Бадди был прав. Совсем недавно Ники очень нуждалась в деньгах, и ей даже в голову не могла прийти мысль отказаться от работы.
– Поеду-ка я домой и посплю, – сказала она.
– Отлично.
Вообще-то она бы с удовольствием поехала к Джонни, но, поскольку это невозможно, Ники решила ограничиться пинтой мороженого и шоколадным батончиком, привезенным из Франции.
Совершенно неадекватный компромисс.
Собственно, вообще не компромисс.
Просто совершенно неравноценная подмена.
И как будто она была недостаточно издергана, телефон зазвонил сразу же, как только Ники вошла в дом.
Черт, это сестра.
Поскольку Ники так и не перезвонила, несмотря на неоднократные просьбы, ей ничего больше не оставалось – она сняла трубку, иначе вскоре под ее дверью началось бы шоу местных копов. Мама однажды устроила такое, когда пять дней подряд не могла дозвониться до Ники. Семья решила, что она лежит в луже крови, зарезанная каким-нибудь свихнувшимся маньяком.
А все потому, что в Блэк-Даке не случалось никаких преступлений. Если, конечно, не считать забрасывание машин яйцами на Хэллоуин. Мама считала любой крупный город чрезвычайно опасным и кишащим преступниками, и не важно, сколько раз Ники объясняла ей, что в ее зеленом и тихом районе жизнь совершенно безопасна.
Очевидно, она не сумела изобразить беззаботность, потому что успела только снять трубку и сказать: «Алло», как сестра немедленно спросила:
– Что с тобой? Мы все ужасно волнуемся. Ничего не случилось?
В голосе сестры действительно звучала искренняя тревога, и Ники на какой-то миг захотелось сказать ей всю правду: что ее жизнь совершенно разладилась. Что она в страшном унынии, потому что влюбилась в человека, который даже не знает, что означает это слово. И что еще хуже, если кто-нибудь ему это растолкует, он умрет со смеху.
– Я просто устала, – солгала Ники – не о том, что устала, а о том, почему устала.
– То, что ты устала, не объясняет, почему ты несколько дней подряд не отвечаешь на телефонные звонки, – заметила Белль с коварством детектива. – Чтоб ты знала, мама едва не вызвала жандармов.
Ну прямо по Фрейду, нервно подумала Ники. Я только что провела несколько дней в стране, где существуют жандармы. Может, это знак, что нужно рассказать хотя бы часть правды? Может, Господь пытается ей что-то сказать?
– Вообще-то я на несколько дней уезжала из страны, – произнесла Ники, решив, что нельзя гневить богов при таких расшатанных нервах. Не нужна ей больше плохая карма, особенно со стороны семьи.
– И где же ты была? – затаив дыхание, спросила сестра, и каждое слово в ее вопросе было пронизано тревогой.
– Совершенно деловая поездка. – Ники врала напропалую. – Я строю домик на дереве для одной семьи, и они захотели, чтобы я посмотрела на него во Франции.
– Ради всего святого, кто во Франции строит домики на деревьях?! – Сестра была права. Она не хуже Ники знала, что ее архитектурная специализация была исключительно редкой.
– Это не совсем домик на дереве, они просто хотели показать мне площадку и кое-какие материалы.
– И где это было?
О Боже, она зарывается все глубже…
– Да там, в деревне, к западу от Парижа. Ты не знаешь. Как дела у мамы с папой? Как малютка и Эд?
– Отлично. У всех все отлично. Значит, ты не собираешься рассказать мне, твоей единственной сестре, чем занималась? – подзадорила ее Белль. – Я всегда чувствую, когда ты врешь. Давай, выкладывай. Где ты, черт возьми, была?
– Я не обязана тебе ничего рассказывать, – пробурчала Ники, занимая оборонительную позицию.
– Тогда я скажу маме, что ты не хочешь мне рассказать, куда ездила, потому что это было ужасно опасно, и тебя чуть не похитили, и…
– Я не обязана тебе ничего рассказывать, и ты это знаешь, – упрямо пробормотала Ники, решив, что будет придерживаться политики «непробиваемая стена». – А теперь я вернулась домой, и мама уже ничего не сделает.
– Ну тогда просто поделись со мной, потому что у тебя очень, очень грустный голос, – убеждала сестра с искренним сочувствием. – Я никому не скажу, Ник, ты же знаешь. А если захочешь, – добавила она, решив подсластить пилюлю, – я расскажу тебе сплетню про Дженни Гроджин. Это тебя наверняка подбодрит.
– Сначала ты. – Сестры знали слабые места друг друга. Они были очень близки между собой, хотя и не виделись так часто, как раньше.
– Ну, для начала, – заявила Белль, – она спуталась с каким-то женатым судьей – можешь себе представить? Придется поверить. Это чистая правда, Ева узнала от очень надежного человека.
– Да ты что? Мисс пай-девочка, которая поступает только так, как написано в книжках, связалась с женатым судьей?
