— Эй, тихо, тихо! — Гудрон заметил, в каком состоянии находился товарищ.
Кахоли, занятый до этого своими мыслями, и не обращавший внимания на происходившее вокруг, вздрогнул и обернулся на голос.
— А нельзя ли что-нибудь другое? — обернулась к демону Филара. — Попроще.
— Вы и так мне должны быть бесконечно благодарны! — проворчал тот. — Сам не понимаю, почему я сегодня такой добрый…
— Это не важно, — седая девушка оглядела внезапно появившееся на ней платье илдратской придворной дамы с кучей рюшей, бантиков, декольте, кринолином и корсетом. — И так сойдет.
— Эй, ты себя нормально чувствуешь? — Эрлада не могла не заметить, что женщину била дрожь.
— Ну, полагаю, это плата за эксперименты над своим телом и душой, — ухмыльнулась та, шагая вперед по коридору и держась за стенку для устойчивости. — Такие вещи не должны проходить даром, хотя… Наверняка это всё скоро пройдет. С моей-то регенерацией…
— Кахолитет начинается тут… А что, тогда…
— Было бы несправедливо, если кто-то ютится в небольшом нагромождении камней, а кому-то достается целый дворец со всеми удобствами, вы не находите?
Действительно, уже через пару минут она была в полном порядке, будто это у кого-то другого стучали зубы при разговоре. Три девушки проходили мимо спален и кабинетов, столовых и гостиных. Сейчас уже было практически невозможно определить, где что располагалось, но по логике они обязаны были тут находиться. Крылышками отказывался снова зажигать свет, поэтому довольствоваться приходилось только светлячком черноволосой волшебницы.
— Куда теперь? — спросила Филара, когда коридор, по которому они шли, раздвоился.
— Туда, — кахоли указала налево. — Ой….
Игрок и водящий смотрели друг на друга. Молчание затягивалось. Оба не представляли, как себя вести. Все предыдущие участники были другими, мужчина это заметил. У них было иные выражения лиц, поведение, взгляды. Они сами совершенно точно знали, что нужно делать, а не стояли, сверкая полными ненависти глазами. Человек растерялся. Никого из наблюдателей поблизости не было, никто не мог ему подсказать.
— НЕ СМЕЙ ЕГО ПРИВЕТСТВОВАТЬ!!! — раздался сверху испуганный женский вопль.
Все присутствовавшие вздрогнули от неожиданности и задрали головы. На два этажа выше, на лестничном пролете стояла женщина в старинном бальном платье. Она тяжело дышала и цеплялась за лестничные перила — судя по всему, ей пришлось пробежаться. Шокированным товарищам потребовалось какое-то время, чтоб опознать в ней старую знакомую с Варменика. Пока все трое отстраненно соображали, как она сюда попала, зачем так вырядилась и кому, собственно, были адресованы ее слова, предыдущая кахоли снова набрала полную грудь воздуха и закричала:
— С НИМ НЕЛЬЗЯ ЗДОРОВАТЬСЯ! НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ!
— Кто это? — ошарашено пробормотал мужчина. Он был в самом затруднительном положении из всех, ибо совершенно не понимал, что происходило.
— Вовремя же она появилась… — подумал Ральдерик, как раз собиравшийся сказать какое-нибудь едкое приветствие.
Ему самому казалось, что мысли в его голове ползли со скоростью больных черепах, на самом деле, ситуация обстояла несколько лучше. Герцог взглянул на свой меч, взвесил «за» и «против», посомневался, а потом вздохнул, вынул его из ножен и изо всех сил метнул в отвлекшегося на новое действующее лицо виновника всех своих проблем последних месяцев. На все это у него ушло от силы несколько секунд. Дворянин давно ничего не делал с таким удовольствием.
Клинок вонзился в грудь. Кахоли отшвырнуло на ступеньки. Хватая ртом воздух, он цеплялся слабыми пальцами за холодное железо, вырвать которое из себя у него не хватало ни сил ни храбрости. По мрамору стекала кровь. В глазах метались боль, недоумение и обида.
— Получилось? — гендевец не очень верил в успех и до сих пор не был уверен, что стоило рисковать.
Внезапно в помещении стало гораздо теснее — наблюдатели вернулись. Все сразу, мрачные и подавленные. Видимо, они чувствовали, когда случались такого рода неприятности. Действительно, они были похожи: маленькие, деформированные, в дурацких костюмах.
— Я думаю, нам… — Шун пытался подыскать слова, прижимаясь к ближайшей дружественной ноге.
— Пора? — закончил за него кузнец, незаметно проверяя, свободен ли выход.
Один из уродцев подошел к захлебывавшемуся кровью кахоли, внимательно на него посмотрел, взялся за рукоять меча и резко его выдернул. Мужчина закричал, хватаясь за пробитую грудь, а потом сжался в комок, всхлипывая и постанывая. Наблюдатель отшвырнул оружие в сторону и взглянул на гостей.
— Да! — сразу согласился с товарищами дворянин, разворачиваясь и устремляясь прочь, горюя о своем верном мече, оставленном позади.
Шуну с Гудроном повторять не пришлось.
Преследовать их не стали. Вместо этого все присутствовавшие, кроме человека со стремительно заживавшей раной да бежавшей вниз по лестнице женщины, путавшейся в юбках и кринолине, вопросительно-требовательно взглянули на закрепленного за беглецом шута. Тот молча достал из своего безразмерного кармана старый пыльный гонг, которым, видимо, если и пользовались, то невозможно редко.
— Прости. Но я предан Набату, — еле слышно вздохнул он и ударил.
Двое юношей и кот неслись по коридору, а вслед им звучал оглушительный «БАМ!».
— Что это? — испуганно обернулся Шун.
— Не знаю и предпочитаю никогда не узнать, — отозвался дворянин, выскакивая на террасу.
Добежав до середины лестницы, товарищи всё же поняли предназначение гонга. Площадь перед дворцом была заполнена призраками. Неестественно длинные волосы, на отращивание которых должна была уйти уйма времени (лет этак шестьсот), полностью покрытые узорами лица шеи и руки (а также, очевидно, все остальные части тела, скрытые одеждой), ошейники и пустые отсутствующие взгляды. Троица резко затормозила и растерянно оглядела толпу, думая, что делать дальше. Раздался второй удар. Покрывавшие кожу узоры вспыхнули, волосы взвились, будто от урагана и принялись оплетать неподвижные тела.
Намбату очень хозяйственно относится ко всем имеющимся ресурсам. Даже погибшим игрокам находится применение. Если победители становятся наблюдателями и проводят следующую игру, то проигравшие оказываются полезны в таких вот случаях. Пусть никогда прежде не возникало необходимости собирать войско, игру за игрой оно создавалось, а потом исчезало, когда на смену ему приходило новое. Люди и кот потрясенно наблюдали за тем, как полностью скрывший тела волосяной покров твердеет, превращаясь в броню. Ральдерик с еще больше тоской подумал о своем мече, который, впрочем, тут бы мало помог.
— Слушай, — наклонился к нему кузнец, не сводя глаз с рядов погибших на прошлом турнире. — Подумай, пожалуйста. Никому из твоих предков армия призраков в верности не клялась? А то я читал, что так бывает, они приходят и исполняют обещание… Не было такого, да? Сейчас бы очень помогло…
23
Двери за их спиной со скрипом и лязгом закрылись: кахоли не должен испытывать дополнительных неудобств, неизбежных, в случае если всё это войско устремится во дворец следом за пытающимися там укрыться людьми и котом.
— Армия… призраков? Что? — растерянно переспросил герцог. — Предки?.. Армия призраков… —
