Стал маленьким
Купил один человек землицу и домик. Землица — шагнул раз, шагнул два — да и в загородку стукнулся. Домик — войти хочешь, нагнись.
Неловко было человеку.
Сказал ему старый воробей:
— А ты бы стал поменьше.
А человек отвечает ему очень рассудительно:
— И рад бы, да как станешь меньше, коли с коломенскую версту вырос.
— А ты сходи в аптеку к немцу, — сказал старый воробей, — пошепчись с ним по секрету, и сунь ему барашка в бумажке, — он тебе уменьшительных капель из-под микроскопа даст, ты малюсеньким будешь.
Человек обрадовался, сделал все, как велел ему старый воробей, — и стал таким маленьким, как оловянный солдатик.
Приехал в свой домик, на свою землицу, — и все стало ему впору.
Дом стал большой, большой, — в каждой каморке можно танцевать кадриль в семь тысяч пар, так что человек разгородил свой домик, и стал сдавать другим человечкам, чтобы получить от малого своего достатка большую себе выгоду.
Землица тоже стала громадная такая, что пойдет человечек гулять, кругом обойдет, — упарится с устатку. И землицу накрошил человечек, дачки-конурки построил, стал сдавать, немалые деньги брать. Деньги берет, в банк носит, процент ему идет, богатеет-жиреет человечек.
Но прилетала тут большая ворона, ухватила человечка за ворот, потащила к себе в гнездо, детенышам на прокорм. Спокаялся человечек, что старого воробья послушался, да уж поздно.
Старый-то воробей, может быть, нарочно все это одно к одному подвел.
Золотой кол
Мальчик Вова рассердился на папу. Говорит Вова няне:
— Как только я вырасту, поступлю в генералы, приду к папиному дому с пушкой, папу в плен возьму и на кол посажу.
А папа тут как тут, и говорит:
— Ах ты, злой мальчик! Как же это ты папу на кол хочешь посадить?
Ведь папе больно будет.
Вова испугался и говорит:
— Так ведь это, папа, будет кол золотой, и с надписью: за храбрость.
Будущие
Никто не знает, что будет.
Но есть место, где будущее просвечивает сквозь лазурную ткань желания. Это место, где покоятся еще нерожденные. Там отрадно, покойно, свежо. Нить печали, и вместо воздуха разлита атмосфера чистой радости, в которой легко дышится нерожденным.
И никто не уходит из этой страны, пока не захочет.
Были там четыре души, которые в один и тот же миг захотели родиться на нашей земле.
И в лазурном тумане желания явились им наши четыре стихии.
И сказал один из будущих:
— Я люблю землю, мягкую, теплую, твердую.
И другой:
— Я люблю воду, вечно падающую, прохладную, прозрачную.
И третий:
— Я люблю огонь, веселый, светлый, очищающий.
И четвертый:
— Я люблю воздух, стремящийся вширь и ввысь, легкий воздух жизни.
И так сбылось.
Стал первый рудокопом, — и па работе обвалилась шахта, и засыпала его.
И второй лил слезы, как воду, и, наконец, утопился.
И третий сгорел в пылающем доме.
И четвертого повесили.
Невинные, чистые стихии… Неразумие хотящих…
О, отрадное место небытия, зачем из тебя уводит воля!
Склад дивных див и хороший мальчик
Хорошего мальчика отпустили папа с мамою на два часа погулять.
Он и пошел.
Шел, шел, зашел в неведомую страну.
Видит, — стоит дом, в доме сложены дива-дивные, а у дома сидит старая карга.
Он с нею поздоровался по-хорошему: левой ножкою шаркнул, правой ручкой шапочку приподнял, причесанной головкой поклонился.
Карге эти штуки понравились.
Она ему и говорить:
— Иди в дом, хороши мальчик, я подарю тебе то, что тебе приглянется.
Хороший мальчик обрадовался, и пошел за каргою. Показала ему карга ковер-самолет. Понравился он хорошему мальчику.
— Это, — говорит, — хорошо, что он сам летает.
— Да, — сказала карга, — сам летит, выше дерева стоячего, ниже облака ходячего.
Тут хороший мальчик приужаснулся, говорит:
— Не люблю я так высоко заноситься. Мне бы хотелось в Париж слетать, на Ротшильда посмотреть.
А карга и говорит:
— Он в такие близкие места и внимания не возьмет беспокоиться. Уж он не полетит ближе, как за тридевять земель, в тридесятое государство, где Царь-Девица живет.
И не захотел хороший мальчик ковра-самолета.
— Вот мне эта красная шапочка больше нравится, — говорит.
А карга ему объясняет:
— Это шапка-невидимка. Как наденешь на себя, да задом наперед повернешь, так тебя никто и не увидит.
И это не понравилось мальчику.
— Я, — говорит, — не хочу прятаться. Я — хороший мальчик, и на меня папа, мама и все знакомые любуются, и гостинцев дают, — так мне даже невыгодно такую шапку носить.
