— Леди Марч спохватилась и виновато посмотрела на Николаса. — Простите великодушно, мистер Деверилл, сейчас не время для печальных воспоминаний, но для матери потеря сына — такое горе. Впрочем, потеря жениха — тоже горе, — добавила леди Марч, взглянув на Аврору.
Николас вежливо кивнул, но он вовсе не был так безмятежно спокоен, как это могло показаться со стороны. Этот визит оказался весьма некстати — слишком много воспоминаний пробуждал он в Авроре, воспоминаний, связанных с ее покойным женихом. Она давно возвела Джеффри на пьедестал, и не так-то просто его свергнуть.
С таким идеальным соперником нелегко бороться. Единственное, что в его силах, — это заставить ее забыть жениха, и он был бы уже у цели, если бы увез ее отсюда часом раньше.
Но в тот день все складывалось не в пользу Николаса. Они уже собрались уезжать, когда леди Марч спросила Аврору, давно ли та получала вести от отца.
— Боюсь, с тех пор как я вышла замуж и овдовела, мы с отцом не в самых лучших отношениях.
— Насколько мне известно, он не слишком благоденствует. С тех пор как ты уехала, у него постоянно возникают проблемы со слугами — люди отказываются на него работать. Думаю, урок должен пойти ему на пользу.
Тень пробежала по лицу Авроры. Он понимал, какие противоречивые чувства ее обуревают. Но она ничего не сказала, даже когда Николас помог ей сесть в карету. Но, ступив на подножку, вдруг заявила:
— Перед отъездом я хотела бы навестить отца. Николас прищурился:
— Зачем это тебе? Чего ты добиваешься? Не верю, что ты действительно хочешь его видеть после всего, что он заставил тебя пережить.
— Я не хочу его видеть. Но он мой отец.
— И у тебя гипертрофированное чувство долга, — неодобрительно заметил Николас.
Аврора печально улыбнулась в ответ:
— Ты прав.
— Ты ничего ему не должна, Аврора. Он утратил все права на твою привязанность.
— Возможно. Но совесть будет мучить меня, если я уеду, не убедившись, что он по крайней мере здоров. Можешь не ехать со мной, если не хочешь.
— О нет, — криво усмехнулся Николас. — Буду рад познакомиться с прославленным герцогом.
Вскоре они уже были в усадьбе Эверсли. Аврора с грустью заметила, что парк в запущенном состоянии. Аллеи никто не убирает, лужайки заросли сорняками.
С тяжелым чувством Аврора поднималась по лестнице. Может у них с отцом был хоть какой-то шанс к примирению, да она и не стремилась к этому. Но даже отрекшись от нее, он оставался ее отцом, она была его плотью и кровью. Она не могла отвернуться от него, не сделав последней попытки. Ведь в этом случае она не сможет перевернуть эту страницу своей жизни и начать с нового листа, рядом с Николасом.
Аврора ударила молотком с бронзовым наконечником о дубовую дверь. Прошло довольно много времени, прежде чем на пороге появился привратник в грязной ливрее. Аврора не узнала его и справилась о герцоге. — Нету дома, — грубо ответил парень.
— Нет дома или не принимает? — уточнила Аврора.
— Не принимает.
— Но я тем не менее хочу его видеть.
— А кто вы такая?
Аврора вздернула подбородок и смерила слугу презрительным взглядом.
— Я его дочь. Так что прошу вас доложить обо мне.
Слуга взглянул на Николаса, словно оценивал его габариты и силу. Решив, что с ним лучше не связываться, выругался и пошел докладывать.
— При жизни матери тут было очень красиво, — с горечью пояснила она Николасу.
Он положил руку ей на затылок в знак сочувствия. Не сказав ни слова, сумел придать ей силу и мужество, которые были ей так нужны. И Аврора почувствовала к нему благодарность.
Слуга вернулся и угрюмо сказал, указав пальцем через плечо, что его честь в кабинете.
