полку Стрелков. Когда Горцы собрались решать, возвращаться им на Нортвинд или нет, мой дед был против. Ему было тогда двадцать восемь. Он не полетел вместе с остальными, считая, что брать подачки недостойно Горца. Предпочел оставаться верным Конфедерации Капеллана. Он всегда говорил мне, что согласие Горцев улететь на Нортвинд было равносильно дезертирству. Предполагалось, что мой отец тоже станет Стрелком, такова была наша семейная традиция. Однако он поступил на службу к вашей матери, в батальон Смертников-Коммандос. Конечно, вы правы: для этого задания я подхожу лучше других, поскольку не забыл еще нрав и характер Горцев.
Сун-Цу кивнул:
— Мне известно не только это. Как человек, кровно связанный с Горцами, вы будете пользоваться всеобщим почетом. Ведь вы потомственный воин, водитель боевого робота. Вы потомок великих людей. Полковник Маклеод, командир того же полка, которым командовал ваш дед, — Сун-Цу помолчал, — до того, как Горцы дезертировали, радушно примет вас. У других вы тоже не вызовете подозрений. Вы будете, как говорили раньше, волком в овечьей шкуре. — Канцлер снова усмехнулся. — И когда время придет, волк сбросит камуфляж и набросится на стадо.
— И все-таки я считаю, ваше превосходительство, что при всех моих достоинствах выполнением операции должен заняться другой человек. Я не уверен в своем успехе, а больше всего мне не хотелось бы подводить вас.
— Другие есть, — неожиданно спокойно сказал Сун-Цу. — В моем распоряжении сто восемьдесят шесть воинов, имеющих родственные связи с Горцами, а у пятнадцати из них родственники даже служат в армии. Однако, Жаффрей, я не вижу более подходящего человека, чем вы. Вы обладаете качествами, которых нет у других. Вы смелы, решительны, вам не откажешь в хитрости, если хотите. Сегодня я смог убедиться, что вы умеете мгновенно принимать правильные решения, но главное ваше качество состоит в том, что вы хотите победить и в самых сложных ситуациях не теряете надежду. Нет, майор, я не вижу, кто мог бы справиться с моим заданием лучше вас.
Лорен хотел было возразить, но Сун-Цу выпрямился и протестующе поднял руки:
— Хватит возражений, майор. Если у меня и были какие-то сомнения насчет вас, то после вашей победы на сегодняшних учениях они исчезли. Кстати, я сегодня еще раз перечитал ваше досье. Скажите, вы действительно убили двух своих раненых подчиненных, чтобы не дать им попасть в плен? Здесь нет ошибки? — сурово спросил канцлер.
— Нет. Все это чистая правда, — потупившись, ответил майор.
— Вам нечего стыдиться, Жаффрей. Вы поступили правильно. Итак, подведем итоги. Я поручаю вам выполнение специального задания. — Сун-Цу снова наклонился над столом. — Помните, что я полностью доверяю вам, несмотря на то что ваш командир, полковник Герцог, не менее получаса убеждал меня в том, что если есть на свете человек, меньше всего подходящий для выполнения этой миссии, то это как раз вы. — Канцлер выпрямился. — Вам следует знать такие вещи. Герцог доказывал мне, что ваш стиль ведения битвы неправилен и вы слишком полагаетесь на свою хитрость. Но именно это мне в вас больше всего нравится. Я понимаю полковника Герцога — он просто не хочет отпускать прекрасного офицера. — Канцлер рассмеялся. — Так поступают все военачальники. Я сделал один любопытный вывод: чем сильнее командир ругает своего подчиненного, тем больше у того достоинств. Ну что ж, мы все решили, вы согласны?
Лорен почувствовал, что сердце его от счастья готово выпрыгнуть из груди. Однако он старался держаться сухо и официально.
— Мне приятно, что вы высоко цените мои скромные усилия, ваше превосходительство.
— Верьте в успех вашей миссии, майор, и ради его достижения не останавливайтесь ни перед чем. Вы меня понимаете?
— Так точно, ваше превосходительство. Какие средства будут в моем распоряжении? — спросил Жаффрей.
