«Нет!» – простонала Аллиандре. – «Только не сейчас! Не сейчас, когда мы были так близки!» – Поднявшись, она помчалась к завалу, потянулась так далеко, насколько смогла, почти легла на него и принялась кричать. – «Галина! Помоги нам! Нас завалило! Направь Силу и убери эти доски! Расчисть нам путь наверх! Галина! Галина! Галина!» – Она осела по груде обломков, ее плечи затряслись. – «Галина», – рыдала она. «Галина, помоги нам».
«Галина ушла», – с горечью сказала Фэйли. Она ответила бы, если бы оставалась наверху или имела хоть какое-то намерение им помочь. – «Раз мы остались здесь в ловушке или, даже мертвы, то у нее есть прекрасное оправдание бросить нас тут. В любом случае, не уверена, что Айз Седай по силам убрать завал, даже если бы она попыталась». – Она не хотела упоминать о том, что Галина сама могла организовать себе это оправдание. Свет, не стоило ей бить эту женщину. Хотя, теперь слишком поздно для самобичевания.
«Что будем делать?» – спросила Аррела.
«Будем откапываться», – одновременно сказали Фэйли и Майгдин. Фэйли удивленно глянула на Майгдин. Грязное лицо ее горничной светилось уверенностью королевы.
«Да». – Сказала Аллиандре, выпрямляясь. Она повернулась, и если ручейки слез местами смыли пыль с лица, то новых слез уже не было. Она была настоящей королевой, и не могла себя позорить на глазах какой-то горничной. – «Мы выберемся. И если у нас не получится… Если у нас не получится, я не хочу умереть в этом!» – Сняв золотой пояс, она высокомерно зашвырнула его в угол подвала. Золотой ошейник последовал за поясом.
«Они нам еще понадобятся, чтобы пробраться через лагерь Шайдо», – сказала ей мягко Фэйли. – «Галина нам выбраться не поможет, но я намереваюсь сегодня сбежать». – Эту необходимость диктовала ситуация с Дэрэйн. Байн с Чиад не смогут прятать ее вечно. – «Или как только мы выберемся. Мы притворимся, что нас отправили, чтобы собирать ягоды». – Тем не менее, она не хотела смазать этот жест своего вассала. – «Однако, мы не должны носить их сейчас». – Сняв свои пояс и ошейник, она поправила свою корзину и положила их на грязные робы гай’шайн. Остальные поступили также. Аллиандре подобрала свои пояс и ошейник с горьким смехом. По крайней мере, она снова способна смеяться. Фэйли было жаль, что сама она не может.
Груда обугленных деревяшек и полусожженных досок, заваливших лестницу, напоминала одну из тех головоломок, которыми наслаждался ее Перрин. Почти все части, казалось, держались за счет каких-нибудь других. Хуже того, где-то позади могли находиться и более тяжелые куски, поддерживающие завал. Но если бы им удалось расчистить достаточно пространства, чтобы можно было проползти, извиваясь между толстыми балками… Такой путь был бы очень опасен. Но если опасный путь – это ваш единственный путь к спасению, то следует идти по нему.
Несколько досок вынуть было легко, и они были сложены у противоположной стены подвала, но затем следовало тщательно выбирать, проверяя, не упадет ли что-то, если убрать эту часть, просовывая руки в завал насколько это было возможно, ощупывая гвозди, которые могли помешать, и стараясь не думать о том, что вся куча в любой момент может обрушиться, зажав руку как в капкан или сломав ее. Только затем они могли начать тянуть, порой вдвоем, напирая сильнее и сильнее до тех пор, пока кусок внезапно не поддавался. Работа продвигалась медленно, громадная куча часто скрипела или понемногу оседала. Когда это происходило, все, затаив дыханье, бросались назад к стене. Никто не возвращался к работе, пока не были уверены, что завал не собирается обвалиться. Работа стала центром их мироздания. Один раз Фэйли послышался волчий вой. Вообще-то волки наводили ее на мысль о Перрине, но только не в этот раз. Работа стала всем.
Потом Аллиандре вытащила одну из обугленных досок, и с громким скрежетом, масса головешек начала смещаться. В их сторону. Все рванулись к задней стене подвала, как раз в тот миг, когда куча с оглушительным грохотом развалилась, подняв тучи пыли.
