впечатлительной девушки любого возраста (если, конечно, она мечтает о страдающем легкой контузией прекрасном принце в грязной белой шелковой рубашке и старых линялых брюках с драконьей ноги). Воспользовавшись тем, что супруга на него не смотрит, Вален наклонился к Гудрону и тихо спросил:
— А она его точно больше не била?
— Точно, — так же шепотом ответил тот. — Просто назвала ему свое полное имя и титул.
— Лучше б она его ударила, — довольно хмыкнул дракон.
Спустя какое-то время Юладе все же удалось заставить благородного представителя древнего рода встать с колен. Путем объяснений, увещеваний, угроз и приказов от него добились торжественного обещания, что впредь он не будет вести себя, «как последний идиот», и изображать куртуазность. Сославшись на головную боль, Ральдерик ушел на улицу.
— Так. На чем мы остановились? — Вален задумчиво потер лоб. — Полезные вещи. Меч. Зови сюда этого драконоборца недоделанного.
Гудрон послушно пошел за дворянином. Тот лежал на траве под все тем же деревом и, судя по выражению лица, настроение у него было препаршивое.
— Ты научишь его фехтовать, — без обиняков заявил дракон, когда кислая физиономия герцога замаячила в дверях.
Юноша пренебрежительно осмотрел смущенно переминавшегося с ноги на ногу ирольца и, скрестив руки на груди, заявил:
— Почему это я должен его чему бы то ни было учить?
— Что значит «почему»? — опешил Вален, привыкший слышать возражения только от родной жены.
К всеобщему удивлению оказалось, что за минуту, пока аристократа не было в доме, к нему полностью вернулись вся его самоуверенность и высокомерие.
— Ты сделаешь это, потому что я так сказал!
— И не подумаю! — заявил Ральдерик, демонстративно разглядывая ногти на левой руке. — Попробуйте заставьте!
— ЧТО-О-О?! — взбеленился дракон, вскакивая со стула и угрожающе надвигаясь на дворянина.
Однако роду Яэворов приходилось сталкиваться и не с таким, поэтому гендевец даже не подумал пугаться и молить о пощаде. Он просто с равнодушным вызовом смотрел на начинающего звереть Валена, излучая непоколебимость и силу воли (читай «ослиное упрямство»). Гудрон обратил внимание, что глаза у хозяина дома снова зазеленели, и уже начал мысленно хоронить неудачливого драконоборца. Однако это заметил не только он, но и Юлада, до этого мирно вязавшая в углу и не вмешивавшаяся в беседу.
— В коровнике ночевать будешь, — спокойно сказала она, не отвлекаясь от провязывания пятки.
— ЧТО-О-О?! — на этот раз не поверил собственным ушам дворянин, тут же теряя весь свой лоск. — Я?! В коровнике?!
Женщина ничего не ответила. Дракон и рыцарь еще какое-то время орали друг на друга, размахивали руками и били кулаками по столу и в грудь. Закончилось все тем, что мужчины оказались в пещере.
Вынужденный уступить, Ральдерик был мрачен. В отличие от него Гудрон был вполне счастлив. Он с восторгом и детской непосредственностью носился туда-сюда под каменными сводами и все хватал руками под неодобрительными взглядами спутников. К его разочарованию, куча сокровищ все никак не попадалась. Обугленных скелетов тоже явно не хватало. Вспомнились слова Валена о том, что вскоре после свадьбы их выкинула Юлада. Особые восторги вызвала стена, увешанная различным оружием. Ряд мечей начинался чуть ли не у самого входа и тянулся куда-то вглубь пещеры. К первому в ряду клинку дворянин метнулся с радостным воплем. До кузнеца при виде этой картины дошло, что перед ним была выставка всех тех орудий, с которыми на дракона ходили такие же вот умники, как гендевский герцог. Интереса ради он пошел вдоль экспозиции. Мечи становились все древнее и древнее. Стальные сменились бронзовыми. Перед глазами проходили разные эпохи, цивилизации, эры. В самом конце юноша нашел пару каменных топоров и доисторическую дубину. К своим спутникам вернулся притихшим и задумчивым.
— Сколько ж тебе лет? — тихо спросил он Валена.
— Ой, даже не спрашивай… — ответил тот, — Никогда не считал, если честно. Иди сюда, будем тебе клинок выбирать. Ты тоже сюда иди, никто у тебя этот меч не отнимает. Боюсь, из меня советчик в выборе оружия никакой.
