время ни за что нельзя ручаться. Фигурка наяды... дриады? Короче, нимфы! Шея лебединая, плечи алебастровые, руками не машет, глазки не строит. Мечта, а не девушка.
Альдо как-то вычитал, что удача в бизнесе сопутствует тем, кто умеет принимать стремительные и нестандартные решения. Было это лет шесть назад, он только закончил университет, собирался открывать свое дело, и свежая мысль целиком захватила его воображение. Он решил, что будет действовать именно так, полагаясь на чутье и наитие. Долой скрупулезные расчеты, даешь бурю и натиск!
Тогда, семь лет назад, это кончилось тем, что он купил на аукционе серебряный сервиз, сразу перебив цену на несколько пунктов и потратив весь свой начальный капитал. Этот проклятый сервиз с тех пор украшал его офис, потому что сбыть его не то что с прибылью, а даже и в убыток не представлялось возможным. Другой бы расстроился или сделал выводы, но Альдо с присушим ему добродушием решил, что в первый раз все ошибаются, взял денег у папы... и продолжил в том же духе.
«Антикварный дом Бонавенте» держался на плаву исключительно благодаря отсутствию штата сотрудников и тому, что личных денег Альдо пока хватало на аренду офиса. Правда, в этом самом офисе за шесть лет скопилось довольно много собратьев серебряного сервиза, и не за горами была насущная потребность в расширении площадей, но вот на это Альдо пойти пока не мог...
Не об этом он сейчас думал. Мысли, крутившиеся у него в голове, касались исключительно требования папы, требования возмутительного, феодального, консервативного - но незыблемого.
Альдо не глядя дернул за рукав Берти.
— Как тебе красотка?
— Высший сорт! Я давно ее здесь слушаю. У нее сумасшедший репертуар. Впервые слышу, чтобы женщина адекватно исполняла Синатру.
— Она здесь давно?
— Давно. Ты на нее запал?
— В каком-то смысле. Как зовут?
— Мисс Джонс.
— А имя?
— Не знаю. Она не из тех, что знакомятся с посетителями и разводят их на шампанское. Всегда поет программу и уходит. Нив зале, ни с кем-то из гостей я ее не видел ни разу.
Альдо задумчиво кивал.
— Ясно. Вполне подходящий вариант.
— Хочешь приволокнуться? Зря. Она порядочная девушка.
— По-твоему, я гожусь только непорядочным?
— Нет, просто она не станет знакомиться, так я думаю.
— А у меня серьезные намерения.
— Ой, ладно! Ты же впервые ее видишь!
— Да, и она - то, что мне нужно.
— Не понял?
— Скажи мне, как искусствовед — искусствоведу: годится она в жены?
Берти вытаращил глаза и ошеломленно уставился на раскланивающуюся певицу.
— Я... ты что, серьезно? Да нет, Господи, ты опять шутишь...
— Я серьезен, как дитя на конфирмации! Как по-твоему, граф, годится эта девушка мне в жены?
— Ну... если чисто визуально...
— Я серьезно!
Берти отмахнулся.
— С тобой никогда не поймешь, шутишь ты или нет. Да вся твоя родня на уши встанет, если ты притащишь им певичку из кабака!
— Сноб!
— Я не сноб. Но вы, аристократы...
— Мы аристократы, но не идиоты же! Она красива, талантлива, хорошо держится на сцене...
— А это здесь при чем?
— Значит, сумеет сыграть роль моей жены.
— Альдо, я не понимаю...
Альдо рассмеялся и хлопнул старого приятеля по плечу.
— Быстрое и нестандартное решение — залог успеха! Во всяком случае, попытаться-то можно?
Через четверть часа Чак Картер передал мистеру Бонавенте ответ черноволосой красотки, а еще через час вся веселая компания покинула ресторан, чтобы продолжить веселье в одном из ночных студенческих клубов.
Лу Джонс в это время уже крепко спала.
Марго Джонс тихонько читала перед сном нотную тетрадь.
Миссис и мистер Джонс неторопливо собирались отправляться ко сну.
Кот Чериш Второй уходил на ночную охоту в сад.
И ничто не предвещало бурь и потрясений.
3
Утром Лу проснулась непривычно и неуместно рано. Пробуждение юной девы на заре, согласно канонам, должно напоминать «трепет нежных лепестков розы», но на этот раз все было не так. Л у открыла глаза, потому что ей снился жуткий слон — слониха села ей на грудь. Почему именно слониха — Бог ее знает.
Горло саднило, в ушах звенело, а доступ воздуха был возможен только через рот. Нос забило наглухо. Лу со стоном выдралась из-под одеяла и потащилась к зеркалу.
На нее смотрело маленькое распухшее чудовище. Слезящиеся глазки, опухший красный нос, роскошная лихорадка на губах и отекшие железки. Все это великолепие было увенчано шапкой свалявшихся и как-то потускневших черных волос, а особую жалостливость добавляла ночная рубашка в цветочек.
Лу издала сиплый стон. Марго недовольно заворочалась в кровати и подняла голову с подушки. Вот уж кто напоминал розу, так это она...
— Лу, ты чего вскочила... О Господи! Ты заболела?
— Умираю.
— Ложись немедленно! У тебя наверняка температура.
Марго сгоняла вниз, заварила липовый чай с медом, согрела молоко с содой и принесла все на серебряном подносе, успев по дороге наябедничать маме. Мама Роза, невозмутимая и благодушная, как всегда, явилась следом, неся аптечку и отдельно — градусник. Через десять минут картина была полностью ясна: ангина.
Мама Роза кивнула и аккуратно упаковала градусник в старинный деревянный футлярчик.
— Этого следовало ожидать. Ты опять перепела.
- Я не...
— Лу, дорогая, связки — это тончайший инструмент. Нельзя забивать гвозди микроскопом.
— Мама, я пела, как всегда...
— Ты пела как всегда долго, много дольше, чем ты можешь себе позволить, а потом в одной футболке поехала домой. Смею напомнить, что Англия - не Италия. У нас по ночам холодно.
— Вчера было тепло...
— Лу, перестань. Ты споришь по привычке, на самом деле ты прекрасно знаешь, что я права. Так, посмотрим. Горячий чай и молоко — отлично для ангины. И связки должны отдохнуть некоторое время. Обещай, что помолчишь хотя бы до вечера.
