строились за Касейлле в колонну по трое. Переходные Врата во всю ширину в добрую сотню шагов были заполнены пешими и конными, быстро выбирающимися направо и налево, и спешащими присоединиться к остальным, уже выстроившимся в шеренги, которые быстро вырастали по обе стороны от дороги. Хорошо. Ищущим Ветер не удастся быстро и легко ускользнуть обратно.
Запряженный четверкой лошадей фургон с парусиновой крышей в окружении небольшого отряда всадников остановился на небольшом расстоянии от последних строений окраины Нижнего Кэймлина, возможно, в миле от холмов. Позади, в расположенных вдоль дороги открытых кирпичных рынках суетились люди, как могли, занимаясь своими повседневными делами, однако это было не существенно. Илэйн находилась в том фургоне. Бергитте протянула руку, не отрывая взгляда от фургона, и Гайбон вложил в нее оправленную медью зрительную трубу. Как только она подняла трубу к глазам, фургон и всадники приблизились.
«Что ты хотела мне показать?» – потребовала Шайлин.
«Секундочку», – отозвалась Бергитте. Там находилось четверо мужчин, трое из них верхом, однако намного важнее были сидящие на лошадях семеро женщин. Это была замечательная зрительная труба, но только не для нее, потому что она не могла на таком расстоянии разглядеть лица. Тем не менее, она предположила, что все семеро были Айз Седай. Исход схватки восемь против семерых мог иметь неопределенный результат, но не тогда, когда эти восемь находились в соединении. Только в этом случае, если ей удастся убедить этих восьмерых ей помочь.
О чем подумали Приспешники Темного, увидев тысячи солдат, появившихся из-за того, что могло показаться туманным маревом от жара, витающим в воздухе? Она опустила зрительную трубу. Дворяне начинали спускаться вниз следом за своими появившимися ополченцами, направляясь к строившимся порядкам.
Но, как бы ни были удивлены Приспешники Темного, долго они не колебались. Вниз с ясного неба начали бить молнии, серебристо-синие зигзаги, ударявшие в землю с громовыми раскатами, разбрасывая людей и лошадей в стороны, словно комья грязи. Лошади взлетали в воздух и падали вниз с пронзительным ржанием, однако люди изо всех сил боролись с поводьями, стараясь удержать их на месте. Никто не побежал. Раскаты грома, сопровождавшие эти взрывы, сотрясали Бергитте подобно ударам, заставляя ее пошатываться. Она чувствовала, как ее волосы встали дыбом, норовя повыскакивать из косы. Воздух стал… острым. Казалось, он даже покалывал кожу. Вновь сверкнула разветвленная молния. В Нижнем Кэймлине люди бросились бежать, однако некоторые глупцы устремились туда, откуда все было видно получше. На окраине узких улочек, выходящих за пределы города, начали собираться зеваки.
«Если мы собираемся что-то предпринять, то лучше двигаться, чтобы усложнить им задачу», – произнес Гайбон, подбирая поводья. – «С вашего разрешения, миледи?»
«Мы понесем меньше потерь, если вы будете перемещаться», – согласилась Бергитте, и он поспешил вниз по склону.
Касейлле остановила свою лошадь перед Бергитте и отсалютовала рукой, прижав ее к груди. Ее узкое лицо за лицевыми пластинами шлема выглядело мрачным. – «Разрешите Телохранителям присоединиться к строю, миледи?» – в этих словах была не просто просьба. Они были не какие-то обычные телохранители, а Телохранители Дочери-Наследницы, а вскоре станут Телохранителями Королевы.
«Разрешаю», – ответила Бергитте. Если кто и имел на это право то именно эти женщины.
Арафелка развернула коня и в сопровождении остальных галопом поскакала вниз по склону, чтобы занять свое место в разрываемом молниями строю. Отряд наемников, примерно из двухсот человек в окрашенных в черный цвет шлемах и нагрудниках, скакавших под красным знаменем с бегущим черным волком, замер, когда они увидели, куда именно скачут, однако люди под знаменами дюжины Домов напирали на них, и им не оставалось ничего иного, кроме как продолжить путь. Большинство дворян направились вниз, возглавив своих людей; в их числе были Браннин, Келвин, Лаэрид, Барел, и другие. Ни один не колебался, завидев появившееся собственное знамя. Сергас была не единственной женщиной, пославшей свою лошадь на несколько шагов вперед, словно она тоже хотела присоединиться к своим ополченцам, когда ее знамя появилось из-за Врат.
«Шагом! Марш!» – закричал Гайбон, стараясь перекричать взрывы. На протяжении всего строя ему вторили другие голоса. – «Прибавь!» – Повернув гнедого, он медленно двинулся навстречу Приспешницам Темного, а молнии продолжали грохотать, сбивая на землю людей и лошадей, вздымая фонтаны земли.
