быстро, как мог, но все же опоздал. — Уртред перевел дух и рассказал обо всем, что случилось с ним в городе, чувствуя, что полностью владеет вниманием своих слушателей. Колодки, храм, принесенный в жертву брат, смерть Вараша и бегство из храма, потом гроза, видение, таинственные речи Манихея среди сверкающих молний, жезл Иллгилла и Маризианова гробница, путь к дому Дюриана — все это излилось бурным потоком из уст Уртреда.
Выслушав рассказ, отец и сын переглянулись, и слово снова взял старый граф:
— Любопытная история. Ты уже знаешь кое-что о том, что происходит этой ночью в Тралле. Я сказал бы тебе больше, но время наше на исходе. Сыщики скоро вернутся, и тебе надо уходить. Мой сын пришел сюда попрощаться со мной. Его друзья проникли в гробницу Маризиана — ту, где Иллгилл нашел свой Жезл. Там есть некий предмет, называемый Сферой. Единственное ее назначение — показать, где находятся три других волшебных сокровища Маризиана. Поскольку барон Иллгилл увез Теневой Жезл с собой, Сфера покажет также, в каком месте находится Иллгилл, если он еще жив. — Старик остановился перевести дух. — Эта ночь — особая ночь: я рад, что ты пришел. И видение, и пароль — все сходится; я верю в Писание и верю, что Светоносец где-то среди нас. Вы вдвоем должны пойти и отыскать его.
— А как же ты?
— Я останусь тут. Если жрецы вернутся и увидят, что я ушел, у них возникнут подозрения. Вреда они мне не причинят. Разве Фаран не пообещал, что меня не тронут? — Граф вскинул руку, пресекая дальнейшие возражения, и спросил сына: — Ты знаешь, как идти?
— Через Большую Дыру, — кивнул тот и неприветливо взглянул на Уртреда. — Но можно ли довериться этому человеку, отец?
Граф Дюриан снова прервал его знаком:
— Он тот, за кого себя выдает. А теперь, — сказал он Уртреду, — не будешь ли ты столь добр подождать моего сына у выхода? Нам надо попрощаться. Теперь мы долго не увидимся — быть может, встретимся лишь в Стране Теней либо в Раю...
Уртред тут же встал с места.
— Благодарю тебя от всего сердца за то, что поверил мне...
Но Дюриан прервал его, вручив ему факел:
— Не нужно благодарить. Ступай, да будет Ре с тобой. Уртред неумело поклонился и с горящим факелом в руке пошел по пыльному коридору к выходу.
ГЛАВА 16. ЛОВЕЦ ПИЯВОК
Графу понадобилось всего несколько мгновений, чтобы проститься с сыном. Со своего места Уртред слышал их тихий разговор, потом Сереш повысил голос, как бы в гневе. Миг спустя молодой граф вышел в сени, злобно нахмурясь. Меч висел в кожаных ножнах у него за спиной. В одной руке он нес фонарь, в другой — плащ.
— Держи, — сказал он, бросая этот черный плащ Уртреду. Тот хотел было возразить — священные оранжево-красные одежды жреца Ре нельзя менять вот так запросто. Но он все еще не просох, несмотря на жаркий огонь графского очага. Он расстегнул у ворота свой собственный плащ и сбросил его на пол.
— Куда его деть? — спросил он Сереша.
— Отец сожжет его, когда мы уйдем, — ответил тот, закутываясь в такой же плащ, какой дал Уртреду. Уртред взглянул в сторону кабинета. Графа не было видно, но на стене лежала его тень, похожая на старого, согбенного, грустного великана.
— Что будет с твоим отцом? — спросил Уртред, но Сереш только мотнул головой:
— Ты же слышал, что он решил: он остается здесь.
Взяв факел из руки Уртреда, он зажег фонарь. Стала видна старинная мебель вдоль стен, две галереи, окружающие зал, и стропила под потолком, до сих пор невидимые. Но Сереш тут же закрыл фонарь железной шторкой, оставив только узкую щель.
Они безмолвно направились к выходу. Уртред оглянулся: гигантская согбенная тень старого графа осталась на том же месте. Сереш отворил дверь дома, посмотрел вправо и влево и сделал Уртреду знак следовать за ним. Они перешли через площадь к Большой Дыре.
Из пещеры на них пахнуло сыростью и едким запахом помета. Сереш, не смущаясь этим, отодвинул в сторону плющ, завешивающий вход. Они медленно двинулись вперед по узкому, заваленному камнями проходу; скоро последние проблески Эревона померкли, и тьма пещеры сомкнулась вокруг. Уртред чувствовал почти осязательно, как давит на пего сверху древний гранит Тралла.
