куаферов.
Бирюков. А, солисты! (
Уколкин. Joli? не правда ли? Ведь это я выдумал! едем мы сюда, а я и говорю Накатникову: знаешь что, Simon? велим об себе доложить: Тамберлик и Кальцоляри?
Накатников. Ну, а как же там-то, Сеня? (
Уколкин (
Бирюков смеется.
Накатников. Ну да полно же, Уколкин! Так как же, Сеня, — вальнем?
Бирюков (
Уколкин и Накатников жмут ему руки.
Уколкин. Сеня! Vous avez un noble coeur![151]
Накатников. Сеня! Vous avez bien mérité de la patrie![152]
Бирюков (
Уколкин. А нам нужно ждать?
Бирюков. Нет, вас Анна Ивановна обедать зовет. Je vous dis que c’est une affaire arrangée[154].
Уколкин. Нет, да ты пойми, Сеня, какую ты вещь устроил: ты, я, Накатников… et Mokrotnikoff pour président…[155]Да ведь мы вчетвером такой концерт…
Бирюков. Будет еще пятый.
Уколкин. Кто же?
Бирюков. Маленький князек.
Уколкин. Соломенные ножки? Ну что ж, это ничего: он будет у нас вместо флейточки! Ну, а в других уездах как?
Бирюков. Un choix admirable[156]. Анна Ивановна шутя говорит, что у нее следующей зимой составится un quadrille des myrovoys[157].
Уколкин. Mais quelle femme séduisante![158]
Накатников. Гм… в старину были телеса…
Бирюков. Молчи ты, шут гороховый! Вот зададут тебе «телеса»!
Уколкин. Да! à propos:[159] чуть-чуть не позабыл… позволь рекомендовать тебе родителя!.. Достославный Кузнеев! ползите сюда!
Кузнеев. Петр Николаич шутят-с. Однако я очень рад-с. (
За дверьми слышится шум.
Бирюков. Тсс… сам! Убирайтесь!
Накатников и Уколкин скрываются; слышится: «Au revoir!», «Au plaisir!»[160] и проч.
Те же и Зубатов (румяный и бодрый старик; держит себя по-военному; глаза голубые; нос большой; густые бакены с проседью; привык повелевать и потому часто делает попытки перейти в ругательный тон, но, вспомнив о существовании благодетельной гласности, сдерживает себя). Повторяется та же сцена, что и при появлении Бирюкова, но в усиленном градусе.
Зубатов (
Артамонова. Permettez-moi de vous recommander mon fils, général… Antoine! faites donc votre révérence au général![161]
Зубатов (
Артамонова. Mon général…
Зубатов (
Артамонова. Я приехала, генерал, рекомендовать вам моего сына на одно из новых мест.
Зубатов. А ваш сын где кончил воспитание?
Артамонова. Мой сын воспитывался дома, и я сама наблюдала, чтобы внушить ему самые строгие правила, генерал.
Зубатов. Очень жаль-с! очень жаль-с! Но нам необходимы люди, кончившие курс в высших учебных заведениях!
Артамонова. Однако согласитесь, генерал, что это тирания!
Зубатов. Очень соболезную! И даже соглашаюсь с вами отчасти; но таковы намерения высшего начальства, а я… я раб, сударыня! то есть, я хочу сказать: я раб своего долга!
Артамонова. Однако это странно…
Зубатов. Что ж делать, сударыня! Я сам не всегда понимаю… и вполне сочувствую вашему материнскому горю, но проникать в высшие намерения не почитаю себя вправе…
Артамонова. Итак, мы не можем питать никакой надежды?
Зубатов. Очень жаль-с! очень жаль-с! (
Дама (
Артамонова (
Зубатов (
Артамонова. Потому что если бы Antoine, по молодости, и не смог чего сделать, то я, как мать, могу ему помочь! Я пятнадцать лет вдовею и двадцать лет управляю имением, генерал!
Зубатов. Очень понимаю, сударыня! но что ж прикажете делать? я раб… то есть, я хочу сказать: раб своего долга!
Дама с вуалью. Мой муж служит на Кавказе, ваше превосходительство… (
Зубатов. Что ж прикажете, сударыня?
Дама (
Зубатов (
Дама (