…от этих людей-крокодилов, как сказал великий британец… — Высмеивая поверхностную образованность Гурова, Салтыков-Щедрин иронически приписывает «великому британцу», то есть Шекспиру, слова из знаменитого монолога Карла Моора в драме Шиллера «Разбойники» (акт I, сцена 2): «О люди, — порожденье крокодилов…»
…надо мною, вечно зеленея, темный дуб склоняется и шумит. — Измененные заключительные строки стихотворения Лермонтова «Выхожу один я на дорогу» (1841).
Умереть… умереть — уснуть, как говорит божественный Гамлет… — слова Гамлета из одноименной трагедии Шекспира, акт III, сцена I, монолог: «Быть или не быть…».
Что имя? Звук пустой! — Из стихотворения Лермонтова «Ребенку» (1840).
…Вечный жид… — Агасфер, герой средневековых сказаний, еврей-скиталец, осужденный богом на вечное существование за то, что не дал Христу, изнемогавшему под тяжестью креста, отдохнуть на пути к месту распятия.
…присмотритесь ближе… и вы убедитесь… что тот, кому природа, казалось бы, дала все, чтоб быть великим мыслителем… тачает весьма дурные сапоги… — В этом рассуждении, восходящем к фурьеристским представлениям об общественном назначении человека в соответствии с его природными данными, Салтыков сближается с Петрашевским. Последний утверждал, что в России смещены все понятия о человеческом достоинстве и чуть ли не к «любому министру» и «государственному лицу» применим известный стих Крылова: «Беда, коль пироги начнет печи сапожник» («Философские и общественно-политические произведения петрашевцев», стр. 118–119; см. также стр. 616–617).
…жил на свете человек, который умер от одного того, что потерял свою тень… — Имеется в виду, вероятно, романтическая повесть-сказка Адельберта Шамиссо «Необычайные приключения Петера Шлемиля» (1813). У Шамиссо герой сказки Петер, который за богатство продал свою тень, не умирает, а ищет ее по всему свету, находя нравственное успокоение только в изучении природы.
…умеренность и аккуратность… — слова Молчалина из комедии Грибоедова «Горе от ума», д. III, явл. 3. Тема обличения молчалинских «добродетелей», наметившаяся в «Противоречиях» (см. выше, стр. 405), проходит через все творчество Салтыкова. Наиболее полно она разработана в цикле очерков «В среде умеренности и аккуратности» (1874–1880).
Потребности… даны нам вместе с организмом нашим и вызываются внешним миром… — О материалистической природе потребностей, порожденных «причинами физическими и физиологическими», Салтыков писал, конспектируя книгу французского философа XVIII века Кабаниса «Соотношение физического и морального в человеке» (см. «Записи чтения М. Е. Салтыкова в 40-х годах». Публикация Н. В. Яковлева. — «Известия АН СССР», отд. общ. наук, 1937, № 4, стр. 865–869).
…или нелепым утопистом, вроде новейших социалистов, или прижимистым консерватором… — Под новейшими социалистами Салтыков разумел, по- видимому, Консидерана, Пьера Леру, Видаля, Кабе и др., чьи произведения были в России сороковых годов, особенно среди петрашевцев, «предметом изучения, горячих толков, вопросов и чаяний всякого рода» (П. В. Анненков, Литературные воспоминания, Гослитиздат, М. 1960, стр. 209). Прижимистыми консерваторами Салтыков именовал, вероятно, буржуазных экономистов типа Ж.-Б. Сэя с их «любимой идеей» «абсолютного невмешательства и невозмутимого квиетизма» («Современник», 1847, № 8, отд. II, стр. 185. Ср. В. А. Милютин, Избранные произведения, стр. 96). О пристальном внимании Салтыкова к французскому социализму и политической экономии см. С. Макашин, Салтыков-Щедрин, стр. 239–251, 520–528.
…я и не утопист, потому что утопию свою вывожу из исторического развития действительности… — Историзм мышления Салтыкова был подготовлен в известной мере учением Сен-Симона, стремившегося обосновать свою систему всем предшествующим историческим развитием (см. С. Макашин, Салтыков-Щедрин, стр. 243). С требованием «освободить утопию от ее мистического мечтательного характера» выступал и Милютин, призывая, вслед за Белинским и Герценом, «изучить и понять действительность, раскрыть ее стремления и силы и сообразно с этим видоизменить самую мечту, сблизив ее с жизнию» («Современник», 1847, № 12. Ср. В. А. Милютин, Избранные произведения, стр. 349).
…ужели иерархия организмов есть иерархия несчастия?…Чем выше взбираетесь вы по этой бесконечной лестнице, тем более поражает вас борьба жизни с действительностью… жалоба на недосягаемость возможного счастия… — «Иерархия организмов» по степени «совершенства» живого существа и «сложности его потребностей» намечена в книге Кабаниса «Соотношение физического и морального в человеке», которую конспектировал в сороковых годах Салтыков, подчеркивая, что для развитой личности «в цивилизации не может быть полного счастия» («Известия АН СССР», отд. общ. наук, 1937, № 4, стр. 869–871). Вслед за Кабанисом, о «лестнице организмов» писал Сен-Симон («Избранные сочинения», т. I, изд. АН СССР, М. — Л. 1948, стр. 242, 272). Фурье также предлагал перенести в политику «иерархию организмов», выработанную естествоиспытателями (Шарль Фурье, Избранные сочинения, т. IV, стр. 127).
Это уж, видно, век такой, что… действуют в трагедии не Ахиллы и не Несторы, а какие-нибудь Акакии Акакиевичи и Макары Алексеевичи… — Называя имена героев повести Гоголя «Шинель» (1842) и Достоевского «Бедные люди» (1846), Салтыков указывал на демократическую направленность «натуральной школы», по сравнению с аристократической классицистской традицией XVIII века, когда боги, герои, цари и т. п. были главным предметом художественного изображения. Эту особенность «натуральной школы» Белинский считал «главной ее заслугой», подчеркивая в «Современных заметках», что передовые писатели «оставили в покое Неронов, Калигул и Титанов, предпочтя им Кузьму да Прохора» («Современник», 1847, № 2, отд. IV, стр. 187. Ср. В. Г. Белинский, т. X, стр. 96).
…с знаменитою сценою… при распечатывании письма Хлестакова… — Речь идет о комедии Гоголя «Ревизор», д. 5, явл. VIII.
…хоть золотой век и впереди нас, как говорит один из любимейших писателей ваших… — Имеется в виду изречение Сен-Симона, послужившее эпиграфом к «Рассуждениям литературным, философским и промышленным»: «Золотой век, который слепое предание относило до сих пор к прошлому, находится впереди нас» (Сен- Симон, Избранные сочинения, т. II, изд. АН СССР, М. — Л. 1948, стр. 273).
Скучно, брат, на этом свете жить… — Перифраза заключительной строки «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» (1834). У Гоголя: «Скучно на этом свете, господа!»
«Кто мог любить так страстно». — Имеется в виду романс на слова стихотворения H. M. Карамзина «Прости» (1792).
…слова, слова, слова… — На вопрос Полония: «Что вы читаете, принц?» — Гамлет отвечает: «Слова, слова, слова» (Шекспир, Гамлет, акт III, сцена 2).
