И все же Джонни бессознательно отмечал приближение Ники к оргазму, удерживая себя, ожидая, наблюдая. Почти утратив контроль над собой, он уже не знал, сумеет ли еще хоть недолго оттягивать свой пик, как она внезапно изогнулась под ним и судорожно всхлипнула. И когда оргазм захлестнул Ники и она благодарно закричала, Джонни излился в нее, заполняя ее скользкое лоно, извергая свое семя с такой стремительностью и силой, что на мгновение перестал дышать.
Черт! Черт! Черт! Он опять забыл надеть презерватив.
Он точно рехнулся. Он никогда не вел себя так по-идиотски, а рядом с Ники вообще забывал, что презерватив необходим.
Она наверняка колдунья. Кто еще, черт возьми, может вызывать в нем такое желание?
– О-о-о… как чудесно, – прошептала Ники, ощутив, как его плоть снова восстает внутри ее лона.
Чудесно, как вспыхивающие неоновые вывески в десять футов вышиной, думал Джонни, ощущая, как наслаждение поднимается вверх по позвоночнику, добираясь до самых дальних уголков мозга. Чудесно, как полет на Луну при помощи единственной движущей силы – пылкого, огненно-жаркого вожделения.
У мужчины, который считал, что повидал все на свете, вдруг открылись глаза на совершенно новый мир чувств. И этот мир требовал чего-то другого, а не только внимания мужской плоти. Эти чувства стучались в двери, которые Джонни никогда раньше не открывал. Может быть, эти чувства заставят его задуматься о том, что будет после этой ночи?
Ники сильно выгнулась под ним, возвращая его к реальности, и дальше Джонни думал только о том, как удовлетворить ее, потому что ему это нравилось, но удовлетворить и себя тоже.
После безумия первых оргазмов он оставил Ники, распростертую на постели, сорвал с себя одежду, подошел к французскому окну и распахнул его. Стоя в дверях, он чувствовал, как ночная прохлада овевает его покрытое потом тело, и понемногу приходил в себя.
Джонни любовался морем, залитым лунным светом, по-новому восхищаясь его красотой. Словно пылкий секс обострил все его ощущения.
– Только ты недолго.
Джонни улыбнулся и повернулся к Ники:
– Как будто я могу покинуть тебя надолго.
Она широко раскинула руки и манила его.
– Принеси мне немного лунных лучей и самого себя – и поспеши.
В обычной ситуации Джонни бы возмутился, услышав такое требование. Но в этой ночи не было ничего обычного.
– Я у тебя уже есть, – мягко произнес Джонни. – А сколько лунных лучей ты хочешь?
– Только чтобы согреть меня.
– С этим я справлюсь лучше, – с улыбкой сказал Джонни, возвращаясь к постели. – Я смогу распалить тебя сильнее любых лунных лучей.
– Я знаю – я знаю, знаю! – воскликнула Ники весело, снова готовая к любовным утехам.
– Это замечательно, потому что я ненасытен, как дьявол. – Джонни наклонился и поцеловал Ники. – Кстати, о жадных наслаждениях – это платье нужно снять, – пробормотал он, усаживая ее на кровати.
– А мне казалось, что оно тебе нравится.
Ники прелестно-капризно надула нижнюю губу и стала выглядеть одновременно очаровательной и сексуальной.
– Я его обожаю. – Джонни ухмыльнулся. – Но не в постели.
Ники улыбнулась:
– Ах вот ты о чем! – И повернулась к нему спиной: – Расстегни мне «молнию».
Она произнесла это так, словно просила о самом привычном деле, словно Джонни каждый день расстегивал ей платья и раньше они много раз купались в лунном свете.
Просьба Ники прозвучала на удивление трогательно. Безмятежный, уютный миг. Джонни всегда считал, что слово «уютный» чуждо его миру, а оказалось, что оно очаровательно.
Расстегивая «молнию», он наклонил голову и ласково поцеловал Ники в затылок.
– Я могу еще что-нибудь сделать для тебя?
– Глупый вопрос, – прошептала Ники, оборачиваясь и улыбаясь. – Для начала сними вот это. – И она подняла руки.
Он стянул с нее платье, отшвырнул его в сторону и неожиданно улыбнулся:
– Никаких лифчиков? Мне это нравится.
– Это практичность. С тобой я все время тороплюсь.
– Только со мной? – Проклятие. Зачем он это сказал?
– Хочешь правду?
Джонни очень захотелось воскликнуть: «Нет, нет, ни в коем случае!» Но он этого не сделал, а произнес:
– Да.
