Вот моя песнь! Я оправляю изумруды — Вот моя песнь! Он говорил также:
Я, поэт, владыка песни, Я, певец, бью в свой барабан. Да пробудит мой зов Души погибших товарищей! Или еще:
Я, певец, создаю поэмы, Отшлифованные, как драгоценный изумруд, Как изумруд, блестящий и яркий; Я подстраиваюсь под переливы Мелодичного голоса циницкана… Как звон бубенцов, Звон золотых бубенцов… Так и я пою мою благоуханную песнь, Похожую на драгоценность, На яркую бирюзу, на сияющий изумруд, — Мой гимн, расцветший по весне. Сами ацтеки различали некоторое количество «жанров»: в первую очередь теокуикатль («божественная песнь»), или гимн. Некоторые из них, по счастью, были записаны Саагуном благодаря индейским информаторам, став настоящим сокровищем для изучения языка и религиозной мысли древних мексиканцев. Читая их, надо понимать, что стихи не только пели, но и «играли», то есть каждый из стихов (наверное, повторяемый великое множество раз) сопровождал определенную фазу ритуала, некоторые деяния жрецов, определенные танцы в масках.
Эти религиозные песнопения, передаваемые из уст в уста с давних времен, зачастую были очень неясными, порой даже совершенно непонятными для самих ацтеков или, по крайней мере, для тех из них, кто не был жрецами. Они перегружены эзотерическими намеками и метафорами.
Цветок моего сердца распустился, Вот владыка Полуночи. Пришла наша мать, пришла богиня Тласольтеотль. Он родился, бог Маиса, в стране отдохновения, В месте, где растут цветы, Он, (именуемый) «Один-Цветок». Он родился, бог Маиса, В месте дождя и тумана, Там, где появляются дети людей, Там, где ловят нефритовых рыб. Вот и рассвет, заря занимается, Кечоль-колибри пьют нектар В месте, где растут цветы… Этот гимн пели раз в восемь лет, по случаю праздника Атамалькуалистли {74}. А в честь Уицилопочтли, национального бога Теночтитлана, пели следующее:
Я Уицилопочтли, воин. Никто не сравнится со мной. Недаром я надел свой плащ из желтых перьев, Благодаря мне встало солнце! А вот гимн в честь богини Тетеоиннан, матери богов:
Раскрылся желтый цветок. Она, наша мать, Запечатленная на лике из кожи бедра Богини, Явилась из Тамоанчана. Раскрылась желтая роза. Она, наша мать, Запечатленная на лике из кожи бедра Богини, Явилась из Тамоанчана. Раскрылся белый цветок. Она, наша мать, Запечатленная на лике из кожи бедра Богини, Явилась из Тамоанчана. Ах! Она стала богиней Среди кактусов, наша мать, Ицпапалотль (Обсидиановая бабочка).
