— Я не знаю. — Тут же, заметив обеспокоенный взгляд свекрови, она решила, что лучше будет держать язык за зубами. — Он сам точно не знает. Это зависит от того, как пойдут дела.
Аннабел Спаркс была безумно счастлива, что ее единственный сын наконец-то женился. Женитьба означала, что он перестанет колесить по миру, осядет в Англии, заведет детей. Она так хотела верить, что уж отныне-то Роналд остепенится и мало-помалу превратится в образцового отца семейства. Было бы слишком жестоко разрушать ее розовые иллюзии.
— Ему надо понять, что в жизни главное, — обиженно заговорила Аннабел. — Я ему так и сказала. Представляешь, унестись в аэропорт не поев, только глотнув кофе! Когда у тебя будет куча прелестных малышей в детской, ты уже не сможешь бросить все и лететь невесть куда. Да, я ему так и сказала. Ты бы видела, каким взглядом он на меня посмотрел — словно я сморозила жуткую глупость!
Она на минуту смолкла, чтобы налить себе кофе. Мэделин, стиснув зубы, с трудом удерживалась, чтобы не крикнуть этой наивной старой дурочке, что ее доброхотство способно только испортить их жизнь. Но Мэделин слишком хорошо относилась к свекрови, чтобы обидеть ее. Ведь та действительно хотела им помочь.
— Может быть, ему просто не нравится, когда его подталкивают, — как можно мягче проговорила она. — Дайте ему время. С годами он успокоится и станет образцовым отцом.
На самом деле ее совсем не заботило, остепенится Роналд когда-нибудь или нет. Она только сейчас поняла, что готова сидеть на чемоданах до конца жизни, если он так желает. Ей, конечно, хотелось бы, чтобы они жили спокойной, нормальной семейной жизнью, как живут другие пары, чтобы у них были дети. Но она, не задумываясь, отказалась бы от всего этого ради возможности быть с ним.
— Нет, его нельзя оставлять в покое! — решительно возразила Аннабел, усаживаясь за стол и намазывая тост маслом и мармеладом. — Садись и не вздумай сказать, что не хочешь есть! Должна заметить, что тебе идут все оттенки красного.
— Правда? — Мэделин удивленно посмотрела на свой халат, будто увидела его впервые. Ее вовсе не интересовало, идет ли он ей или нет. Аппетита у нее не было, но она послушно уселась и стала пить кофе.
Не замечая задумчивости своей невестки, Аннабел продолжала:
— Рон упрям как осел. Он делает только то, что считает нужным, и его не переубедишь. Ты знаешь, о чем я. Ужасный сумасброд! Он считает, что каждый, кто, как он, родился в обеспеченной семье и получил хорошее образование, просто обязан стать лучшим из лучших в той профессии, которой занимается! Поэтому он доказывает самому себе, что может все. И каждый раз старается прыгнуть выше головы. Если он не успокоится, все это может просто плохо кончиться. Я уже много раз твердила ему об этом, но он меня и слушать не желает!
Мэделин молчала, но это не означало, что она во всем согласна со свекровью. Она вполне понимала Роналда. Ведь и она сама вела себя точно так же, стараясь быть лучшей из лучших, не жалея сил на то, чтобы стать настоящим асом в своей профессии.
Внезапно она ощутила, как болезненно сжался желудок. Он будто сопротивлялся ее попыткам втолкнуть в себя хоть немного пищи. С трудом перетерпев приступ острой боли, Мэделин попыталась улыбнуться, чтобы не вызывать подозрений Аннабел.
— Когда вы собираетесь за покупками?
Аннабел весело ухмыльнулась.
— Я заказала такси на десять. Ну и накуплю же я обнов! Так что сейчас как раз самое время рассказать, кому ты помогала прошлой ночью.
— Подруге — она жена моего босса. Ее положили в больницу, а он был в отъезде, — ответила она кратко. Ей не хотелось вдаваться в подробности. — Вам нужен ключ от двери, — сказала Мэделин, сменив тему разговора, чтобы не обсуждать с Аннабел проблемы Эбби. — Когда вы вернетесь, я могу еще быть в офисе. Не годится, чтобы вы стояли перед дверью.
