результат, не позволяли заказчикам указывать, как и что делать. Великих ломщиков волновал, сводил с ума сам процесс, возбуждали битва умов, таинство цифровых атак. Арлекин, например, Рита знала это точно, испытывал за «раллером» оргазм, Испанец вшил себе в голову четыре процессора, Ямамото уверял, что его наны способны вырабатывать «синдин»… Великие потому и считались великими, что жили в сети, дышали сетью. А ломщик Север в ней работала. И именно поэтому Ассоциация предпочитала обращаться к Рите и другим надежным исполнителям, к ремесленникам, а не поэтам. Ассоциацию интересовал не только конечный результат, ее менеджеры разрабатывали свои планы досконально, и в них не было места импровизациям.
А Север и не импровизировала. Рита прекрасно понимала, что не способна сама разработать сложный план. Например, такой, над исполнением которого она сейчас трудилась. Спортивный шаттл стартовал с «Яблока», полет контролировали СБА и «Евроспейс», приземлиться челнок должен в тщательно охраняемом Шарике, в логове самого Мертвого. На первый взгляд кажется, что девчонка в полной безопасности. Но если учесть, СКОЛЬКО стоит Петра, на первый взгляд полагаться нельзя ни в коем случае. Север догадывалась, где недоработала СБА: на станции. Кто-то там был слишком жаден или просто не любил верхолазов, а в результате в чреве шаттла оказался лишний блок, снабженный двумя немаркированными «поплавками», через которые Рита пробилась в мозги челнока и провела ювелирной точности операцию по перехвату контроля. Каналы связи с «Яблоком» и Шариком были отрезаны, ручное управление заблокировано. Шаттл подчинялся только приказам ломщика.
— Они мои!
— Девяносто две секунды! — подал голос один из помощников.
В его задачу входило противодействие отчаянным попыткам станции восстановить линию связи и вернуть себе контроль над шаттлом. На «Евроспейс» работали отличные машинисты, и у ломщиков было всего полторы минуты.
— Сто семь секунд!
Второй помощник работал против Шарика.
— Успеем!
Третий помощник атаковал висящий над Анклавом спутник.
В наушнике послышался голос Звиада:
— Как там дела?
Но у Риты не было времени на разговоры. На трех мониторах бежали графики и таблицы, показывающие текущее положение, в «балалайку» постоянно поступала свежая информация, обрабатывалась на двух процессорах, выливалась в действия. Север выключила третий двигатель шаттла и сымитировала пожар в первом. Тем самым она изменила траекторию, направив челнок к нужной точке, а заодно сделала бессмысленными все попытки помешать ей: спасти шаттл стало невозможно.
— Ты чего молчишь, э?
— Пятьдесят пять секунд!
— Шестьдесят секунд!
Ребята из Шарика прибавили, но ни они, ни машинисты «Евроспейс» не успевали.
Отстрел спасательной капсулы шаттла осуществлялся только по приказу изнутри. До тех пор, пока автономные системы жизнеобеспечения знали, что хоть один член экипажа находится в сознании, бортовой компьютер игнорировал все попытки запустить программу спасения извне. И лишь в том случае, если вероятность гибели людей превышала восемьдесят пять процентов, бортовой компьютер принимал решение об отстреле капсулы без учета мнения пилотов. В настоящий момент находящиеся в челноке люди не могли спастись самостоятельно — их отключили. И в задачу Север входило заставить шаттл отстрелить капсулу так, чтобы она приземлилась неподалеку от Зузинидзе. Менеджеры Ассоциации полагали, что проблемы с управлением и связью, отказ двух двигателей, пожар и существенное нарушение траектории полета должны побудить компьютер к решительным действиям. И, как обычно, не ошиблись в расчетах.
— Заводи мобиль, Звиад, — процедила Рита. — Сейчас я скажу, куда упадет девочка.
СРЕДНИЕ СЛОИ АТМОСФЕРЫ
КАБИНА СПОРТИВНОГО ШАТТЛА
ПОЧТИ ПАНИКА
— Я боюсь! Джимми, я боюсь!!
