Три часа спустя он увидел, как дорога перед ним стала подниматься, подходя к отрогам и предгорьям Сломанных Вязов: луна ярко сияла, освещая его путь. Перед ним встали черные силуэты гор и темное облако, повисшее над их вершинами: место рождения урагана, время от времени стрелявшего огненными молниями. По сторонам дороги земля, раньше плоская как стол, начала изгибаться, превращаясь в нижние гребни гор. Дорога, по-прежнему прямая как стрела, шла прямо сквозь них, поднимаясь туда, где начинались черные, сложенные из базальта горы.
Уртред начал карабкаться вверх. Какую бы энергию не давала дорога по равнине, здесь ее не было, ноги стали тяжелыми, голова упала, он дышал с трудом, ему не хватало воздуха. Да, он должен отдохнуть, но где? Уртред поднял голову и уставился на ландшафт перед собой. И незамеченная им вначале, вообще плохо видимая в слабом свете змеек, вся в снегу и замаскированная серыми скалами, недалеко от него находилась серая приземистая башня; теперь он отчетливо разглядел ее силуэт. Она как две капли воды походила на другую, стоявшую рядом с Годой. Даже издали ему показалось, что она пустынна. Он отдохнет там до утра.
Уртред сошел с дороги и с трудом переставляя ноги побрел через сугробы ко входу в сторожевую башню. Дверь в нее оказалась выбитой ураганами, давным-давно. Внутри круглый каменный пол был совершенно пуст, не было ни малейшего кусочка дерева для растопки. Он послал своих змеек перед собой, в очаг. По его жесту они свернулись кольцом и ярко вспыхнули. Он поплотнее завернулся в плащ и сел, опершись спиной на самую близкую к очагу стену. Змейки должны еще немного посверкать, и безусловно нагреют комнату, но время их магической жизни невелико и уже подходит к концу. Вскоре они превратятся в пепел.
Несмотря на твердый пол и пронизывающий холод, он мгновенно уснул. Часом позже он проснулся от рева грома, который прилетел с гор над башней. Он попытался уснуть, но гром опять прогремел, и на этот раз ему показалось, что внутри грома он услышал голос, голос, который пробудил отдаленные воспоминания, повелительный голос. Голос говорил с ним, приказывая ему встать и немедленно начать подниматься на гору. Уртред с трудом отлепился от стены, наполовину спящий, бессознательно готовый повиноваться, но прежде, чем сумел встать, силы покинули его, и он опять провалился в нервный сон.
Когда он проснулся опять, ему показалось, что он вообще не отдохнул, тем не менее слабый серый свет, сочившийся в дверь, подсказал, что уже утро. Только сейчас он рассмотрел сводчатый потолок, над собой, и винтовую каменную лестницу, вделанную в толстую стену башни. Уртред встал, все мышцы закостенели, заставил ноги дойти до лестницы, втиснулся в узкий лестничный пролет, согнул свое длинное и тощее тело почти до пола, и полез вверх. Вскоре он уже стоял на покрытой девственным снегом верхней площадке башни. Над ним должны были быть вершины Сломанных Вязов, и, действительно, время от времени он видел их через гонимые ветром облака. От того пути, по которому он пришел прошлой ночью, остались только кусочки дороги Маризиана, изредка видимые через падающий снег. Впрочем, край снежной бури все еще висел на том самом месте, в нескольких милях отсюда, где он видел его в последний раз; вихрь, как дух мщения, ожидал его появления.
Уртред спустился в комнату ниже, вытащил из своих запасов хлеб, ставший твердым, как сталь, козий сыр и полосу сушеного мяса, а еще пару горьких яблок, остатки урожая хилых деревьев, росших в фруктовых садах Годы. Он бережливо поел, не зная, где сможет найти еще еды. Потом он раскупорил бутылку вина, которую Таласса принесла ему две ночи назад; и пока пил, опять вдохнул убегающий запах ее духов. Мысленно он видел их последнюю встречу: ее плащ на полу, очертания тела, виденные в свете свечи… Он поймал себя на том, что уже несколько секунд бессмысленно смотрит на пепел от змей, заполнивший очаг. Уртред тряхнул головой: хватит, день идет. Вернуться к Барьеру Айкена невозможно: он должен идти вперед, перевалить через Сломанные Вязы. А это будет долгое и трудное восхождение.
Он собрал свой рюкзак, опять затянул потуже плащ, вышел из башни и добрался до дороги. За ночь все изменилось. Дорога больше не была белой гладкой поверхностью, как несколько часов назад. Теперь она была вся в ямах и выбоинах: а когда он посмотрел вперед, то увидел, что дальше она похоронена под каменными осыпями. Какая бы магическая сила не поддерживала ее тысячи лет, теперь она исчезла. Уртред начал пробираться вперед. Черное облако, как прикованное, по-прежнему висело низко над вершинами. Все было тихо, только ветер свистел в ушах. Птицы не пели, никто не шевелился на склонах гор. Он поднимался в самое сердце зла, куда тысячи лет не ступал ни один человек.