Когда они перестали кашлять и снова смогли смутно видеть сквозь пыль, все еще висящую в воздухе, перед ними открылся вид на подвал, почти на четверть заваленный обломками. Вся их работа пошла насмарку, и хуже того, завал опасно кренился в их сторону. Со скрежетом он еще немного подался к ним перед тем, как остановиться окончательно. Все, что можно было о нем сказать – если вынуть из завала хоть одну доску, то он всей массой обрушится им на головы. Аррела начала тихо плакать. Дразнящие проломы в своде подвала пропустили солнечный свет и позволили им увидеть улицу, небо, но не было ни одной достаточно широкой дыры, чтобы кто-нибудь из них мог проскользнуть сквозь них, даже Ласиль. Фэйли могла видеть красный шарф, который использовала Галина, чтобы пометить здание. На мгновение он затрепетал на ветру.
Уставившись на шарф, она схватила Майгдин за плечо. – «Я хочу, чтобы ты попыталась заставить тот шарф сделать что-то, что не под силу ветру».
«Хочешь привлечь внимание?» – хрипло спросила Аллиандре. – «Скорее всего, его увидят Шайдо».
«Лучше так, чем смерть здесь от жажды», – ответила Фэйли резче, чем хотела. Тогда она больше не увидит Перрина. Если Севанна закует ее в цепи, она, по крайней мере, останется жива, чтобы он мог спасти ее. Он спасет ее; она знала это. Все, что ей сейчас нужно – это сохранить жизни последовавшим за ней женщинам. И если это означает новый плен, то пусть будет так. – «Майгдин?»
«Я могу потратить весь день, пытаясь обнять Источник, и ничего не выйдет», – уныло ответила златовласая женщина. Она стояла, потупясь, уставившись в никуда. По ее лицу казалось, что она смотрит в пропасть, разверзшуюся у ее ног. – «И, если я обнимаю его, то почти всегда ничего не могу сплести».
Фэйли ослабила свой захват и вместо этого погладила ее по волосам. – «Я знаю, что это трудно», – сказала она успокаивающе. – «Ну, вообще-то, я не знаю. Я никогда этого не делала. Но ты-то делала. И ты можешь сделать это снова. Наши жизни зависят от тебя, Майгдин. Я знаю, что в тебе есть сила. Я наблюдала это раз за разом. Ты не сдаешься. Я знаю, что ты можешь, и ты сама это знаешь».
Спина Майгдин медленно выпрямилась, и отчаяние покинуло ее лицо. Может, она все еще видела пропасть, но если она и упадет в нее, то бесстрашно. – «Я попытаюсь», – сказала она.
Она долго смотрела на шарф, затем подавленно покачала головой. – «Источник – там, подобно солнцу, но вне пределов видимости», – прошептала она, – «но каждый раз, когда я пробую обнять его, это походит на попытку поймать дым пальцами».
Фэйли торопливо вышвырнула одежду гай’шайн из своей корзины и еще из одной, не обращая внимания на золотые пояса и ошейники, упавшие на каменный пол. – «Сядь», – сказала она, складывая одежду в кучу. – «Расслабься. Я знаю, что ты можешь сделать это, Майгдин». – Усадив ее, она, поджав ноги, присела рядом.
«Ты можешь сделать это». – Мягко сказала Аллиандре, садясь по другую сторону от Майгдин.
«Да, ты можешь», – прошептала Ласиль, присоединяясь к ним.
«Я знаю, что ты можешь». – Сказала, нагибаясь Аррела.
Время шло, Майгдин уставилась на шарф. Фэйли шептала слова поддержки и изо всех сил надеялась. Внезапно шарф стал как будто твердым, словно его что-то натянуло. На лице Майгдин появилась широкая улыбка, когда шарф начал раскачиваться туда-сюда подобно маятнику. Он качнулся шесть, семь, восемь раз. Потом затрепетал на ветру и повис.
«Это было изумительно», – сказала Фэйли.
«Изумительно», – сказала Аллиандре, – «ты спасешь нас, Майгдин».
«Да», – пробормотала Аррела, «ты спасешь нас, Майгдин».
Сражаться можно по-разному. Сидя на полу, шепча слова поддержки Майгдин, пытающейся овладеть тем, чем ей так редко удавалось овладеть, они сражались за свои жизни, в то время как шарф качался, затем снова попадал во власть ветра, качался и безжизненно повисал. Но они продолжали сражаться.
Опустив голову и стараясь не спешить, Галина выбиралась из Майдена сквозь потоки одетых в белое мужчин и женщин, несущих в город пустые ведра и полные обратно. Без этих проклятых пояса и ожерелья она не хотела привлекать к себе внимание. Она надевала их, когда она одевалась ночью, пока Терава еще спала, но было так приятно их снять и спрятать вместе с одеждой и прочими вещами, которые она
