когда-то было. Об этом, во всяком случае, она читала в каких-то романах.
Интерьер дома отличался такой же изысканностью, как и фасад. Во всяком случае, в голову не приходила мысль, что им владеет хозяин игорного заведения. Или его любовница.
Приехавших встречали дворецкий и экономка, мистер и миссис Гудхоуп. Если они и были потрясены сообщением хозяина о его предстоящей в ближайшие часы женитьбе, то не показали и виду — как если бы он проделывал подобное уже не один раз.
Келл отдал распоряжение приготовить для Рейвен спальню и разобрать ее вещи, а когда слуги ушли, обратился к ней со словами:
— Чувствуйте себя здесь как дома, Рейвен, я же сейчас покину вас на длительное время. Нужно побывать в Коллегии юристов для получения лицензии на брак и договориться насчет священника. Советую вам хорошенько отдохнуть после всего, что произошло за столь короткое время.
Она покачала головой.
— Первым делом, — сказала она, — я хочу написать герцогу Холфорду и принести ему свои извинения.
— Это верно, — согласился Келл. — Я велю одному из лакеев отнести ваше письмо.
— О нет, — возразила она. — Лучше я пошлю к нему О'Малли. Не хочу доверять совсем постороннему человеку интимные подробности моей жизни… Пускай они и лживые, — добавила она с горечью. — Тем более, возможно, его светлость захочет написать ответ.
— Пожалуй, вы правы насчет того, с кем передать послание, — задумчиво произнес Келл, — однако не думаю, что герцог удостоит вас ответом. Насколько я знаю, он такой же напыщенный и кичливый, как большинство из этих аристократов. По правде говоря, удивляюсь, что вы нашли в нем, кроме его громкого титула… Впрочем, это не мое дело, — прервал он самого себя. — Вам, конечно, виднее.
Немного удивленная его горячей речью по поводу того, что не имело к нему ни малейшего отношения, Рейвен нашла нужным частично признать его правоту.
— Да, — сказала она, — не могу спорить, титул — одна из самых привлекательных его черт.
Ее чистосердечность вызвала ответную полупрезрительную усмешку, и, пожав плечами, он произнес:
— Что ж, вам виднее, как поступать… Вернемся к тому, о чем я начал говорить. Слуг в доме немного, но все они в вашем распоряжении. Миссис Гудхоуп первым делом пришлет вам горничную.
— Вполне обойдусь без нее, сэр. — И, натолкнувшись на его недоверчивый взгляд, добавила: — Я многие годы обходилась без посторонней помощи. Там, где я росла, слуги считались роскошью. Только оказавшись в Англии, я начала общаться с горничными и дворецкими.
— Прекрасно. — В голосе его звучала усталость: как видно, ему наскучил этот разговор. — Значит, до вечера, мисс Кендрик.
Он повернулся, чтобы уйти, когда она остановила его.
— Мистер Лассетер… Келл… Я так благодарна вам… клянусь… за ваше… ваше самопожертвование… Просто не могу выразить… Ведь вы перечеркнули свое будущее… Вы…
Она замолчала, не зная, что еще сказать.
В его глазах блеснула едва уловимая насмешка, когда он ответил:
— Могу только заметить, что, по-видимому, мой прирожденный рыцарский дух возобладал над здравым смыслом.
Скорее всего от сильного волнения она не совсем поняла, что именно он сказал, потому что с тем же смятением произнесла:
— Как бы то ни было, я так благодарна вам!..
Он, нарочно охлаждая ее порыв, сказал:
— Приберегите благодарность до той поры, когда окончательно станет ясно, что ваша репутация вне опасности. — Он помолчал, как бы колеблясь, и добавил: — Думаю, вы понимаете, что наш союз должен быть подтвержден отношениями, считающимися законными и даже обязательными при браке. Иначе он не может считаться легализованным ни Коллегией юристов, ни самим небом.
