Насколько было видно: пол покрывал деревянный настил, занесённый серебристым снегом. Настил зловеще скрипнул под ногами: доски пружинили, снег посыпался в щели.
— По-моему, здесь яма, — Сиелла поскорее проскочила настил: худой мальчишка мог здесь спокойно пройти, но выдержит ли полуистлевшая древесина тройной вес?
Когда по настилу прошёл я, несколько досок хрустнули и проломились.
— И зачем его сюда понесло? — раздражённо сказала вампирша. — Сам ведь боялся.
— Вот именно, — я внимательно вглядывался в темноту за спиной Сиеллы. Её глаза чуть светились, отражая свет. Да и мои, наверное, тоже. — Там мост.
— Может, надо было захватить факел, — засомневалась вампирша, тоже вглядываясь в темноту. — И как Гелиот здесь прошёл?
— Наоборот. Хорошо, что у нас нет огня. Огонь их разбудит.
— Ты кого-то почуял?
— Я не совсем уверен…
Откуда-то из глубины снова донёсся вой. Жуткий, протяжный. Словно из-под самой земли. Он пронёсся под потолком и стены ответили гулким эхом.
Шарра, которую я видел белёсым пятном с горящими глазами, попятилась.
— Видишь что-нибудь? — спросила Сиелла, когда эхо затихло.
— Ничего. Шарра, узнаёшь…голос?
— Не совсем… Снежные псы?
— По крайней мере, очень похоже.
— Там дальше навесной мост, — сказала девушка. — Идём.
Под ногами был ровный каменный пол. Только иногда попадались мелкие камушки и щепки. Под ногами вместо крепкого камня появилось какое-то шаткое равновесие: деревяшки, перевязанные верёвками, грозящие в любой момент вывернуться из-под ног. Верёвочный мост.
— Ты уверен, что Гелиот здесь прошёл, а не свалился вниз?
— Сейчас узнаем.
По мосту мы сделали не более десяти шагов, когда я под ногами снова возник крепкий камень.
Я повернулся на месте:
— Здесь три входа. Куда пойдём?
— Прямо.
— Почему?
— Не знаю.
Я едва слышно фыркнул:
— Подожди, — и отошёл.
— Пойдём направо, оттуда дует. Шарра?
По каменному полу цокнули когти: волчица обошла все три входа.
— Слева ужасно смердит… В центре слишком сыро… Справа пахнет мальчишкой.
— Отлично. Тогда идём.
Узкий каменный коридор оборвался неожиданно, выведя нас в большой зал.
— Я что-то вижу. Там что-то светится? — впереди, смутно обрисовывая очертания стен и потолка, светились голубые пятна.
— Минерал. Не касайся его, предупредил я.
— Разве он ядовит? — удивилась вампирша.
— Не знаю. Просто не касайся. На всякий случай.
— Слышишь? — Сиелла насторожилась. — Странный звук.
— Вода. Капает. Где-то есть источник, — ответила Шарра. Волчица с её чутким слухом улавливала гораздо больше.
— Наверное, в среднем коридоре, — предположил я. — Что за ерунда?
— Ты о чём?
— Здесь нет прохода. Это тупик, — я прошёлся вдоль стены. Везде ровный, обтёсанный камень. И в сердцах пнул скалу. — Чтоб тебя!
Посмотрел на светящиеся разводы на стенах. Может, этот минерал всё же ядовит, и из-за этого дальше разрабатывать шахту здесь не стали?
Волчица неспешно прошла вдоль стены, к чему-то прислушиваясь. Затем тронула камень лапой:
— Здесь что-то есть. За ним пустота.
— Странно, — я ещё раз ощупал стену. — Здесь глубокие трещины… Нет. Желобки. Как будто это дверь.
— Кому понадобилось устраивать в шахте потайные двери? — удивилась вампирша.
— Кто знает. Это было очень давно.
Что-то щёлкнуло, и в камне заскрипел механизм, поворачивая толстую каменную плиту.
— Да ещё и с такой сложной системой замка… — ошарашено выдала девушка. — Куда это ты нажал?
— Не знаю, — ответил я не менее потрясённо. — Это случайно получилось.
Мы шагнули в образовавшийся проём: оттуда лился мягкий холодный свет, делающий из нас белёсых призраков.
— Что-то мне сомнительно, что Гелиот смог сюда забраться… — пробурчала Сиелла, пропуская меня вперёд. Я прошёл по короткому каменному подъёму, заглянул за угол и оцепенел:
— Ещё как смог…
Наран проснулся не от воя. От странной тишины, которая наступила внезапно, словно лагерь накрыли большой пуховой подушкой, которая перестала пропускать все звуки. Сначала он испуганно подскочил, но потом понял, что просто закончилась метель. Выглянув из повозки, он увидел тихую ночь, белую равнину и месяц в чистом, без единого облака небе.
Вроде бы всё как обычно: обычный свет, обычная ночь… Только явственно веяло опасностью. Наран прислушался к своему чутью. Опасность исходила из шахты. Странное, тягуче-муторное чувство, которое словно принуждало к чему-то. Демон помотал головой и чувство пропало.
Рядом послышался скрип и шорох. Демон чуть раздвинул занавески и увидел мальчишку. Того самого вора, который пытался что-то стащить из товаров. Он выглядел дольно странно: двигался медленно и неловко, словно под действием чужой воли. Демон присмотрелся. И точно: когда парень повернулся, Наран увидел, что его глаза были совершенно бессмысленными, а радужки светились белым. Маленький вор развернулся и побрёл по снегу в сторону шахты.
Наран припомнил вой и всё понял. Ему уже приходилось однажды встречаться с подобным. Шахта сильно дробила и искажала звуки, но вой явно принадлежал одной из разновидностей нежити: снежным псам. Скорее всего, недалеко находится селение, жители которого по своему недомыслию решили устроить из старой шахты свалку, а вместе с тем и кладбище для домашних животных. Для собак в том числе. Беда только, что животные не пожелали упокоиться с миром. Причин для этого могло быть много: нестабильный магический фон, древний источник, который задели при разработке шахты, чьё-то колдовство. 'Собачки' вполне могли пролежать тут и двадцать лет, пока не превратились в нежить. Снежные псы выбраться из шахты, скорее всего, не могли. Зато приманить жертву — пожалуйста. Подобно хищникам они выбирали самого слабого, кого легче всего отбить от стаи. Использовали для этого некое подобие гипноза, который мог подействовать, только если жертва максимально расслаблена, то есть попросту спит.
Наран ещё раз глянул на тёмную фигурку посреди белого снега. Пусть идёт. Туда ему и дорога.
Едва демон устроился поудобнее, собираясь заснуть, как снова послышались шорохи и голоса. Наран насторожился: один голос принадлежал девчонке из белой пятёрки, второй — Сирну, драгоценному сыночку Рагана.
Демон снова выглянул в щёлочку и увидел, как эти двое спешно удаляются по направлению к шахте. Впереди бежал хранитель Сирна — белая волчица.
Рехнулись что-ли? Добровольно соваться в логово снежных псов. Из-за бесполезного мальчишки — вора.
