— Я уже начал, — возразил герцог, думая, как бы объяснить ту щекотливую ситуацию, в которой оказался, с меньшим уроном для своего престижа. — Ладно. По порядку. Как ты уже знаешь, я родом из Гендевы — старинного королевства, граничащего с Саварахом. Она исторически разделена на пять больших провинций: Велия, Дофалия, Пранди, Увеб и Заренга. Во главе каждой из них стоит герцог. Герцоги подчиняются только монарху и являются его очень дальними родственниками, не имеющими права претендовать на трон. Это не распространяется на правителя Велии, потому что им всегда является наследник престола, старший сын короля. Сам я из Заренги.
— Ну и зачем ты мне это говоришь? — равнодушно спросил Гудрон.
— Не сбивай, я ж сказал, что по порядку рассказываю!
— А, ну тогда продолжай…
— Ну так вот. На чем я остановился? Ага. Как я уже сказал, герцоги подчиняются королю, однако в то же время обладают очень большой самостоятельностью. Все свои внутренние дела решают сами, платят в столицу достаточно небольшие налоги, все остальные деньги остаются в их распоряжении. Ну и так далее. Велия, несмотря на свой статус, — самая маленькая из провинций, как раз граничащая с нашей Заренгой. Нынешний ее правитель сильно недоволен таким положением вещей. Он, как будущий король, считает, что герцогства уж слишком самостоятельны, что Велия несправедливо мелкая и всё такое прочее. В общем, он решил уже сейчас начать укреплять королевскую власть и подчинять себе остальные земли.
— Разве ж это плохо? — удивился Гудрон.
— Ну знаешь! Если ты будущий правитель одной из этих провинций, то для тебя это плохо!
— Но для государства-то, наверное, хорошо… — задумчиво предположил кузнец.
— И с каких это пор ты вдруг стал разбираться в политике и управлении?! — разозлился обиженный вельможа. — Если я правильно помню, ты всю жизнь за наковальней провел, а образования у тебя вообще нет!
— Ладно, извини.
— Зря я с тобой пошел.
— Ты сам вызвался, тебя отговаривали. Но ты сказал, что не можешь пойти домой в силу определенных причин. Это те же причины, почему ты напал на Валена?
— Да, — после долгого молчания ответил Ральдерик и нахмурился еще больше.
— Ну, так что там дальше-то было? — вернулся к основному разговору Гудрон, уже не пытаясь притворяться равнодушным и незаинтересованным.
Устало вздохнув, гендевец продолжил рассказ.
— Как оказалось, он решил начать именно с Заренги. В общем-то, это вполне логично. Только я об этом тогда не знал. И вот, примерно четыре месяца назад мы с ним кое о чем поспорили. Спорили на желание. Я проиграл. Он точно мухлевал!
— Значит, спорили, говоришь? — ехидно спросил Гудрон.
— Хорошо, не спорили, — согласился герцог. — Играли в карты. Теперь ты доволен?
— Вполне. И ты продул.
— Да. Главное, в течение всей игры мне везло, я даже не сомневался, что победа моя…
— Еще и не совсем трезв был, да?
— Какая разница?!
— Никакой, не обращай внимания.
— А потом он предложил сыграть на желание. Я согласился.
— И проиграл.
— Именно. И тут он огласил, чего хочет. Я как услышал, чуть не поседел весь. Он пожелал Заренгу.
— Что-что? — подавился хлебом опешивший иролец.
— Повторяю. Он пожелал, чтобы Заренга стала частью Велии и перешла в его владение.
— И у этого человека еще хватает наглости меня дураком называть! — громко возвестил кузнец, обращаюсь к миру в целом. — Только Вален-то здесь причем?
— Подожди, это еще не все. Путем немыслимых усилий, уговоров и взываний к совести мне удалось добиться от него кое-каких поправок. В общем, он согласился, что, если я принесу ему голову дракона до конца этого года, то все остается по-прежнему. Если же среди его новогодних подарков не будет зловонного и начинающего разлагаться свертка с большим и страшным куском мяса, то его родное герцогство увеличится чуть ли не в три раза за счет моего.
