— Ты должна спать теперь за двоих, — прошептала Этьен, мягко проводя руками по ее талии. Его губы снова приблизились к ней.
— О… — вздохнула Дейзи, когда он снова отодвинулся от нее. Ее рука скользнула к вздувшейся выпуклости на его брюках. — Ты не кажешься утомленным. — Она слегка сжала пальцы,
Стон Этьена вырвался глубоко изнутри, широкая улыбка появилась на лице. Сон — это последнее, о чем он сейчас думал.
— Я мешаю тебе спать? — шептала Дейзи, продолжая свой массаж.
— Замечательно, — страстные зеленые глаза герцога пристально смотрели на нее. — Боюсь, что я всю ночь не дам тебе спать после этого. Ты не возражаешь?
Было чтото диковатое в его мягком голосе, вызывающем опьяняющее волнение. Ее соски напряглись, а грудь болела, стоило ей прикоснуться к Этьену. Трепетная дрожь между бедрами и ощущение увлажненного тепла с трудом позволили ей выдохнуть:
— Я не возражаю…
Она немного приоткрыла глаза, в них бушевало пламя желания.
Аромат сосновых бревен наполнял воздух. Тепло от горящего камина согревало комнату. Единственная керосиновая лампа отражалась в высоком зеркале на стене.
— Распусти волосы, — сказал Этьен, убирая руки с ее плеч.
— Я сейчас разорву на тебе одежду, — сказала Дейзи, дотрагиваясь до его шейного платка. Мягкий стук в дверь прервал ее.
— Позже, — пообещал герцог хриплым голосом. — Тебя ждет твое молоко, — и он подвел Дейзи к бархатной кушетке.
— Подожди меня здесь.
Их глаза на секунду встретились в свете танцующего огня камина.
— Я не хочу долго ждать, — сказала Дейзи.
— Я вообще не хочу ждать, — ответил Этьен, проводя ладонью по ее полной груди. — Не двигайся. — Он мягко поцеловал ее и быстро подошел к двери.
Поблагодарив Луи, он отпустил его и поставил поднос на маленький столик.
— Распусти волосы, — повторил он, сбрасывая жакет и садясь на стул возле нее.
Она начала медленно вытаскивать шпильки из волос, которые падали крупными локонами на ее плечи, рассыпаясь по платью. Этьен принимал у нее заколки. Когда она вытащила последнюю, герцог положил горсть блестящих шпилек на стол возле кушетки. Вернувшись, он нырнул рукой в черный шелк ее волос, позволяя им скользить между пальцами.
— Это мое, — сказал он, держа ее волосы в своей руке. — Ты моя, — добавил он, проводя кончиками волос по ее губам.
— Я так долго чувствовала себя обделенной, — сказала она, откинувшись назад, отчего ее грудь соблазнительно поднялась.
— Теперь я здесь, чтобы ты не чувствовала себя обделенной.
— Я люблю этот звук, — сказала она, расстегивая верхнюю пуговицу на платье. Платье Дейзи было строгого, почти монашеского покроя, из тяжелого шелка, с длинными рукавами, воротничком и манжетами из черного бархата.
— Это наряд, в котором я выступаю в суде. Он мало мне соответствует.
— Не соответствует чему?
— Моему внутреннему содержанию.
— Которое начинает проявляться сейчас. С каждой расстегиваемой пуговицей лифа все больше открывалась ее изящная, украшенная кружевами сорочка, обнажалась атласная кожа, очаровательные холмы грудей.
— Это все для тебя, — сказала она с соблазнительной улыбкой.
— Только для меня, — прошептал он. — Тебе помочь?
Дейзи мотнула головой. Она расстегнула последнюю пуговицу и, полностью распахнув лиф платья, начала медленно снимать его через голову. Как только она освободилась от тесного платья, ее грудь открылась и почти выпала из сорочки. Герцог придвинулся ближе. Она подала ему лиф, как будто он был ее камердинером. Герцог не сводил с Дейзи глаз.
— Твоя грудь стала больше, — сказал он, проводя рукой по шелку сорочки.
— Она готовится к материнству, — сказала Дейзи со вздохом удовлетворения. — Я чувствую, даже воздух вокруг них становится теплее.
— Ты не против беременности?
— Я наслаждаюсь этим состоянием, — ответила она, потянувшись, подобно кошке, на мягком темнозеленом бархате кушетки, отчего ее груди рельефно выделились в кружевном верхе сорочки.
— Ты обещал баловать меня. — Обязательно, — сказал Этьен с нескрываемым вожделением. — Я обещал.
— Ты должен избавиться от своей одежды, потому что я не видела тебя очень давно, а я больше не могу терпеть.
— Мы очень быстро все исправим.
— Конечно. — Ее голос отражал нетерпение. Он снял шейный платок, расстегнул жилет и рубашку и уронил их на пол. Сняв низкие ботинки, он отбросил их в сторону, чтобы избавиться от брюк. Дейзи с вниманием наблюдала за его движениями, когда он расстегивал брюки в месте рельефной выпуклости. Он посмотрел на нее с усмешкой.
— Портные никогда не учитывают любовной ситуации — безумное количество пуговиц.
Но он успешно справился с задачей. Тем же изящным движением он сбросил с себя свежий хлопок нижнего белья с монограммой.
Он был чертовски красив, когда минутой позже стоял перед ней, темный, как араб, мощный и изящный. Его член казался таким большим, что она сказала:
— Я забыла, что…
— Позволь мне восстановить твою память…
— Мне не нравится твой самоуверенный тон.
— Возможно, в менее драматических обстоятельствах ты могла бы себе позволить немного покапризничать, — сказал он, присаживаясь рядом с ней. — Послушай мое сердце. — И, взяв руку Дейзи, положил ее себе на грудь.
Она почувствовала, как бешено колотится его сердце.
— О да… — шептал он, поднимая зеленый шелк ее юбки, медленно отодвигая ее просвечивающееся белье и направляя свою руку к подвязкам чулок на ее ногах.
— У тебя масса нижнего белья, — сказал он с улыбкой, спуская ее чулки. — Ты защищена от вторжения.
— Это моя дневная одежда. Мы приехали домой прямо из суда.
— Я помню, ты подчеркивала, что не носишь ничего лишнего.
— Теперь, когда ты здесь, у меня есть повод отказаться от всего лишнего.
— Так ты всегда будешь готова для меня, — он погладил шелковистые волосы между бедер.
— Да… — прошептала она.
Его пальцы заскользили вниз по увлажненному свидетельству страстного желания. Они скользили мягко, вторгаясь глубоко, и она стонала от удовольствия.
— Ты готова, — прошептал он. Она всегда была готова с ним, подумала Дейзи, подобно наложнице, чья жизнь полностью посвящена удовольствиям хозяина. Ее всегда удивляло, почему эротические фантазии настолько усиливались от его присутствия, прикосновения, голоса.
— Когда ты трогаешь меня, целуешь и хочешь меня, я полностью покоряюсь тебе так, как будто обязана делать то, что ты просишь, или…
— Или? — он нежно гладил ее волосы на горячей поверхности между бедрами.
Ее глаза были полуприкрыты от жара, охватившего тело при его опытном прикосновении.
— Ты не будешь?..
— Буду, — прошептал Этьен. Его пальцы доводили ее до оргазма. — Я чувствую.
