— Незачем на диване… — сказала Джудит тем же легким тоном. — Ты можешь перейти ко мне.
Он остолбенел и не сводил с нее глаз, а Маргарет поскорее пожелала им доброй ночи и утащила из комнаты зачарованного зрелищем мужа. Джудит и Ник остались одни.
— Ты серьезно? — хриплым голосом спросил Ник.
— Глупо спать на диване в такую погоду. По ночам в доме холодно, а мне бы не хотелось, чтобы ты слег с пневмонией. — Джудит огляделась вокруг. — Кажется, здесь все в порядке. Пожалуй, пойду наверх. Пошли?
Он молча кивнул и пошел за ней в холл, потом поднялся следом наверх, по дороге выключая свет. Они шли в другой конец дома, в комнату, где Джудит спала всю жизнь — до того дня, когда стала женой Николаса Кэмпьена.
— Жаль, собственной ванной при моей комнате нет, — проговорила она, немного запыхавшись. — Но, наверное, уже освободилась та, у лестничной площадки.
— Мне идти туда первому? — спросил он сдавленным голосом.
Джудит кивнула, протянула ему сумку с банными принадлежностями, которую он купил накануне, и, как только дверь за ним закрылась, сорвала с себя одежду, отыскала в ящике ночную рубашку, всю в оборочках, полученную в подарок много лет назад, но так ни разу и не надетую, расчесала волосы и немало удивилась румянцу на щеках и блестящим глазам, когда посмотрела на себя в зеркало. Она накинула старый махровый халат и, когда вернулся Ник, прошмыгнула мимо него, чтобы в свою очередь отправиться в ванную.
Когда она вернулась, Ник все еще был одет.
— Я не знаю, каковы правила этикета в таких случаях, — сказал он с каменным лицом. — Мне показалось, что было бы слишком бесцеремонно с моей стороны залезть в твою постель без приглашения. — Джудит закусила губу, но не смогла сдержать смешок. Лицо Ника вдруг смягчилось, и он криво улыбнулся. — Мне в самом деле как-то неловко. Я совершенно опешил, когда ты объявила о новом распределении спальных мест.
— Извини, что так тебя озадачила в присутствии Хью и Маргарет. — Она пожала плечами. — Ты, конечно, можешь спуститься обратно и найти какой-нибудь холодный диван, если тебе хочется…
— Ты прекрасно знаешь, что это не так, — сказал он, внезапно вспыхнув, и подошел вплотную к ней. Не прикасаясь, он опустил взгляд на ее лицо. — Чтобы я получил такой бесценный случай, Джудит Кэмпьен, и, как последний дурак, не воспользовался им? Начнем с того, — добавил он, стаскивая с себя свитер, — что я наконец смогу выговориться. Да, именно, выговориться! — подтвердил он, заметив изумление на ее лице.
Джудит вдруг затрясло, и она кивнула в сторону кровати.
— Ты не мог бы вон там выговориться? Я вся продрогла.
В ответ на это Ник откинул одеяло, освободил ее от халата и толкнул в постель, потом выключил свет, мгновенно разделся и скользнул под одеяло рядом с нею. Он растянулся на спине, и единственное, что он себе позволил, это взял ее за руку.
Не отрывая головы от подушки, он повернулся лицом к ней:
— Мне хочется кое-что предложить тебе.
— Давай. Маргарет говорила, что я должна тебя выслушать.
— Большущее спасибо Маргарет, — сухо произнес он. — Начнем с того, Джудит, что я решительно не желаю разводиться. Ты моя жена, и я желаю, чтобы ты таковой и оставалась. А если тебе нужны доводы, только один имеет значение: я люблю тебя.
— Нда, но достаточно ли ты меня любишь? — тихо спросила Джудит.