Ральдерик, заметно повеселевший после воссоединения со своим мечом, считавшимся им безвозвратно потерянным (как и конь, оказавшийся форменным трусом и сбежавший, бросив хозяина на произвол судьбы), временно перестал с ним обниматься и подошел к остальным. Взглядом знатока окинул он ряды висевшего перед ним оружия и впечатлился. Еще какое-то время пришлось ждать, пока дворянин перестанет восхищенно бегать, восклицать и хватать все подряд. Потом он снял некоторые клинки со стены и принялся по очереди ими размахивать. Гудрон чуть было не умилился: более искреннего восторга он не видел никогда в жизни. Вален же был раздражен и еле сдерживался, чтоб не начать орать. Если поведение ирольца ранее он еще как-то перенес, то праздник жизни в исполнении Ральдерика изрядно действовал ему на нервы. Хотя бы потому, что в отличие от кузнеца тот был вооружен, а у всех драконов рано или поздно развивается аллергия на зрелище раскручиваемого с большой скоростью меча в непосредственной от него близости. В тот самый момент, когда его терпение должно было лопнуть, дворянин вдруг успокоился и положил перед «учеником» несколько мечей.
— Попробуй эти, — сказал он, более внимательно изучая рост и телосложение ирольца.
Чувствуя себя полным дураком, Гудрон принялся по очереди махать предложенными клинками. Ральдерик ходил вокруг и задавал вопросы типа «Не тяжело?», «Удобно?», «Как в руке сидит?». Парень слабо себе представлял, как должен сидеть в руке меч, какого он должен быть веса и по сравнению с чем это должно быть удобно, поэтому изрядно нервировал воина своими нечленораздельными ответами. Наконец, изрядно измучив и кузнеца, и себя, и дракона, гендевец остался доволен подобранным оружием. Не успокоившись на достигнутом, он еще набрал каких-то ножей, щитов, доспехов и начал присматриваться к катапульте. Однако Вален решительно отобрал у него почти все, заявив, что с них и мечей с кинжалами хватит. Жалобу герцога, что кое-чья жена привела его доспехи в состояние, не подлежащее восстановлению, дракон просто проигнорировал. Выгнав юношей из пещеры, он принялся недовольно вешать разбросанное оружие на место и роптать на распустившуюся молодежь.
— Тебя как зовут-то? — наконец заинтересовался Ральдерик, впервые сменяя свою обычную самодовольную мину более дружелюбным выражением лица.
— Гудроном, — мрачно отозвался иролец, предвкушая последующую реакцию.
Дворянин болезненно поморщился, сочувственно посмотрел на кузнеца и осторожно спросил:
— Сам придумал или родители удружили?
Собеседник этот вопрос гордо проигнорировал, однако гендевец не успокоился:
— А поменять имя ты никогда не думал? Знаешь ли, имен хороших вокруг полно…
— Не думал, — сказал, как отрезал, юноша.
Герцог решил великодушно проявить врожденный такт и эту тему больше не поднимать.
Чтобы не терять времени даром и проверить меч в деле, Ральдерик начал тренировку немедленно. Уже спустя пару минут он удивленно смотрел на распростертого на земле Гудрона.
— Кем, говоришь, ты работаешь-то? — поинтересовался он, пока его ученик поднимался на ноги.
— Кузнецом, — ответил тот, вставая в стойку.
— Ничего не понимаю, раз ты кузнец, то просто обязан уметь обращаться с оружием. В противном случае как ты поймешь, хорош ли выкованный тобой меч?
— Представляешь, а мне это и не нужно, — иролец, наконец, выровнял дыхание и попытался атаковать Ральдерика. — В Ироле мечи спросом не пользуются, поэтому у меня никогда не возникало необходимости их ковать.
— Хм… Хорошо хоть ты кузнец, а не свинопас, — Ральдерик легко отбил выпад и снова отшвырнул парня на землю. — По крайней мере, руки у тебя сильные и замахиваться ты умеешь.
Следующие несколько часов, пожалуй, были самыми унизительными в жизни Гудрона. Дворянин его буквально загнал. Ученик был измучен, избит и к вечеру еле держался на ногах. Герцог же, в отличие от него, выглядел так, будто весь день не занимался ничем тяжелее маникюра. Не дожидаясь ужина, кузнец рухнул в постель и тут же заснул. Гендевцу тоже разрешили ночевать в доме, а также накормили за общим
