И у него было знание, то самое знание, которого Фаран отчаянно добивался. Возможно поэтому, когда их глаза встретились, кривая улыбка скользнула по морщинистому рту Двойника. Он смог сделать то, чего не сумел Фаран: приникнуть в могилу Маризиана. Он знал тайны смерти, которые по праву должны принадлежать Фарану; но даже под пыткой он не сказал о них ни слова. Сейчас он спокойно глядел мимо Фарана, по сморщенному лицу блуждала невеселая улыбка, а единственный ледяной глаз глядел куда-то далеко отсюда. Судя по внешнему виду он не испытывал боли, хотя его забинтованные руки были безжалостно связаны за спиной кожаными ремнями. Один из Жрецов, заметив эту наглую усмешку, так сильно сдавил веревочной петлей его шею, что глаз чуть не выскочил из глазницы.
Фаран поднял руку, заставив стражник прекратить. — Оставь его в покое, — приказал он. Стражник отошел, бросив конец веревки на землю. Фаран опять посмотрел на пленника. — Разве ты не боишься смерти? — спросил он.
— Что, неужели ты хочешь, чтобы я выпрашивал у тебя жизнь, как эта шлюха? — с усмешкой спросил Двойник, кивнув головой в сторону Миллианы.
— Все люди бояться боли.
— Только не я, — сплюнул Двойник.
— Тогда чего ты боишься?
— Того, что наши враги убежали, а мы стоим здесь и ждем смерти.
— Наши враги?
— Ха, у нас обоих, меня и тебя, есть причины, чтобы ненавидеть их всех: Талассу, Уртреда, Джайала, Аланду.
Фаран какое-то мгновение молчал, слушая как Некрон, шурша, ползет через боковой проход. — Оглянись вокруг: это вся моя армия. Неужели ты думаешь, что мы можем убежать, когда демон так близко? — спросил он.
Двойник шагнул вперед, веревка тащилась за ним по слою пыли. — Лучше умереть сражаясь, чем забиться в дыру, как крысы.
— Возможно, — оцепенело ответил Фаран. — Но даже если мы останемся в живых, что с того? Где ты найдешь наших врагов? Они ускользнули несколько часов назад и могут быть где угодно.
— Они унесли с собой Зуб Дракона, один из трех магических артефактов Маризиана. Теперь они должны найти оставшиеся два: Бронзового Воина и Теневой Жезл.
Фаран сделал вид, что ему неинтересно, хотя наконец-то он был близок к тому, чтобы получить информацию, которую не смог выбить пыткой из этой твари. — Возможно, но мир велик, и где находятся эти предметы? Бронзовый Воин исчез две тысячи лет назад, а Теневой Жезл унес с собой Иллгилл.
— Я видел Сферу — я знаю, где они! — ответил Двойник, его единственный глаз от возбуждения чуть не выскочил из глазницы.
— И где же? — сказал Фаран, наклоняясь вперед и глядя в упор на Двойника.
Лицо придурка опустилось, когда он сообразил, что увлекся и выдал слишком много. — Они на севере, — недовольно сказал он. — Один у Полунощной Чуди, а другой еще севернее, на ледяных равнинах.
— Итак, мы знаем, где находятся артефакты. Но что хорошего в этих артефактах, или в магии всего мира, если враги, против которых мы могли бы их использовать, Таласса и остальные, исчезли?
— Я видел и их. — Двойник опять уставился на него своим единственным глазом.
— Видел их? Разве ты принес Сферу с собой? Как ты можешь видеть их не выходя из Тралла, оставаясь за этими стенами?
Двойник резко вскинул голову. — Мне не нужна никакая Сфера. Джайал и я две половины целого. Верь мне, я вижу их даже сейчас, глядя его глазами, так же ясно, как вижу тебя. — Он остановился, как если бы мысленно сфокусировался на картине, на которую глядел. — Магия перенесла его и остальных на север. — Лицо Двойника стало немного отрешенным, как если бы он глядел куда-то вдаль. — Он сейчас в деревне, эта шлюха Таласса и старуха рядом с ним. Перед ним праздник, полудикие жители деревни пляшут вокруг них.
— Ты лжешь, — сказал Фаран, наполовину вставая с трона.