— Черт, я люблю тебя так, что не знаю покоя. И если ты намерена по-прежнему работать, никогда не садиться в самолет и родить дюжину детей, мне все равно — только вернись ко мне и дай стать их отцом. — Он вдруг рассмеялся каким-то странным, сдавленным смехом. — Я тогда заходил к тебе на квартиру, чтобы сказать это.
Джудит повернулась в темноте и приблизила лицо к его лицу.
— Правда?
— У меня есть свои недостатки, Джудит, — с раздражением сказал он, — но я не лжец.
Джудит почувствовала жар во всем теле, и это ощущение не объяснялось только тем, что она лежала рядом с мужчиной.
— Мне не надо целой дюжины… — наконец сказала она.
Ник лежал не шелохнувшись, потом осторожно, как будто она была вся из стеклянного волокна, привлек ее к себе и поцеловал.
— Значит, да? — помолчав, спросил он шепотом.
— Ну конечно же, — проворчала она.
— Так почему ты была так дьявольски холодна вчера утром? — потребовал он ответа и слегка встряхнул ее.
— Потому что тогда, — в ярости прошептала она, — ты считал, что стоит лишь провести ночь… ну…
— Полную счастья? — с жаром спросил он и сжал ее крепче.
— Я хотела сказать «секса», но в прошлый раз ты отказался упоминать об этом.
— Еще бы, — угрюмо произнес он.
— Ты ничего не говорил ни о моей работе, ни о детях.
— Я уже был готов. Готов на все, чего бы тебе ни захотелось. Вот так-то. Но после того, как я провел самую восхитительную в своей жизни ночь с тобой в постели, встретиться за завтраком со Снежной королевой было все равно что получить пощечину!
— Мне было неловко, — пробормотала она. — Я, знаешь ли, совершенно твердо решила, что буду держаться с холодком, когда мы доберемся во Фрайерс-Хейвен. Но я переборщила, я сама просто обледенела, и тебе пришлось согревать меня единственным способом, которому я не в состоянии сопротивляться!
— Пришлось? — Он фыркнул. — Я обеими руками ухватился за случай! — Он сделал паузу. — И вообще не думал о последствиях.
— Так вот почему ты хочешь, чтобы я вернулась, — вдруг появится ребенок, тогда понадобится твое имя, — театрально произнесла Джудит.
— Вернешься ты или нет, ребенок будет носить мое имя! — прогремел он и еще раз встряхнул ее. — Но ведь ты вернешься, правда, любимая?
Она кивнула и подставила лицо для поцелуя.
— Откуда в тебе вдруг эта уверенность?
— Я был уверен с той минуты, когда ты мне вручила подарок. Это же был не просто порыв, Джудит. Ты наверняка давно купила эти запонки, чтобы успеть отнести их граверу. Когда ты собиралась подарить их мне?
— На прошлое Рождество.
У Ника напряглось тело, и он прижался к ней.
— На прошлое Рождество?
Она испустила долгий, дрожащий вздох.
— Да. Я была так уверена, что к тому времени мы будем снова вместе, что стала брать сверхурочную работу, чтобы иметь деньги на особо памятный подарок тебе. А ты задержался в Австралии, — с укоризной добавила она. — Тогда я бросила футляр вон в тот ящик и кляла себя за то, что оказалась такой дурой.
Ник зарылся лицом в ее волосы, его руки обхватывали ее стальным обручем.
— А я не спешил домой, потому что боялся встретить Рождество без тебя! Ох и глупые мы с тобой! — В темноте он повернул ее лицом к себе и обнаружил, что она плачет. Он заговорил хриплым голосом: — Не плачь, Джудит. Теперь все будет по-другому. Пусть не идеально, но все-таки по-другому. Я не мог измениться мгновенно. Но я давно начал меняться. Когда я пришел к тебе, незадолго до Рождества, я был готов на все, лишь бы мы были вместе.
— Партнерами?
— Хорошо, партнерами, — согласился он. — Но и любовниками, и самыми лучшими друзьями.