Через два часа и множество тупиков, он оказался внутри Черного Облака, в нос ударил противный запах серы, глаза начали слезиться. Уртред повязал тряпочку на рот маски и пошел дальше. Склон стал более пологий, и он оказался в естественном амфитеатре, окруженном кольцом мрачным пиков, смутно видимых через темноту облака. Гребни гор в глубоких шрамах, обтесанные ветром утесы, превратившиеся в искореженные шпили, и острые как нож карнизы стояли прямо перед ним. А дно амфитеатра было черным болотом, не менее мили в ширину, преграждавшим путь вперед. Остатки дороги тонули в темной болотной жиже. На другой стороне болота дорога выныривала из воды и поднималась вверх, к пику, находившемуся в тысяче фунтов над ним. Верхушка горы был окружена руинами.
Прежде всего надо пересечь это отвратительное болото. Черные пузыри поднимались к его поверхности и лопались с глухим неприятным треском. Гниющие стволы деревьев и ветки как скелеты торчали из воды. Туман, висевший над болотом, дополнял безрадостное зрелище. Внезапно он почувствовал, что голова закружилась, как если бы он падал, и в тот же момент перед его мысленным взором вспыхнула странная картина. Амфитеатр под голубым небом и теплым солнцем, серебристый водопад падает в кристально чистое озеро, над которым протянулись белые арки мостов. Белый мраморный павильон на другой стороне озера, окруженный деревьями и ухоженным садом. Женщина, одетая во все белое, медленно идет по саду, его сердце забилось в груди, он узнал ее. У женщины темные волосы. Она останавливается и поворачивается к нему. Он пытается рассмотреть черты ее лица, но она слишком далеко от него. Она медленно поднимает руку. Здоровается ли она с ним или машет рукой, предупреждая об опасности? Потом видение исчезло, он скачком вернулся к реальности и к отвратительной сцене перед собой.
И тут он испугался, в первый раз с той минуты, как ушел из башни. Что означает это видение? Впрочем, времени на опасения не было. Единственная дорога на вершину идет через болото. Уртред подошел к краю воды и увидел белые плиты дороги, сиявшие из-под черной поверхности. Он осторожно поставил ногу на первую плиту, вода была очень холодной. Плита слегка поддалась под его весом, но в остальном казалась достаточно прочной.
Он пошел, не отрывая глаз от сочащейся грязи и смутно видную через поверхность воды линию белых мраморных блоков. Со дна поднялся пузырь и с печальным треском лопнул рядом с ним. Уртред от неожиданности подпрыгнул, покачнулся и внезапно потерял свое не слишком устойчивое равновесие.
Он упал в воду: холод заставил его содрогнуться и, одновременно, он почувствовал, как грязь засасывает его. Он ухватился за одну из плит дороги, стараясь вернуться обратно. И тут из-под воды высунулись ледяные руки скелета, схватили его за лодыжки и начали тащить назад, перчатки царапали по мраморной поверхности плиты. Он забил ногами, но руки и не думали освободить свою хватку. Последний кусочек плиты выскользнул из из-под когтей его перчатки, и он почувствовал, что вода накрыла его с головой. И тут, каким-то чудом, руки отпустили его, он всплыл на поверхность. Уртред рванулся к дороге и уже через мгновение, тяжело дыша, стоял на мраморном блоке. Потом он быстро обернулся, чтобы посмотреть на того, кто на него напал. Однако никого не было на том месте, где страшные руки схватили его, только очередной пузырь пробил поверхность и с глухим треском лопнул, выбросив из себя синий, пахнувший гнилью клуб дыма, отчетливо видимый в стоячем воздухе и через несколько мгновений растаявший.
Уртред содрогнулся. Что живет на дне болота? Нет, он не собирался ждать, чтобы узнать это, но быстро встал и натянул на себя промокший плащ, заодно сообразив, что после купания в болоте вся его еда промокла. Еще не один раз болото вспучивалось рядом с ним, но теперь он уже ожидал этого и не терял равновесие. Наконец он добрался до другой стороны трясины.
Перед ним, на том самом месте, где несколько минут назад он видел призрачный павильон, находилось нечто очень странное: грубо вырезанные ворота из темного дерева, два вертикальных столба, соединенных наверху деревянной аркой. И на этой арке висели полусгнившие остатки обуви странного фасона, а также, на прочных кожаных ремнях, остроконечные тапочки. Дорога вела под арку, потом шла мимо темных стволов мертвых деревьев, и выходила на склон. Пошел дождь, в воздухе висели мелкие капли
