Элмар по своей прямоте душевной сказал вам именно то, что следовало. Мы все обещали молчать, но каждый исполняет свое обещание как умеет. А если вам хочется услышать от меня какую-нибудь отмазку из чистого интереса к психологии вообще и к моей психике в частности… У меня нет настроения фантазировать. Вдохновения нет. А то бы я придумал что-нибудь поумнее, чем Мафей. Кстати, а кого вы все-таки распотрошили? Ольгу? Или переступили через свою обычную снисходительность и придавили как следует Жака? А может, сам Мафей и разболтал?
– Ты имеешь в виду, кто из них признался в самом существовании господина Толика? Не угадал. Просто, если вам приходится просить о чем-либо собеседника, плохо понимающего ваш язык, велика вероятность того, что вашу просьбу могут истолковать по-своему. – Значит, Аррау…
– Совершенно верно. Думаю, вы успели сговориться, пока я вел с ней беседу. Это я заключаю из того, что Ольга, Жак и Мафей не противоречат друг другу. Они дружно утверждают, что Мафея познакомил с Толиком Хоулиан. А из того, что вы с Элмаром решительно отказались говорить на предложенную тему, можно заключить, что часть сказанного все же является правдой.
– Какая именно?
– Та, – усмехнулся король, – что господа эльфы – любовники. Будь эта версия выдуманной, ее бы забраковали и придумали что-то получше, что-нибудь такое, чего и вы с Элмаром не постыдились бы повторить.
Кантор почувствовал, как его лицо неумолимо заливается краской, и от осознания невозможности скрыть сей позорный факт он мысленно покрыл в шесть этажей извращенца-прадедушку, бесстыжего гада Толика, блудного товарища Пассионарно, заводящего такие неподобающие знакомства, и заодно дотошного короля, который даже из отказа отвечать делает какие-то выводы.
– Что ж, – как бы в ответ на его высказанную мысленно тираду сообщил король, – давай оставим эту тему, а то ты еще решишь, будто я над тобой издеваюсь. Попробовать расспросить Мафеева песика, что ли? Может, он окажется сговорчивее, чем вы?..
– Не сомневаюсь, что после двух-трех часов общения с вашим величеством бедная собачка заговорит человеческим голосом, – проворчал мистралиец.
– Брось, – засмеялся Шеллар, – разве я так уж въедливо тебя допрашивал? Если тебе нечего сказать, не буду настаивать. Ссориться с тобой из-за ерунды… Никуда он от меня все равно не денется, этот загадочный господин Толик, рано или поздно столкнемся, учитывая, какие никудышные конспираторы мои дорогие кузены… да и все остальные участники заговора. Кроме тебя, разумеется. И вообще это не столь важно.
– А что важно? – с некоторым облегчением вцепился в реплику Кантор, намереваясь услышать в ответ что-то о любви и перевести разговор на безопасную тему.
– Вот, например, почему Амарго так упорно отказывается от встречи со мной. Я уже и Орландо просил, надеясь, что тот ему просто прикажет или притащит с собой под каким-то предлогом, но и этот номер не прошел.
– И не пройдет. – Кантор вновь вздохнул. – Он и не станет заставлять Амарго что-либо делать, понимает, что из этого ничего кроме очередной ссоры, не выйдет. Да что вам всем дался этот Амарго! Советнику Блаю он, помнится, был во сто раз нужнее, чем организаторы побега из лагеря, Доре на дерьмо изошел, пытаясь до него добраться, и вы туда же…
Король пожал плечами:
– Я уже говорил, у меня нет сведений о том, что известно об Амарго упомянутым господам и зачем он был нужен им. Возможно, они заметили за ним кое-что занятное и, несомненно, полезное, и тоже хотели бы, чтобы он поделился с ними некоторыми уникальными знаниями, коими обладает… и которые, я уверен, беззастенчиво использует в интересах Орландо и вашей партии. Я вполне понимаю его нежелание иметь дело с противником, коим является господин советник или бессовестный жлоб Доре, но почему он не хочет встретиться со мной? Мы ведь не враги, а даже союзники в какой-то степени. Кажется, я никогда не давал повода думать, будто мне нельзя доверять и на мое слово нельзя положиться.
