зарос черной щетиной, спутанные волосы взмокли от пота.
– Что, черт возьми, вы здесь делаете? – прорычал он, стуча зубами и плотнее запахнул халат.
Эмили вспыхнула.
– У вас был такой больной голос, что я заволновалась и подумала, что вам, возможно, нужна…
– Ради бога, уходите, мне ничего не нужно… – послышался сердитый ответ. Лукас скрылся в спальне, захлопнув за собой дверь.
Эмили в ярости уставилась на нее. И это благодарность за добродетельный поступок! Она швырнула на сундук газету, поставила туда же пакет свежего молока и уже выходила с остальными своими невостребованными покупками, когда хриплый голос остановил ее:
– Мисс Уорнер… Эмили, я был страшно груб, примите мои извинения.
Она обернулась.
– Приняла. До свидания.
– Задержитесь на минутку, пожалуйста. – Лукас стоял, прислонившись к дверному косяку. Его била дрожь. – Извините меня за резкость. – На его лице появилась гримаса отвращения. – Я убежал, потому что меня опять затошнило.
Эмили немного смягчилась и закрыла дверь.
– В таком случае, пожалуйста, ложитесь снова в постель. Вы сильно потели ночью?
Он поморщился.
– Не могли бы мы поговорить о чем-нибудь другом?
Поколебавшись, она решилась:
– Послушайте, мистер Теннент, почему бы вам не принять горячий душ, пока я сменю постельное белье?
Он испуганно взглянул на нее.
– Я не могу позволить вам сделать это!
– Почему? Я бы все равно сделала это завтра – это одна из моих обязанностей, за которые вы мне платите. – Она ободряюще улыбнулась. – Вы сразу почувствуете себя намного легче. Только не мойте голову.
Он посмотрел на нее в задумчивой нерешительности, потом пожал плечами, вошел в спальню, вынул из комода футболку и трусы и заперся в ванной комнате. Эмили сняла с кровати смятые простыни, постелила вместо них свежие, принесла из соседней комнаты запасные и наскоро прибралась. Когда в комнате появился Лукас, лицо у него все еще было измученным, но щетина исчезла, а волосы были причесаны.
Эмили откинула одеяло. Лукас сбросил халат и лег в постель, с облегчением откинувшись на взбитые подушки.
– Я вам очень благодарен.
Она улыбнулась.
– Сейчас унесу белье, а потом приготовлю вам что-нибудь поесть.
– Пожалуйста – никакой еды! – содрогнувшись, сказал он с закрытыми глазами.
– Только один гренок, – произнесла она тоном, каким уговаривала двойняшек. – Сколько таблеток вы приняли сегодня?
Лукас приоткрыл один глаз.
– Ни одной. При моем нынешнем состоянии это выглядит как-то бессмысленно.
– Если вы съедите что-нибудь, вас, возможно, перестанет тошнить.
– Сомневаюсь, – уныло проговорил он.
На кухне Эмили приготовила чай, поджарила кусочек хлеба, намазала его тонким слоем масла и разрезала на треугольники. Потом поставила тарелку и кружку на поднос и отправилась в спальню.
– Если вы справитесь с гренком, я могу сделать яичницу-болтунью, – предложила она.
– Не стоит. – Лукас откусил кусочек и начал медленно жевать. Второй кусочек исчез значительно быстрее.
– Осторожно, – предупредила Эмили, – не торопитесь.
– Я ем впервые за несколько дней! – Он доел остальное с большей осторожностью. – Никогда не пробовал такой вкуснятины! – признался он и с подозрением проинспектировал содержимое кружки. – А что здесь?
– Некрепкий чай. – Эмили достала две таблетки парацетамола. – Примите это сейчас, а позже я сделаю вам кофе.
Лукас послушно проглотил таблетки, отпил чай и хмуро взглянул на Эмили поверх кружки.
– Это, конечно, необыкновенно любезно с вашей стороны, мисс Уорнер, но почему вы пришли сегодня? Наверняка можно провести воскресенье гораздо приятнее.
Она пожала плечами.
– Я сама перенесла грипп совсем недавно, поэтому представляю, как отвратительно вы себя сейчас чувствуете.
Он удивленно покачал головой.
– Странно, что вы беспокоитесь о совершенно незнакомом человеке. Но раз уж вы здесь, можно задать вам вопрос?
– Конечно.
– Что побудило такую женщину, как вы, заниматься уборкой?
– Такую, как я? – спросила Эмили, подняв брови.
– Я убежден, что вы не всегда были уборщицей.
– Мне это нравится, – просто ответила она.
– Достаточно честно. – Лукас поставил пустую кружку и натянул на себя одеяло. – А чем вы занимались раньше?
– Работала в офисе. – Эмили встала. – Я все это унесу, а вы постарайтесь поспать. Я еще загляну к вам. – Она взяла поднос.
– Спасибо, – пробормотал он сонно. – А что я могу сделать для вас?
– Поправляйтесь, пожалуйста.
На кухне Эмили вылила в кружку купленный по дороге суп и поставила его в микроволновую печь, потом положила на видном месте хлеб и нож, поставила масленку и сделала себе чай. Было уже поздно, и ни о какой литературной работе сегодня не могло быть и речи.
Она написала записку по поводу приготовленной еды и, немного поколебавшись, сообщила свой новый, еще не занесенный в телефонную книгу номер. Когда она с запиской в руках вошла на цыпочках в спальню, Лукас Теннент, измученный бессонными ночами, спал как убитый. Выглядел он гораздо лучше и не напоминал больше привидение с безумными глазами.
Первый этаж дома в Спайтлфилдсе был залит светом. Не решившись спросить у Нэта, как прошла его поездка в Честлкомб, Эмили начала медленно подниматься к себе, но, услышав звонок телефона, прибавила шагу. Она отперла дверь и стремительно пересекла комнату: неужели Лукасу стало хуже? И остановилась как вкопанная – другой, слишком хорошо знакомый ей голос оставлял сообщение на автоответчике:
– Возьми трубку, Эмили. Я знаю, ты здесь, нам надо поговорить. Сними трубку. – Последовала пауза, потом тихое хмыканье. – Не будь ребенком, позвони мне.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Эмили бросила взгляд на автоответчик. От одного звука голоса Майлза Денни у нее все сжималось внутри. Когда-то ей нравилась его манера растягивать слова, но только вначале. Эмили сжала кулаки – она не могла поверить, что была так глупа.
Она работала в консультативной фирме, когда там появился Майлз, и почти с первого дня их знакомства он неотступно преследовал Эмили. Его настойчивость льстила, и постепенно, изведя ее многомесячной осадой, Майлз одержал победу. Однако, как только они начали жить вместе, она поняла, как мало между ними общего. И когда Майлз стал регулярно встречаться после работы с приятелями, Эмили начала получать удовольствие от этих одиноких вечеров – не надо было готовить ужин и включать телевизор. Когда стало очевидным, что крепкий сон для нее предпочтительней безрадостных занятий любовью с Майлзом, Эмили поняла: настала пора действовать. Решив выложить все начистоту, она однажды
