при мысли о том, что она лишится долгожданной горячей ванны и вкусного обеда. — Мы можем найти укромное местечко где-нибудь подле ручья. И вы научите меня ловить рыбу голыми руками.
Чем больше она думала об этой идее, тем больше она ей нравилась. В конце концов, она может принять и холодную ванну. Тем более что теперь, не боясь проснуться от острой боли в ноге, перспектива провести еще одну ночь под звездами, в окружении лунного света и звуков спящего леса, казалась ей вполне привлекательной. Особенно если учесть, что Мак-Алистер будет рядом.
— Нет, в самом деле, это было бы чудесно. Стало прохладнее, и…
Эви растерянно умолкла, когда первая капля дождя упала ей на колено. Она не успела еще ничего сообразить и лишь озадаченно нахмурилась, глядя, как все новые и новые пятна расплываются на коленях и запястьях.
— Подумаешь, небольшой дождик! Ничего страшного. Зато как здорово будет засыпать, слушая, как капли дождя шелестят в листве деревьев…
И тут небесные хляби разверзлись, и вниз обрушился настоящий водопад. Шум дождя стал оглушающим, и Эви моментально промокла до нитки, как если бы кто-нибудь вылил ей на голову полное ведро воды.
Мак-Алистер кивнул на зеленую накидку, с которой ручьями стекала вода, и повысил голос, стараясь перекричать шум дождя:
— Теперь она выстирана. Надевайте.
10
Дождь уничтожил даже ту относительную пользу, которую обрела накидка, после того как Эви ее вытряхнула. Носить мокрую шерсть — удовольствие не из приятных, но носить мокрую, плохо сидящую и дурно пахнущую шерсть — подлинная мука.
Эви выглядела, чувствовала себя и, без сомнения, пахла, как мокрая мышь. Гостиничный конюх, похоже, придерживался того же мнения. Оказавшись в ее обществе, молодой парнишка схватил лошадей под уздцы и поспешил прочь с такой быстротой, словно боялся, что она бросится за ним вдогонку.
— Это попросту унизительно, — проворчала она, пока они пробирались вдоль стены к входу в старое здание постоялого двора.
Теперь, когда встречный ветер не швырял ей в лицо струи холодного дождя, она наконец-то получила возможность осмотреться.
Почерневшие от непогоды доски обшивки, просевшая крыша и ощерившиеся оконные проемы, в которых недоставало ставней, недвусмысленно свидетельствовали о том, что лучшие времена, если гостиница и знавала их когда-либо, остались в далеком прошлом. Услышав неприятное ритмичное поскрипывание, Эви остановилась, запрокинула голову и обнаружила, что над ней в опасной близости раскачивается проржавевшая вывеска, грозя оборваться в любую минуту.
— «Свинья и корыто», — прочла она вслух надпись на вывеске, прикрыв глаза от дождевых брызг рукой, сложенной козырьком. — Пять минут назад мы миновали гостиницу, которая показалась мне намного
