ездить под Лугу, где фирма моего зятя купила под строительство участок земли. Поэтому Танечке приходилось ночевать у дочери целыми неделями. Да, мы встречались реже, но наши любовные встречи были по-прежнему незабываемыми. Удивительно, но я стал любить жену еще сильнее, чем раньше. Я начал целовать Тане руку. Мне нравилось, что она была и в 62 года такая хорошенькая и сохранила чудесную фигуру, ум и свежесть. Не случайно ее хотелось целовать, что я делаю, чтобы продлить свою молодость.
Секс занимал большое место и в жизни моего друга, Володи Зайцева. Ему нравились женщины с пышным бюстом, округлой попкой и узкой талией. И мне нравились такие женщины. Именно такой была Танечка.
– Если бы мне пришлось выбирать из двух женщин, – сказал авторитетно Зайцев. – Одна с маленькой грудью и большой попкой, а другая с большой грудью и узкими бедрами, то я выбрал бы женщину с маленькой грудью. Понимаешь, для меня большая попка важнее.
– В издательстве «Купчинские вести» я встретил женщину с удивительно большой и красивой грудью, но у нее были такие узкие бедра, что я издал вздох разочарования, – сказал я.
– Я рад, что у нас одинаковые вкусы, – обрадовался Зайцев. – С большой попкой женщину приятно посадить на колени, поцеловать ее грудь. Без этого невозможно творчество.
– Согласен!
– Ты хоть раз изменял своей жене? – спросил Зайцев.
– Только один раз. Мне было пятьдесят пять лет. Жена загостилась у дочки. Ну, я с голодухи и пригласил в гости известную в узком кругу поэтессу. Она, действительно, пишет прекрасные стихи. Пришла она ко мне. Сидим в моей комнате, пьем кофе, а разговор как-то не клеится. Собралась она уже уходить. Ну, я и говорю ей, что мне почему-то трудно говорить с ней. Наверно, оттого, что она стихи хорошие пишет. Лучше бы я промолчал.
Отправилась она в ванную и выходит оттуда голая. Я тоже по глупости разделся. Занялись мы сексом. Я так пробую и этак. Потом поставил ее на колени и никакого эффекта. Пашу уже полчаса. Проклинаю все на свете. Но она крутанула несколько раз своей попкой и до того ловко, что я испытал что-то похожее на запоздалое удовольствие. Она же и говорит: «Ну у тебя и потенция мощная. Сейчас мужик слабый пошел. Пять минут и все» – Сладко потянувшись, добавила. – Ты мне все вправил. – Я быстро оделся и не сказал ей ни слова.
– Ты знаешь, надо было вначале языком поработать, а потом уже другим местом, – с большим знанием дела, сказала она. – А то можно и по физиономии схлопотать. – Продвинутая поэтесса оказалась. Больше мы не встречались ни разу, хотя она настойчиво звонила мне и назначала свидания. Но мне хватило одного раза. Вот такие посиделки у нас случались у Володи Зайцева.
А время летело стремительно. Незаметно промелькнул еще год моей напряженной творческой жизни. И вот снова приблизился день моего рождения. Я интуитивно почувствовал, что время пролетело так быстро не случайно. И что теперь оно вновь замедлится, потому что должно было произойти нечто значительное, к чему я стремился все эти годы. Иначе время будет все убыстряться, и я уйду из жизни, так ничего не добившись.
Шестьдесят шесть лет я отметил в кругу семьи на даче. А на другой день пригласил в гости Петю Половникова, своего студенческого друга. Жена накрыла нам стол в пристройке. Поставила на стол бутылку коньяка. После дня рождения осталось много разной закуски. Петя Половников оценил ее старания.
– Две шестерки – хорошее число, – сказал он и поздравил меня с днем рождения. – Ты всегда отмечаешь день рождения на даче? – спросил он после того, как мы опрокинули по стопке.
– Так удобнее. Вся семья в это время на даче, – пояснил я.
