нее нет убежища, нет спасения от самого себя. Все закончится, когда она исчезнет, — прошептал он языкам пламени.
— Но ты не перестанешь существовать, Уртред.
— Возможно нет. — Он глубоко вздохнул. — Давай, сядем за стол, даже если мы не сможем выпить вместе. — Он поставил к столу один из стульев и она села на него, как птенец на насест, ее обнаженные плечи вздрагивали. Уртред потянулся было своими пальцами в перчатке помочь ей, но, как и тогда, в святилище, отдернул руку назад. Когти разорвут ее нежную плоть. Он сел на стул напротив нее.
— Я пришла, чтобы рассказать тебе мой сон, — начала Таласса. Уртред внимательно глядел на нее. — Ты тоже там был, я тебе уже говорила. Ты пытался помочь мне, но я сбежала от тебя. Потом пришло странное видение: как будто я стою на берегу озера Лорн. У меня страшная жажда, но я не могу пить, и тогда я поняла, как если бы не знала раньше — что я заразилась. Через месяц я стану одной из них.
В это мгновение его кровь заледенела, и ему показалось, что он видит как тепло, похожее на струйку дыма, улетучивается из комнаты в холодную ночь за дверью, а ее место занимает холод, холод могилы. — Это только сон…, — начал было говорить Уртред, но она остановила его.
— Прости меня. Я знаю, тебе тяжело, но выслушай меня до конца. — И она рассказала жрецу о том, что Ре показал ей, о видении Лорна и Серебряной Чаше, и о том, как Светоносица должна опять зажечь солнце над этой страной.
Когда Таласса закончила, он какое-то время молча глядел на нее. Лекарство от укуса вампира?
— Есть еще кое-что, — сказала она. — Даже если бы я была здорова, мы должны торопиться. Наши враги, Фаран и Двойник, уже близко.
— Но даже если им удалось убежать от Некрона, они в двух сотнях лиг от нас, в Тралле, — запротестовал Уртред. — Человеку потребуется по меньшей мере месяц езды на лошади, чтобы добраться сюда. И это не считая Палисады. А с горами это будет очень и очень долго, если вообще возможно.
Она отвернулась от него и посмотрела в огонь. — Ты веришь во взаимное притяжение вещей? Подобное притягивает подобное? — Жрец кивнул. — Меч перенес нас сюда, поближе к своему товарищу, второму артефакту Мазариана, Бронзовому Воину. Они сделаны из одной и той же материи — как две половины души Джайала, светлая и темная, но обе части одного целого. Разве Двойник не тянется ко своей второй, отсеченной половине, Джайалу?
Он молча согласился: вся магия работает на невидимых связях и соответствиях. И если она права, им еще более опасно оставаться в Годе.
— Ты в состоянии выдержать путешествие? — спросил он.
— У меня нет выбора, Уртред. У меня есть только месяц.
— Поверь мне, мы найдем Серебряную Чашу раньше их. Светоносица принесет солнце в Лорн.
— Ох, вы все говорите, что я Светоносица, а я не могу даже вынести яркий свет, — криво усмехнулась она, отворачиваясь.
— Возвращайся в деревню, расскажи остальным. Мы должны выйти завтра, прежде, чем начнутся зимние снегопады.
— Спасибо, Уртред, — сказала Таласса. И, бросив последний взгляд на маску, встала. Подобрав упавший плащ, она надела его и скользнула за дверь.
Он пошел было за ней, но когда вышел за дверь она уже исчезла в ночи, так же загадочно, как и появилась.
Уртред немного постоял там, потом вернулся в башню. Он взял фляжку с вином, потом железными когтями перчатки вытащил пробку: запах гвоздики и тернослива[8] проник под маску. Совершенно не похожий на ее запах, подумал он, снял маску и, опрокинув фляжку себе в горло, пил и пил длинными глотками, надеясь успокоить сердце и побыстрее заснуть, в призрачном свете луны видя только ее глаза.
ВОСЬМАЯ ГЛАВА. Пожиратель Душ
Голон знал свойства демонов лучше, чем любой другой человек из тех, кто жил в это время на Старой Земле. За последние тридцать лет он не раз призывал их. Он родился в семье, все члены которой имели дар, на далеком севере Оссии, в мрачных, продуваемых ветром лесах южнее Валеды. У него было шесть братьев, и, благодаря дару, Старейшины забрали их в Тире Ганд, когда они были еще детьми. Он был самый младший, но всегда был самый аккуратный и организованный из всех, и научился извлекать пользу как из учения Старейших, так и из их ошибок. Из всех семи он один остался в живых — все его братья умерли, сожранные вызванными ими созданиями, их души были обречены вечно бросить по Миру Теней.
Но он всегда был очень аккуратным и никогда не действовал так поспешно, как они. Он выучил природу и свойства каждого из трехсот демонов, их место в иерархии, и тщательно хранил в своей памяти. За время свой карьеры заклинателя демонов, ему случалось вызывать каждого из трехсот, и демоны появлялись каждый раз по-разному: то как призрачный туман или мерцающий огонь, то чумовое облако, а то и как пузатые жуки, размером с лошадь.
Никто не мог сказать, откуда появляются демоны, но во всяком случае они не были богами, насколько люди
И, если демоны действительно живут на звездах, это объясняет еще одну их особенность — неукротимую ненависть к людям. И как может быть иначе? Разве их не отрывают от звездных тронов для того, чтобы выполнять требования простого человека, низшей формы жизни. Только пентаграммы и священные амулеты защищают мага от существ, которых он сам и вызвал из другого мира, а для некоторых демонов необходимо и добавочное убежище, вроде святого храма, омытого кровью невинных жертв; только так можно защититься от злобы и гнева тех, кого он призвал с небес.
Одинока и опасна жизнь того, кто вызывает демонов. Двадцать лет своей жизни Голон потратил на изучение профессии. Все эти годы он прожил уединенно в башне за городскими стенами Тире Ганда, подальше от людей. В первый же год только один из десяти из тех студентов, которые изучали демонологию, оставался в живых. Иногда он испытывал странную гордость думая о том, что из всех семи братьев, которым боги и судьба даровали талант и которые начинали вместе, только он один еще живет на этом свете.
За эти двадцать лет никто, кроме самых храбрых путешественников, не приближался к стенам башни, в которой Голон учился вызывать демонов, и не портил его пентаграмм, те же, кто все-таки осмеливался пересечь их, сгорали на траве безлюдных рощ или на торфе бездонных болот.
Он пережил все опасности этих долгих лет. Наконец каждое заклинание было понято и запомнено, как и каждая особенность каждого демона, о котором упоминалось в «Книге Ночи», той части