— Прежде всего подарок для Горцев. Он уже грузится на прыгун. Ну и сам корабль. Да, в системе Нортвинда будет постоянно дежурить мой шаттл. Как я уже говорил, примерно через неделю после вашего прибытия на планету я вышлю в одну из пиратских точек корабль с двумя батальонами Смертников- Коммандос. Они будут находиться в боевой готовности и в случае необходимости немедленно придут к вам на помощь. Как только Горцы примут мое предложение, Виктор Дэвион обязательно зашевелится. Пусть это вас не смущает, он ограничится только недовольным ворчанием, для посылки на Нортвинд карательной экспедиции у него просто нет войск.
Это все, что я хотел вам сказать, майор Жаффрей. Других людей у меня на этой планете нет, поэтому я очень надеюсь на вас. — Сун-Цу усмехнулся. — Работать в одиночку, конечно, немного скучновато, но в этом есть и своя прелесть: никто не лезет с советами, — закончил инструктаж Сун-Цу.
Лорена последние слова канцлера насторожили еще больше. Получалось, что даже разведка Конфедерации, вездесущая «Маскировка», была информирована о предстоящей операции. Жаффрей нахмурился.
— Смертники-Коммандос будут всецело подчиняться вам. Только вы можете либо вызвать их, либо, в случае необходимости, отменить операцию. — Словно ловкий фокусник, канцлер вытащил из рукава своей мантии небольшой предмет и протянул его Жаффрею. — Возьмите эту дискету, майор. Она содержит полнейшую информацию о Нортвинде, самих Горцах и об их армии. Здесь есть все, что вам может понадобиться: штабные карты, загруженность складов, грузоподъемность аэрокаров и даже портреты командиров частей с записью их голосов. Прежде всего хорошенько запомните шифры и коды. — Сун-Цу поднялся и еще раз пристально посмотрел на Лорена. — Но я так и не услышал, майор Жаффрей, согласны вы выполнить это задание или нет.
Лорен вскочил и вытянулся.
— Слушаю и повинуюсь, канцлер, — отчеканил он и, посмотрев на Сун-Цу, встретился взглядом со своим повелителем. Сначала Лорену показалось, что во взгляде канцлера он видит смелость и решительность, но, приглядевшись, понял, что это ни то и ни другое. Злоба и звериная жестокость сквозили в нем. Жаффрей вспомнил о леденящих кровь историях, в которых была замешана мать нынешнего канцлера, Романс Ляо, и на какую-то долю секунды ему показалось, что это она восстала из могилы, чтобы вонзить в него, Жаффрея, свой чудовищный взгляд. Но видение исчезло так же внезапно, как и появилось. Снова Лорен видел перед собой тусклые, ничего не выражающие глаза Сун-Цу и его равнодушную улыбку.
— Один из злейших врагов воина, — снова зазвучал бесстрастный голос канцлера, — сентиментальность. Это задание гораздо серьезнее, чем вы предполагаете. Вы будете совершенно один, и вас могут мучить сомнения. Гоните их прочь! Думайте только о том, что на вас возложена благороднейшая задача — восстановить справедливость, а этот процесс всегда связан с пролитием крови. Не останавливайтесь ни перед чем. Вы понимаете меня?
— Понимаю, мой господин, — ответил Лорен и снова почувствовал, как сильно у него бьется сердце.
— Поймите и то, как важно для всей Конфедерации Капеллана, чтобы вы выполнили вашу миссию. Нейтрализовать Горцев нужно любой ценой. Предавайте, убивайте, хитрите. Делайте что угодно, жертвуйте своей честью, даже жизнью, но наша цель должна быть достигнута во что бы то ни стало. Это большая игра, но я верю, что вы победите. Вы обязаны победить! Поражение здесь недопустимо!
Размышляя над последними словами канцлера, Лорен не заметил, как за Сун-Цу тихо закрылась дверь и он остался один.
— Поражение недопустимо? Значит, его и не будет, — прошептал Жаффрей. Он не помнил, как долго еще стоял посреди пустой комнаты.
IV
Роскошный лимузин въехал в ворота космопорта и направился к краю взлетно-посадочной площадки, где мягко остановился. Первым из машины выскочил молоденький пехотинец, подбежал к задней дверце, открыл ее и вскинул руку в салюте. Из лимузина вылез пожилой седовласый мужчина в клетчатой