«Кто бы говорил», – мысленно съехидничал Кантор, тут же вспомнив замечание покойного Хзббарда об обтекаемых клятвах его величества. Что бы там ни думал его величество сам о себе, Амарго, наверное, лучше знает, кому можно доверять, а кому не стоит. И если Амарго действительно владеет какими-то тайными знаниями – интересно, что ж это за знания такие? – то правильно делает, что никому не доверяет. Верно он сказал тогда, в лаборатории…
Мысли споткнулись о последнее слово, зацепились и завертелись в противоположном направлении. Лаборатория. Алхимическая лаборатория Амарго, в которой они пили кофе и беседовали. Ведь Амарго действительно алхимик, и эта лаборатория – не декорация, он там в самом деле чем-то занимается… Вон оно что, высокоученейший мэтр Амарго! Что ж ты такого полезного и невероятного открыл? Всем позарез необходимо, чтобы ты с ними этим поделился, наверное, действительно что-то стоящее… но вместе с тем опасное, иначе ты бы этого не скрывал. Интересно, связано это как-то с загадочным возвращением мне покалеченных конечностей, или просто совпадение? Вряд ли. Если дело только в этом, зачем бы тебе так скрывать безобидные и более чем полезные тайны чудесного исцеления… Ну, встретился бы с его величеством, тот бы попросил новый глаз своей королеве, да и всего-то. Скорее всего дело не в этом… Возможно, эти знания позволяют не только исцелять… Например, создавать железных убийц. Терминаторов, покрытых человеческой плотью…
– Что молчишь? – окликнул его король. – Лень спорить?
– Почему именно лень?
– Потому что такие объяснения молчания как уважение, почтительность и вежливость применительно к тебе можно отбросить сразу, – хихикнул король. – А вот лень в данной ситуации вполне подходит, поскольку ты за ужином изрядно, выпил и выглядишь немного сонным. Может, ты хочешь спать, а я тебя утомляю бессмысленными разговорами? Вам с Ольгой приготовлена комната, если хочешь…
– Да не особенно, можно и еще поболтать… если вы смените тему и перестанете меня терзать тем, чего я не знаю и чего вообще спрашивать не следует.
– Что поделать, такая у меня манера общаться – спрашивать… Может быть, пора вернуться к нашим дамам и вдохновить Ольгу на какую-нибудь сказку?
– Она, кажется, говорила, что про эту веселую семейку есть продолжение, – заметил Кантор.
– Тебе что, понравилось?
– А вам нет?
– Трудно сказать. С одной стороны, смешно, а с другой – я все-таки отношусь к темным искусствам так, как любой служитель закона. По старой привычке, наверное.
Кантор снова вспомнил мэтрессу Морриган и спрятал улыбку, представив себе, как юный принц Шеллар деловито перечисляет своей даме, внезапно обернувшейся демоном, какие именно статьи уголовного кодекса она только что нарушила. Причем цитирует их дословно, с указанием не только номеров, но также страниц и абзацев… Интересно, а знает ли он, что его благовоспитанный придворный маг тоже этими противозаконными чарами не брезгует, если ему что-то действительно нужно?
Хотя насчет папы это почтенный мэтр, конечно, загнул… Ну, какой из папы некромант, он и магом-то был весьма скромным, мягко говоря…
– Кантор, – сказал вдруг король, не дождавшись ответа, – скажи мне по секрету… Вопрос, конечно, крайне нескромный, но все же… для меня это важно.
– Опять вопрос… – вздохнул Кантор. – Ну, валяйте.
– Кира действительно счастлива, или просто не хочет меня расстраивать?
– Вы еще сомневаетесь? Неужели сами не чувствуете?
– Возможно, – вздохнул в ответ король. – Но за столько лет у меня выработалась привычка сомневаться. Полезная штука, учитывая то, сколько разочарований мне пришлось пережить…
– В данном случае привычка вам, похоже, только мешает. Не смейте сомневаться. Никогда не убивайте любовь сомнениями, если вы любите, они отравляют жизнь и лишают счастья. Лучше лишний раз разочароваться… Нет, я серьезно. Из собственного опыта. И избавьте меня от ваших дурацких вопросов.
– Спасибо, – совершенно серьезно ответил Шеллар. – А теперь давай вернемся к нашим дамам. Надеюсь, они тоже завершили обсуждение своих дамских секретов.