Сумка, лежавшая в другой комнате, давала прекрасную возможность уйти из-за стола, бросив почти нетронутый завтрак. Покопавшись в ее недрах, Мэделин в конце концов вывалила все, что там хранилось, на один из стульев, потому что ключи безнадежно затерялись среди кучи случайного хлама, вроде старых счетов и записных книжек.
Внезапно голова у нее закружилась, стена поплыла перед глазами. Мэделин опустилась на кровать, не выпуская из руки маленькой картонной коробочки. Сейчас эта безобидная вещица показалась ей страшнее ядовитой змеи.
Последнее время она была так поглощена проблемами их рушащегося брака, что совершенно забыла о необходимости принимать таблетки.
Дрожащими пальцами Мэделин раскрыла коробочку. Так и есть: она уже почти неделю забывает пить противозачаточное средство. Она непроизвольно прижала руку к своему животу. Вполне возможно, что она уже беременна. И теперь Роналд сможет обвинить ее еще и в попытке поймать его в ловушку, привязать к себе таким древним, прабабушкиным способом. Теперь, скажет он, ты сможешь сразу, как только оправишься после родов, снова упорхнуть на свою драгоценную работу под крылышко милейшего Алана, оставив сидеть с младенцем няньку.
Она уже почти слышала эти обвинения!
Напряженная работа и растущее чувство обиды на Роналда помогали ей скрывать свою озабоченность. А когда тревожные мысли вновь возникали, она говорила себе, что все наверняка обойдется. Ведь женщина может забеременеть далеко не каждый день! И она старательно гнала страхи прочь.
Аннабел, которая вечером явилась нагруженная огромнейшими свертками, невольно помогла ей в этом. Она беспрерывно тарахтела и показывала обновы, совсем не оставляя Мэделин времени думать о своих неприятностях. Но когда Аннабел вместе со своими тюками отбыла в такси на вокзал, Мэделин особенно остро почувствовала свое одиночество и снова начала злиться.
Как смеет Роналд так относиться к ней, словно ее вовсе не существует? Прошло уже три дня — а от него ни словечка! Он явно хочет примерно наказать ее за то, что в их последний вечер она уехала к Эбби.
Мэделин удивлялась, как он ухитрился так тихо уйти на следующее утро. Он вел себя с ней, словно она была капризным, взбалмошным ребенком, которому следовало преподать хороший урок на будущее. Поэтому она с радостью согласилась на предложение Алана, когда тот через неделю после отъезда Роналда из Англии пригласил ее в кабинет и задал вопрос:
— Ты поедешь со мной во Францию, Мэдди? Необходимо срочно провести переговоры с нашим французским партнером. Это жизненно важно, иначе мы потеряем еще и этот заказ.
— Конечно! Когда едем?
Мэделин весело улыбнулась Алану, старательно пряча свою обеспокоенность его видом. За последние недели он постарел на несколько лет, на щеках залегли глубокие морщины, глаза потухли.
— Роналд в Мексике, так что ему все равно, уеду я или нет. — Если Роналд может уехать и словно сквозь землю провалиться, подумала она при этом, то и я могу. Она была ожесточена. — Так когда мы выезжаем?
Мэделин не могла и не хотела ждать. Молчание Роналда терзало ее, превращая маленький домик в Челси в тюремную камеру-одиночку.
— Завтра вечером, — ответил Алан. — Мы летим в Париж, потом сразу же выезжаем в Руан, там и остановимся. Комнаты уже забронированы. Переговоры продлятся три дня. Подготовь документы, ладно?
Она кивнула и встала, поправляя юбку.
— С Эбби все в порядке? — Она задавала этот вопрос каждый день и каждый раз боялась услышать плохие новости.
Алан тоже встал, подошел к окну и, глядя на улицу, сдержанно сказал:
— Меня предупредили, что она может родить до назначенного срока. Врачи делают все, что могут, а дальше — как уж повезет. — Он повернулся к Мэделин, справившись с волнением. — Поэтому я и хочу, чтобы ты поехала со мной. Если случится какая-нибудь неприятность и я вновь позвоню, ты опять забудешь