— Это ты предложил? — окончательно разочаровался в умственных способностях своего нового друга Гудрон.
— Конечно же нет! Я еще не настолько отчаялся. Он сам это придумал, гаденько так ухмыляясь. У меня выбора не было.
— Теперь я понял. И ты бросил родной край и поехал за драконом?
— Ну да. Главное успеть, прежде чем отцу все станет известно.
— А? Так твоя семья не знает, что учудил их отпрыск?
— А как бы я это им сказал? «Здравствуй, папа! Знаешь, я тут наше герцогство в карты проиграл! Но ты не переживай, я быстренько смотаюсь кое-куда, дай денег на дорогу»? Раз с Валеном не получилось, мне надо срочно искать какого-нибудь другого дракона. А тут у тебя так удачно украли невесту! Надеюсь, ты не будешь претендовать на монстра, который это сделал? В таком случае мы оба получим то, что нам надо. У тебя будет твоя принцесса, а у меня — голова чудища.
— Мне кажется, это был не дракон, — поделился своими подозрениями кузнец.
— Да какая разница?! Ты думаешь, он в фауне разбирается? Как же! Для него все монстры на одно лицо. Главное, чтоб пострашнее выражение морды было!
— Ну, как знаешь, — протянул Гудрон, сильно сомневаясь, что это так.
На этом беседа и закончилась. Путники пошли дальше. Ральдерик все время жаловался на отсутствие лошадей, которые бы сильно облегчили им путь. Иролец, у которого и ослика-то отродясь не было, никак не мог понять, что не устраивает дворянина в такой замечательной прогулке. На третий день пути у вельможи окончательно испортилось настроение. Еда, которую дала в дорогу Юлада подходила к концу, а то, что осталось, успело зачерстветь и надоесть. Его прекрасные каштановые волосы запылились, слиплись и висели мало привлекательными патлами. Все разговоры гендевца вскоре свелись к нытью, что если он в ближайшее время не примет ароматическую ванну (два раза подряд) и не переоденется в чистую одежду — прольется кровь. К его огромному удивлению, спутник легко переносил отсутствие таких жизненно необходимых вещей, как, например, расческа (Ральдерик ему свою не давал и прятал ее на самом дне сумки).
Когда кузнец уже был близок к тому, чтобы убить ближнего своего и избавить их обоих от страданий, им по дороге попалась речка с чистой водой. Разом воспрявший духом дворянин долго в ней отмокал, а давно вымывшегося и высохшего товарища послал за какими-то травками, которые надо было варить в котелке, а потом втирать в волосы. Тихо матерясь понятными разве что только ирольским крестьянам словами, Гудрон таки выполнил эту просьбу. Однако когда герцог попытался заставить его постирать ему одежду, высказал тому все, что о нем думал, и пообещал обрить во сне налысо.
Чтобы хоть как-то компенсировать потерянное по его милости время, аристократ предложил быстренько пофехтовать, чтоб освежить и закрепить в памяти своего ученика хоть какие-то навыки. Так что все утро было потрачено впустую, зато идти сразу стало гораздо приятней — благоухающий лесными травами Ральдерик перестал действовать на нервы. Вечером оказалось, что утренняя тренировка была как раз кстати. Невдалеке от дороги тьму разгонял одинокий костерок. Гендевец на всякий случай зажал Гудрону рот и дал знак, призывавший тихо-тихо, незаметно-незаметно двигаться в направлении огня. Очень осторожно они подобрались максимально близко к источнику света и притаились в зарослях, наблюдая за компанией крайне непривлекательных, хохочущих и пьющих мужчин неопределенного возраста, вызывающих одним своим видом лишь отвращение.
— Разбойники! — прошептал Ральдерик, — Какая удача!
— Удача, что нас не заметили? — на всякий случай уточнил иролец, сильно обеспокоенный нетипичным для друга взглядом, светящимся нездоровым азартом.
