А вот Игорь Березкин относился к своему самолету бережно, он часто помогал техникам регулировать двигатель, сам вникал в премудрости эксплуатации и ремонта крылатой машины.
В воздухе Березкин вел себя уверенно, недавно в паре с Иваном Мартыненко он сбил бомбардировщик «Хейнкель-111». Александр Волин в боевом вылете не участвовал: его срочно вызвали в штаб дивизии.
Пока его не было, эскадрильей командовал старший лейтенант Виктор Платов. Летать ему еще было нельзя, так что заместитель комэска постоянно находился на стартовом командном пункте с микрофоном-«лягушкой» в руках и наушниками на голове.
Глава 14.
«РАСЦЕЛОВАЛ БЫ ТОВАРИЩА ЛАВОЧКИНА!»
Четверка лобастых истребителей с красными капотами двигателей и красными рулями поворотов на килях, натужно ревя моторами, дралась с вдвое превосходящими силами «Мессершмиттов-109». Даже несмотря на свой численный перевес, «сто девятым» никак не удавалось совладать с новыми советскими истребителями, да еще и под управлением опытных летчиков-гвардейцев. Они легко уходили от атак врага, используя одинаково хорошо и горизонтальные, и вертикальные маневры.
Но все же численное превосходство взяло свое. На вираже один из «мессеров» прострочил мотор лобастому истребителю с красными звездами. Тот, разматывая за собой дымную спираль, устремился к земле… Но в последний момент летчик, видимо потерявший сознание, очнулся и потянул ручку управления на себя. Истребитель остановил вращение и медленно, словно нехотя стал выходить в горизонтальный полет.
Пара «мессеров», соблазнившись легкой добычей, рванулась было к нему но напоролась на встречный огонь пары краснозвездных Як-9 — завертелась карусель воздушного боя на малых, до тысячи метров, высотах.
А здесь имеющие отличную аэродинамику и малую нагрузку на крыло, легкие Як-9 получили очевидное преимущество над более тяжелыми «Мессершмиттами» Bf-109G4, которые были вдобавок еще и перетяжелены дополнительными крыльевыми пушками МК-108 калибра 30 миллиметров.
— Я — «Леопард». Березкин, прикрой — атакую!
— Вас понял, прикрываю!
После проверочного пилотажа с новичком, окончившегося уничтожением «Мессершмитта»-«охотника», Александр Волин сказал:
— Ты, Березкин, будешь летать со мной! Беру тебя ведомым.
— Служу Советскому Союзу! — просиял лейтенант.
— Не слишком-то обольщайся. Я с тебя семь шкур спущу! И запомни: ведомый — это щит пары!
— Так точно, запомню, товарищ капитан!
К Волину подошел Иван Мартыненко.
— А мне — в отставку, товарищ командир? — прищурился опытный летчик, затягиваясь папиросой.
— А тебя — на повышение, — в тон ему ответил Александр Волин. — Пора тебе, Ваня, расти над собой. Будешь теперь ведущим пары.
— Ведомого могу взять по своему усмотрению?
— Да, — кивнул командир.
— Тогда буду летать с Евгением Омельченко.
Пара Як-9 завязала с двумя «Мессершмиттами» Bf-109G4 классический бой на виражах.
Березкин ничего, держался молодцом. Он уже пару раз короткими и точными очередями отбил атаки на Александра Волина. Вообще парень был хваткий, и было видно — летный талант у него в крови. Волин научился разбираться в людях. Вот только чересчур скромным, на грани нерешительности, был его новый ведомый. Ну, ничего — жизнь научит, а война отшлифует и характер, и бойцовские качества.
Александр Волин боевым разворотом набрал высоту и на вираже поймал ведущего пары «Мессершмиттов». Длинная очередь пропорола мотор немецкого истребителя. За ним потянулся полупрозрачный шлейф. Там было все: и пар из радиатора, и распыленные скоростным потоком масло и гидрожидкость.
Резко отвернув, «мессер» вышел из боя, ведомый потянулся за ним.
А пара Як-9 нагнала уходящий в глубь своей территории подбитый истребитель Лавочкина и повела на свой аэродром. Самолет раскачивался в воздушных потоках, были видны пробоины на его фюзеляже и плоскостях, из поврежденного мотора непрерывной струей вытекал дым, но все же он летел, как говорят летчики, «исключительно на самолюбии».
— Прием, прием, я — «Леопард», ответь «Леопарду»… — постоянно повторял Александр Волин, вертя верньер настройки радиостанции.
Но, видимо, у «Лавочкина» вдобавок ко всем повреждениям была испорчена рация, потому, кроме шороха и треска помех, в наушниках шлемофона ничего слышно не было.
А вдалеке уже показалась знакомая возвышенность с плоской, будто ножом срезанной вершиной — там и находился полевой аэродром отдельной истребительной эскадрильи.
Александр Волин добавил газу, вырвался вперед и покачал крыльями: «Делай, как я».
Капитан Волин сам решил заводить на посадку поврежденный истребитель «соседей».
— «Искра», я — «Леопард», прием, — вызвал командир эскадрильи руководителя полетами своего аэродрома, — завожу подбитый истребитель на посадку с ходу. Обеспечьте приземление.
— «Леопард», я — «Искра», прием. Вас понял. Посадку с ходу разрешаю.
— Я — «Леопард», шасси, закрылки выпустил, разрешите посадку?
— Наблюдаю. Экстренную посадку разрешаю.
Капитан Волин «притер» Як-9 на «три точки» у самого посадочного «Т» и на газу быстро срулил с полосы.
Следом заходил на посадку подбитый «Лавочкин». Летчик отказался от посадки на «брюхо» и тоже выпустил шасси и закрылки. Но у самой земли по закону подлости мотор чихнул и окончательно заглох. Заходящий на посадку самолет не смог удержать без двигателя высоту касания и резко просел вниз. Его враз развернуло поперек полосы и заволокло пылью.
Игорь Березкин ушел на второй круг и пошел в зону ожидания, пока летчики и техники буквально на руках утащили пострадавший истребитель в капонир.
Потом благополучно приземлился и Березкин.
Летчики обступили незнакомый пока еще «широкой публике» истребитель Лавочкина. Рядом стоял изрядно побитый при посадке, но живой и даже не раненый летчик.
— Старший лейтенант Никита Сазонов, — представился он капитану Волину, вскинув руку к шлемофону. На лбу и на правой скуле у аварийно приземлившегося летчика красовалось несколько багровых ссадин. — Триста пятьдесят второй гвардейский авиаполк.
— Ясно, тебя, старший лейтенант, сейчас проводят в медсанчасть, а потом — в столовую. В ваш полк мы сообщим по рации, что с тобой все нормально.
— Товарищ командир эскадрильи, — обратился к Волину техник Федор Иванович Ткачев. — У истребителя сломан «дутик», хвостовое колесо. Причем не сам он — а силовой шпангоут, на котором это колесо крепится.
Старший лейтенант Никита Сазонов выругался:
— Ну, вот, повод ерундовый, а поломку теперь так просто не исправишь: нужно полностью шпангоут менять.
— Ничего, пригласим ваших техников, так они вместе с нашими техническими специалистами все