— Нет, это правда. Во всяком случае с того момента, как он вошел в дом на Серебряной Дороге, я вижу все лучше и лучше, как если бы его два глаза и мой один — одно и то же. До экзорцизма наши два сознания были в одном теле и все время боролись друг с другом. Теперь они опять сражаются, но на тот раз я выиграю бой. С каждым днем я все сильнее влияю на него. Медленно, но верно он сходит с ума, слушая тот самый голос, который слышал маленьким мальчиком, мой голос. Однажды мы снова станем едины и мое сознание войдет в его тело: я буду командовать им, как делал это раньше. А когда я получу Теневой Жезл, я вышвырну его из своего тела и запихну в эту искалеченную дрянь, — воскликнул он, резко вздергивая голову над своим сгорбленным телом.
Фаран резко сел обратно на трон. Очень странно, но он поверил каждому слову, которое Двойник сказал ему, хотя не было ни единой причины, чтобы верить этой полусумасшедшей твари. Двойник говорил убежденно, с неподдельным жаром и, похоже, искренно. За двести лет Фаран научился отличать ложь от правды. Теперь не надо ждать Голона. Надежда опять зажглась в его иссохшем сердце. Таласса жива; он чувствует это каждой косточкой. Он согнулся, положил голову на руки, ум наконец-то проснулся и заработал. Был путь для побега: час назад он отверг его, но теперь этот путь привлекал его больше, чем гарантированная смерть в тронном зале. Он почувствовал возбуждение, внезапно ему захотелось действовать.
Он сплюнул, прочищая пересохшее горло от забившей его пыли, которую заметил в первый раз. Пыль, прах, что есть человек, как не пыль. Внезапно он почувствовал себя так, как если бы утонул в море пыли, всюду глаза, уши и мозги мертвецов, кости, превратившиеся в прах столетия назад, их руки залезли в его глаза и горло. Как можно жить в этом море пыли? Он должен немедленно бежать отсюда.
Он резко встал, стражники немедленно выпрямились.
В этот момент он услышал шорох открывающейся каменной панели в темноте слева от него. Не глядя он понял, что это Голон. Отлично, волшебник сможет подтвердить слова Двойника. Сердце болезненно стукнуло в ожидании, и он почувствовал так, как если бы его сухие артерии стали тонкими нитками, спутавшимися в старый гниющий клубок, нитками, которые лопаются и рвутся. Тем не менее он постарался придать лицу бесстрастное выражение и повернулся к волшебнику, возникшему из темноты. Грудь Голона поднималась и опускалась — было видно, что он бежал. Его коричнево-пурпурные одежды побелели от залепившей их пыли. Темные глаза сверкали, пока волшебник старался успокоить дыхание.
— Ну? — спросил Фаран.
— Демон очень близко — я слышу его в галереях библиотеки, — выдохнул Голон.
— Пускай приходит, — небрежно ответил Фаран. — Что с девицей?
Голон отвел взгляд, не в силах выдержать огненный взгляд Фарана. — Я пошел на парапет, как ты и приказал мне, — сказал он. — На болотах был туман, но пирамида из черепов была ясно видна…
— И?
— Солнце встало — все Братья погибли — на вершине все еще было несколько фигур — вспыхнул свет — они исчезли.
— Исчезли?
Голон отважился опять посмотреть на него, в свете факелов его глаза казались мертвыми и непроницаемыми. — Волшебство — я почувствовал его даже из города — это был меч. — Еще один толчок сотряс пол, еще больше пыли оказалось в воздухе, один из стражников закашлялся.
— То есть они убежали при помощи магии?
Голон на мгновение отвлекся, услышав еще один треск сверху. Фаран взглянул вверх: прямо над ними еще один кусок костяного потолка, размером с стол, отделился от свода и свисал вниз, готовый рухнуть в любую секунду.
— Да, — наконец ответил чародей, не отводя глаз от нависшей над ними смерти. — Телепортация — наверно это жрец Огня. Он знает волшебство Ре. Он использовал меч как фокус для своей силы.
— Куда они пошли? — проворчал Фаран, делая шаг к Голону, хотя уже знал ответ от Двойника.
— Подобное притягивает подобное, — ответил Голон, переводя взгляд с потолка на князя. — Они направились к двум другим могущественным артефактам, на север.