«Что ты хотела мне показать?» – потребовала ответа Шайлин. – «Я хочу убраться подальше от этого места». – Подразумевалось, где не так опасно. Люди продолжали выходить из Врат, пуская лошадей в галоп или бегом, чтобы догнать остальных. Теперь в шеренги полетели огненные шары, добавляя все новые взрывы грязи, отрывая руки и ноги. В воздух медленно взлетела лошадиная голова.
«Вот это», – сказала Бергитте, обводя широким жестом происходящее перед ними. Гайбон перешел в галоп, потянув за собой остальных, первые три шеренги развернутым строем слаженно двигались вперед, остальные изо всех сил поспевали за ними, чтобы присоединиться. Внезапно от одной из женщин подле фургона выстрелила струя огня толщиной с ногу, похожая на жидкое белое пламя. Она практически вырезала дыру в пятнадцать шагов шириной посреди строя. Мгновение, равное одному удару сердца, в воздухе висели мерцающие частицы, повторяя очертания людей и лошадей, а затем все исчезло. Струя внезапно отклонилась вверх в воздух, выше и выше, затем мигнула, оставив тусклые пурпурные линии, пронизывающие зрение Бергитте. Погибельный Огонь выжигал людей из Узора так, что они оказывались мертвы прежде, чем он ударил в них. Она прижала к глазам зрительную трубу как раз вовремя, чтобы разглядеть женщину, держащую тонкий черный жезл, который, казалось, был длиной в один шаг.
Гайбон начал атаку. Для этого было слишком рано, однако его единственная надежда была в том, чтобы оказаться как можно ближе, пока у него еще были люди. Его единственная надежда. Сквозь грозовые раскаты и взрывы разнесся нестройный крик: «Илэйн и Андор!» – Нестройный, но звучный. Взметнулись все знамена. Красивое зрелище, если не замечать, сколько полегло людей. Лошадей и всадников, в которых попадали огненные шары, просто разрывало на части, людей и лошадей, находящихся поблизости, сбрасывало на землю. Некоторым удавалось подняться снова. Лошадь без всадника поднялась на трех ногах, попыталась ускакать, но упала поверх сраженных.
«Это?» – недоверчиво протянула Шайлин. – «У меня нет никого желания наблюдать, как гибнут люди». – Очередная струя Погибельного Огня прорезала брешь примерно в двадцать шагов шириной в шеренгах атакующих, прежде чем уткнуться вниз, в землю, прорезав борозды на полпути к фургону, пока не иссякла. Оставив очень много мертвых, хотя и не так много, как, казалось, должно было быть. Бергитте уже видела подобное в битвах Троллоковых Войн, когда использовали Силу. На каждого лежащего неподвижно человека приходилось двое или трое, шатавшихся на ногах или пытавшихся остановить кровь. На каждую мертвую лошадь – две, поднимавшихся на дрожащие ноги. Град огня и молний не прерывался ни на мгновение.
«Тогда останови это», – произнесла Бергитте. – «Если они убьют всех солдат, или хотя бы заставят отступить остальных, мы потеряем Илэйн». – Не навсегда. Чтоб ей сгореть, она готова была выслеживать ее всю свою оставшуюся жизнь, лишь бы увидеть ее свободной, однако одному Свету ведомо, что они могли с ней сотворить за это время. – «Сделка Зайды будет сорвана. Вы ее потеряете».
Утро не было теплым, тем не менее, на лбу Шайлин выступили бусинки пота. Огненные шары и молнии взрывались теперь среди всадников Гайбона. Женщина, сжимающая жезл, вновь подняла руку. Даже не прибегая к зрительной трубе, Бергитте была уверена, что она указывает прямо на Гайбона. Он тоже должен был видеть это, однако он не отклонился ни на волосок.
Внезапно с неба вниз хлестнул другой зигзаг молнии. И поразил женщину, державшую жезл. Она отлетела в одном направлении, а ее лошадь – в другом. Одна из запряженных в фургон лошадей осела на землю, тогда как другие гарцевали на месте, вставая на дыбы. Они ускакали бы прочь, если бы не мертвый пристяжной. Остальные лошади также пытались вырваться, поднимаясь на дыбы. Огненный дождь и молнии прекратились, поскольку Айз Седай пришлось бороться с обезумевшими животными и пытаться удержаться в седле. Вместо того чтобы пытаться успокоить упряжку, возница спрыгнул вниз с козел и обнажил меч, бросившись навстречу атакующим. Зеваки в Нижнем Кэймлине тоже бросились бежать, на сей раз, в обратном направлении.
«Захватите остальных живьем!» – поспешно вставила Бергитте. Ее не слишком заботило, сколько из них выживет – так или иначе, они все равно будут казнены как Приспешники Темного и убийцы, однако