Рейвен озадаченно смотрела на него. У нее перехватило дыхание… Что он говорит? Нашел время для шуток…
Потом, придя немного в себя и видя, что он совершенно серьезен, она так же серьезно ответила:
— Да… полагаю, вы правы, сэр.
Его лицо оставалось непроницаемым, когда он сказал:
— Уверены ли вы сейчас, мисс Кендрик, что готовы на все эти жертвы и не хотите вернуться к прежнему положению? Не страшит ли вас перспектива разделить со мною постель? Пускай всего только раз, в брачную ночь.
Она не сводила глаз с его словно высеченного из гранита лица, на котором отчетливо проступал шрам. Шрам не умалял его притягательности, но вселял мысль о возможной жестокости стоявшего перед ней человека. Однако то, что сквозило сейчас в его глазах, подобную мысль начисто отвергало, заменяя ее острым желанием отдаться любви этого мужчины и любить его самой.
В растерянности она неловко повторила его последние слова:
— Это будет только один раз, говорите вы?
— Да, только один. — Сосредоточенность в его лице и голосе подтверждала, что в исполнении этого брачного обряда он находит не больше удовольствия, чем она сама, но всего лишь законную необходимость. — Что ж, до вечера.
Он коротко поклонился и вышел, она продолжала некоторое время смотреть ему вслед.
Оставшись в одиночестве, Рейвен некоторое время не могла прийти в себя. Покусывая нижнюю губу, она размышляла о том, не совершила ли она и в самом деле роковую ошибку, согласившись на брак с абсолютно незнакомым человеком. И возможно, чрезвычайно опасным. В первую очередь тем, что так привлекателен… Так привлекателен бывает истинный грех!.. И разве, положа руку на сердце, такой муж ей нужен?.. Впрочем, и не такой, как герцог Холфорд, который вскоре будет читать ее дурацкое лживое письмо… А ближайшая ночь?.. Вчера, перед свадьбой с Холфордом, она не задумывалась о том, что ее ожидает, но твердо знала: совсем не то, что испытывала она с пиратом в своих сновидениях…
Но что ждет ее сегодня?..
Мысли ее вернулись к прошедшей полубезумной ночи. Если все, что с ней происходило, было явью, Келл Лассетер почти тот самый человек, который являлся ей в бурных снах…
Из ее горла вырвались звуки, похожие на рыдания… Ну и что, если так? Зачем он ей наяву? Разве ей мало того, что у нее есть ее собственный молчаливый пират — любовник и муж, от которого она совершенно не зависит. Ни в чем…
А сегодня ночью все будет совсем по-другому. Она наяву станет законной женой Келла Лассетера… Зачем?.. Боже!..
Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться… Что ж, пускай так… Только она должна суметь противостоять ему. Его притягательной силе… Суметь сделать так, чтобы эта ночь была первой и последней…
С этим окончательным решением она попыталась собрать разбегающиеся мысли и направилась в гостиную, чтобы написать там письмо человеку, чуть было не ставшему ее супругом и чуть не сделавшему ее настоящей герцогиней.
Прошло больше часа, была выброшена куча черновиков, прежде чем содержание письма показалось ей приемлемым. Фантастическая версия, по которой ее похищение было совершено человеком, с кем ее уже давно связывала глубочайшая любовь.
Ложь была ей неприятна, но Рейвен оправдывала себя тем, что описываемая ею история не только спасает ее честь в глазах требовательного высшего света, но и проливает некоторое количество бальзама на душевное состояние адресата.
Окончив свое послание, она впервые за последнее время ощутила облегчение, что не стала женой человека, к которому не испытывала совсем никаких чувств. Согласие на брак с ним — теперь она это поняла — стало следствием ее временной душевной слабости и могучего натиска тетки и деда.
Долго она размышлять об этом не стала, а присыпала чернила песком, после чего запечатала конверт и отправила его с О'Малли бывшему жениху.