Сереш приостановился и открыл свой фонарь спереди. Внезапный свет пронзил вековую тьму, писк летучих мышей стал оглушительным, и Уртреда окружил вихрь кожистых крыльев. Визг и хлопанье крыльев длились несколько мгновений — стая, будто поле перемещающегося мрака, слилась с мраком пещеры. Пара отставших еще некоторое время чертила зигзаги вокруг, отыскивая дорогу, а после улетела за остальными.
Теперь, когда шум и суматоха прекратились, Уртред смог оценить размеры пещеры. Фонарь освещал туннель сорокафутовой высоты, грубо высеченный в граните. С трещин на потолке капала вода на покрытый пометом пол. На сырых стенах гроздьями росли зеленые грибы.
Уртред чувствовал на себе взгляд Сереша. При свете фонаря лицо молодого Дюриана казалось мертвенно-бледным и удлиненным, а тень, скрывающая глаза, придавала ему сходство с призраком, вышедшим из Хеля.
— Разве в этих пещерах нет вампиров? — спросил Уртред как из желания прервать тягостное молчание, так и из подлинного страха перед катакомбами. Лицо Сереша, выражающее неприязнь и недоверие, а быть может, даже и ненависть, не изменилось. Вместо ответа он лишь мотнул головой, приглашая Уртреда следовать за собой.
В глубине пещеры стены были сложены из неправильных гранитных глыб, и грубо вытесанные ступени вели куда-то вниз — туда, видимо, и направился Сереш.
Он стал спускаться, и от фонаря вниз полетели длинные тени. Уртред последовал за ним, сгибаясь под низким сводом. Чувство тесного, давящего пространства сразу охватило его: лестница была черна, как преисподняя, а Сереш загораживал собой почти весь свет.
Уртреду приходилось нащупывать дорогу руками, и даже так он без конца натыкался на острые выступы скал. Через пять минут этого мучительного спуска Сереш остановился, светя фонарем вперед.
Уртреду со своего места показалось, что ступени обрываются прямо в воздухе — за круглым проемом виднелась лишь черная пустота. Он заглянул туда через плечо Сереша — и удивленно ахнул.
За карнизом, на котором они сидели, открывалась пещера в тысячу раз больше той, из которой они пришли: похоже было, что выдолбили изнутри весь траллский утес. Скальные стены уходили на сотни футов вверх и вниз — ни верха, ни дна не было видно: заполнившая пещеру тьма замкнула в тесный круг столь яркий недавно свет фонаря. Тысячи капель медленно падали вниз с невидимого потолка, пересекая полосу света, и пропадали бесследно во тьме под ногами.
Сереш указал налево, где вдоль утеса вырублена узкая тропа. Петляя, она отвесно уходила во мрак внизу. Уртред ощутил зов бездны — словно эта тропа была не просто дорогой вниз, а приманкой для путника, соблазняющей его кинуться за край, в пропасть. Что за крутизна: тут можно слезть разве что на четвереньках. Но Сереш, спускаясь, держался на ногах, беспорядочно взмахивая фонарем. Уртред двинулся следом — сандалии скользили, мелкие камни сыпались из-под них вниз, и пустота тянула за рукав. Наткнувшись на выступ, Уртред закачался, хватая руками воздух, и с трудом преодолел приступ головокружения.
Сереш, нетерпеливо подождав, пока он справится, пошел дальше. Уртред постепенно обрел равновесие и стал продвигаться быстрее. Он начинал видеть то, что окружало его, а не только узкую тропу под ногами. Вдоль карниза в скале были выдолблены прямоугольные проемы. Уртред догадывался, что это гробницы древних обитателей Тралла, похороненных здесь еще до Маризиана, в те времена, когда боги жили на земле. Когда-то эти проемы загораживали круглые камни, но эти камни давно разбили или откатили прочь либо грабители могил, либо — что было бы куда страшнее — сами погребенные. Внутри виднелись остатки гробов и даже истлевшие покровы, в которых приносили сюда покойников многие века назад. От самих мертвецов не осталось и следа. Ниже Уртред увидел нечто вроде входа в подземный дворец: арку высотой двадцать футов с желобчатыми колоннами по бокам, окрашенными в цвета Исса, пурпурный и коричневый. В луче фонаря блеснула позолота настенных фресок, показалась обитая медью мебель и заплесневелое ложе