— Я знаю дорогу, — холодно заявила Аврора. Поднимаясь по ступеням, она успела подумать, что, может быть, действительно совершает глупость. Она знала, что сейчас испытает боль, и всем существом своим противилась этой боли.
То, что Аврора увидела, повергло ее в шок. Ничего подобного она не ожидала. Некогда благородный герцог Эверсли, грязный, растрепанный, развалился в кресле посреди захламленного кабинета. В его голубых глазах виднелись красные прожилки. Герцог был пьян, язык у него заплетался.
— За каким дьяволом ты явилась? Разве я не сказал, что не желаю тебя больше видеть?
— Здравствуй, отец, — спокойно произнесла Аврора. — Леди Марч сказала, что у тебя неприятности.
— Не твое дело, как я живу, ты, неблагодарная сука! — Он поднес к губам стакан портвейна и осушил до дна. — Ты мне не дочь. Ты ослушалась меня, пошла против моей воли, вышла замуж за висельника, опозорила меня… Надо бы отхлестать тебя плеткой.
— Хорошо, что не сделали этого, — подал голос Николас, появившись за спиной у Авроры. — Позвольте представиться — кузен висельника, Брандон Деверилл.
— Убирайтесь и ее прихватите с собой. — Эверсли указал на дверь. — Не желаю терпеть в своем доме шлюху.
Аврора отшатнулась, словно ей дали пощечину, но, собравшись с силами, шагнула вперед, опираясь на руку Николаса. Нападки отца скорее разозлили ее, чем ранили.
— Я опозорила тебя, отец? — Она насмешливо улыбнулась. — А сколько раз ты позорил меря? Я только и видела, когда жила здесь, как ты издевался над людьми. Держал всех в страхе, избивал за каждый пустяк. Ну что же, сейчас ты должен быть счастлив. Слуги все разбежались. Не с кого спрашивать.
С перекошенным от гнева лицом Эверсли со стуком опустил стакан на стол и стал подниматься. Аврора и бровью не повела.
— Мне жаль тебя, отец, искренне жаль, Я думала, в тебе больше гордости. Никогда не думала, что ты опустишься до столь жалкого состояния.
— Как смеешь ты… — Эверсли грязно выругался и замахнулся на нее кулаком.
Николас мгновенно отреагировал. В долю секунды настиг герцога, заломил ему руку за спину и ударил его физиономией о стену.
Эверсли застонал от боли.
— Как я ждал этого момента, — очень довольный произнес Николас.
— Убери свои проклятые руки!
— Как? Вам не нравится вкус собственного лекарства?
— Проклятие! Я велю вас выпороть на конюшне! Буду жаловаться властям! Вас арестуют за нападение на пэра королевства!
— Воля ваша. Но предупреждаю: если вы еще раз хоть пальцем тронете дочь, я выпущу вам кишки. Я ясно выражаюсь?
Герцог устало кивнул. — Не лезьте в ее жизнь!
Аврора, наблюдая за этой безобразной сценой, едва сдерживалась, чтобы не вмешаться, В ответ на злобный взгляд отца Аврора вскинула голову и посмотрела ему в глаза. Она не терпела насилия, но Николаса не осудила. Герцог получил по заслугам.
Идя к экипажу, Аврора и Николас не проронили ни слова. Аврора даже не заметила, что Николас привязал свою лошадь к экипажу, а сам сел рядом с ней. Она смотрела в окно невидящим взглядом. Ее все еще била дрожь. Но сознание, что она навсегда освободилась от отца, взяло верх. Разрыв был окончательным и бесповоротным. Аврора не в силах была ему помочь. Само понятие «дочерний долг» потеряло свою актуальность. Отец даже не вызвал у нее сочувствия.
Она испытывала лишь грусть и горечь от того, что кровные узы оказались столь непрочными.
Вдруг она почувствовала на себе пристальный взгляд Николаса.
— С ним все покончено, — сказал он.
— Да, — медленно проговорила Аврора. Ей не верилось, что она так долго терпела его тиранию. — Всю жизнь он был тенью, заслонявшей от меня солнце. Темный, мрачный призрак, от которого исходила угроза.