– Что ж, это здорово! А главное – на свежем воздухе.
– Ты видел мою жену?
– У тебя видная жена.
– Но не высокая.
– Мал золотник да дорог! – резонно заметил Половников, повторив поговорку, которую много лет назад сказал о Вале мой отец.
– Раньше взгляну на нее и уже готов заниматься с ней любовью. А теперь целую в самые что ни на есть интимные места, чтобы пробудилась мужская сила.
– Ты думаешь, что один целуешь? – промолвил мой приятель. Из этой недосказанности я понял, что мой друг последовал моему примеру и что его, как и меня, ожидала долгая супружеская молодость.
Да, две шестерки – хороший возраст: уже не молодость, но далеко не старость. Встречи с Танечкой стали реже, но, как говорится, старый конь борозды не портит. Наверно, от того, что мы нежно любили друг друга, моя новая книга легко писалась.
А тут позвонил мне Щепкин Вячеслав Владимирович, друг Валерия Фриева. С ним я через Учителя и познакомился. Я в это время был в городе и работал над книгой.
– Виктор Степанович, – сказал в трубку Щепкин. – Я хочу приобрести у вас шесть книг «Михайло Ломоносова».
– Хорошо, приезжайте, – сказал я ему.
Мы договорились о встрече, и он появился, как мы условились, в семнадцать часов.
Выглядел он, несмотря на лысину, моложавым, бодрым и энергичным. А у меня в то время болел низ живота.
– Я куплю у вас шесть книжек. Они, наверно, дорого стоят?
– Нет, не дорого, – я уступил их ему по сто пятьдесят рублей. И тут, как обычно водится, зашел разговор о мужской силе.
– А я не могу встречаться более со своей женой, – сказал с горечью Щепкин.
– Чего так?
– Ей больно.
– Сколько же вам лет?
– Семьдесят три года.
– И вы сохранили мужскую силу? – поразился я.
– Да, сохранил. Но приходится медитировать и с помощью энергии света настраиваться на оргазм.
– Вот оно, как занимается любовью настоящий экстрасенс, – подумал я.
– Я женат четвертый раз, – продолжал говорить Вячеслав Владимирович, – И знаю, что это такое. Изменять же жене не хочу, потому что она сразу меня вычислит. Она у меня ясновидящая. Информацию сразу считывает.
– А я встречаюсь с женой все реже и реже, – вздохнул я.
– Я сейчас проверю, на хорошем ли месте стоит ваша кровать, – весело сказал Щепкин.
Он достал из кармана металлическую цепочку и поднес ее к изголовью моей постели. Цепочка начала раскачиваться вперед и назад. Это означало по Щепкину, что в изголовье было место хорошее.
– Теперь проверим ноги, – сказал Вячеслав Владимирович. Он перенес цепочку в другую сторону дивана. Она начала раскачиваться влево и вправо.
– А здесь плохое место, – сказал Щепкин. – Раз в изголовье все хорошо, то и пишете вы здорово, и верхняя часть туловища у вас в норме. А вот с низом у вас проблемы. Отсюда и половая система ослабла.
– И что делать?
– Я бы отодвинул диван от стены и поставил его по диагонали, – предложил Щепкин.
– Как-то неудобно, – усмехнулся я.
– У меня кровать тоже по диагонали стоит.
И поставил я диван по диагонали, как посоветовал Щепкин. Начал есть ржаной хлеб, отказался от картошки и мяса. И у меня все наладилось. Кто знает, может мне удастся сохранить мужскую силу до почтенного возраста, раз я поставил кровать по диагонали.
Я благодарен судьбе, что она подарила мне встречу с двумя прекрасными женщинами. Верочкой Клюге, ныне уже, к сожалению, покойной. Для меня она стала первой женщиной, которую я познал. Она подарила мне праздник любви, который продолжался шесть лет. С ней мы занимались так интенсивно любовью, как это возможно лишь в молодые годы.
