властной силы, которая прочно въелась в память при прошлой нашей встрече, но странный потусторонний страх уже не вызывали. Раган с маниакальным упорством преследовал свою цель, и это упорство выжгло его изнутри, измучило ожиданием и истерзало неудачами. — Они должны были доставить тебя ко мне. Ты же не шёл сам. Остальные — мне не нужны. Если ты отказываешься и а этот раз, мне ничего не остаётся, как применить силу.
Отец и сын стояли напротив друг друга, ведя поединок взглядов. Раган видел свою цель прямо перед своими глазами и понимание того, что он не может просто протянуть руку и взять её, мучило его всё сильнее. В чёрных глазах горел какой-то лихорадочный огонь, жёлтые глаза Сирна оставались равнодушно-спокойными. Но только внешне, я могла чувствовать, как в душе демона кипят и взрываются эмоции и противоречивые чувства. Он видел перед собой одновременно и отца, и врага. Ненависть боролась с родством, презрение с равнодушием. Горело огнём желание убить, но его гасил страх. Одновременно присутствовали тревога и беспокойство за друзей, которые стояли за его спиной, и чувство самопожертвования, и чувство вины, и…
Бешеный водоворот красок в моей голове набирал обороты. Я попыталась заслониться щитами, но они не слишком помогали, в висках нарастала тупая пульсирующая боль, меня затошнило. А демоны даже не двинулись с места, как каменные изваяния, тёмные и похожие друг на друга.
Мне показалось, что ещё чуть-чуть и не хватит дыхания, в глазах от переизбытка ментального накала эмоций начало темнеть. Понимая, что если вдруг упаду и неминуемо отвлеку Сирна, что может стать роковой ошибкой, я тихо опёрлась на плечо Римма, мысленно шепнув вампиру:
— Не двигайся.
— Ты в порядке? — забеспокоился Римм.
— Почти.
Вампир сжал мою руку. Стало полегче. Чувства Римма оттеснили остальные на задний план. Спокойная уверенность вампира была окрашена лишь тенью тревоги, да ещё слышались отголоски радостной эйфории от кипящей в крови силы.
Раган перевёл на нас тяжёлый взгляд, усмехнулся и резко взмахнул рукой. Каменную долину словно закрыла чья-то громадная тень. Из щелей между камнями пополз серый липкий и холодный туман. Он быстро густел, скрывая и небо, и землю под ногами. Лошадь позади нас заржала, послышался стук копыт и визгливый скрежет колёс. Я могла видеть только смутный силуэт вампира, да его руку, которую продолжала держать. В тумане было трудно дышать, он, словно живой, принимал неясные образы: из белёсой массы лепились чьи-то руки, глаза, уродливые головы и корявые тела. Рядом с моим плечом возникла чья-то кошмарная, полная острых зубов пасть и развеялась, не коснувшись. Я прижалась к вампиру, заслоняясь от высокого, толстого чудовища с львиной гривой и иглами по всему хребту. Ни Сирна, ни Рагана видно не было. Ролм и Сиелла тоже растворились в тумане, который, казалось, не пропускал даже звуки.
Сирн
Когда Раган закрыл долину туманом, я старался не потерять его из виду и сразу кинулся туда, где ещё видел его. Но стоило сделать пару шагов — и мир пропал. Растворился, рассеялся, превратился в грязно- серое молоко. Я крутанулся на месте, туман завихрился, но не исчез.
Ни друзей, ни Рагана. Он их не тронет, ведь я для него гораздо интереснее, но всё же надо бы их найти. Ни огонь, ни свет не помогали: туман не рассеивался, только светлел. Плюнув на магию, я развернул крылья и несколько раз взмахнул ими: туман вокруг заклубился и, кажется, поредел.
И я увидел его. Раган стоял чуть в стороне и не сводил с меня глаз. Я остановился. За спиной моего отца был вход в пещеру, круто уходящий вниз. Оттуда тянуло холодным ветерком, который сносил рваные края туманного облака в сторону. Раган не пытался снова скрыться, и я пошёл к нему, ещё на ходу вытаскивая меч. Клинок не разрезал туман, тёмная магия сама расползалась в стороны, словно боясь прикоснуться к чистой стали. У Рагана оружия не было совсем, он предпочитал полагаться только на магию: в его руках возникли два чёрных, маслянисто блестящих, словно настоящие змеи, кнута. Демон взмахнул ими, и кнуты зашипели, рассекая воздух. Он не пытался меня достать, только демонстрировал силу и проверял своё оружие.
Он замер, спокойно, чуть насмешливо глядя на меня. Даже чуть улыбнулся, как будто собирался что- то сказать, но правая рука уже летела вперёд, а за ней и шипящий кнут. Я метнулся в сторону, чудом избежав неминуемого удара: Раган бил чётко, уверенно и быстро. Я не успел выпрямиться, а кнут уже вернулся назад и выстрелил снова. На этот раз мне повезло меньше: кнут распорол куртку на плече и полоску кожи. Я скрипнул зубами: руку словно охватило пламя: боль растекалась от плеча до кончиков пальцев. Кнуты Рагана не были обычным оружием, они были порождением магии. Свистнул второй кнут, он выдернул из моей руки меч, клинок звякнул где-то слева, исчезнув в тумане. Боль в руке нарастала, так что даже помутилось в глазах. Я зарычал, замотал головой и бросился на своего отца. Ко мне навстречу полетел кнут. Я выставил раненую руку перед собой, пытаясь защититься, и дико взвыл: кнут обмотался вокруг запястья и предплечья, впиваясь в плоть, задымился, прожигая её. Я рухнул на колени, не в силах вытерпеть чудовищной боли. Надо мной посмеивался Раган, полагая, что сумел сломить меня. Здоровой рукой я выдернул из ножен кинжал и обрезал кнут там, где он отходил от моей руки. Боль уменьшилась, но плотный плетёный ремень намертво пристал к плоти. Раган отбросил испорченное оружие, второй кнут, не мешкая, щёлкнул у самого уха, промазав всего на пол-ладони. А, может, Раган нарочно его остановил, чтобы не навредить мне. Почувствовав своё преимущество, я быстро поднялся, в здоровой руке, повинуясь моей воле, вспыхнуло горячее пламя. Оно загудело, не причиняя мне никакого вреда. Но ударить я не успел: сверху на меня обрушился, гневно шипя, мохнатый клубок, чуть больше собаки. Отбросив его, я рассмотрел странную крылатую тварь, с крупными чёрными глазами и полной пастью мелких, острых как иглы, клыков. Она оскалилась и попыталась снова броситься на меня.
— Хашшен, пошёл вон! — крикнул Раган, но тварь уже летела на меня, целя когтистыми лапами в лицо. Хватило одного огненного сгустка, чтобы превратить её в пепел. Раган отпрянул, не сводя глаз с дымящихся останков. Противный, удушливый дым от горелой плоти и шерсти пополз в стороны.
— Что ты творишь?! — взвыл отец, бешено вращая глазами.
— Это был твой ручной летающий пёсик? — издевательски бросил я. Тварь была отвратной и никакой жалости не вызывала.
Раган не ответил, но кнут в его руке заискрился. Я приготовился. Туман за моей спиной медленно расползался в стороны, быстро обернувшись, я увидел фигуры друзей. Отец терял контроль на магией. Неожиданно над долиной пронёсся крик, заставивший меня вздрогнуть:
— Господин, остановитесь!
Недалеко от нас стоял Наран. Он только что воспользовался кристаллом телепортации: зелёный камень в его руке медленно угасал. Демон отбросил использованный кристалл в сторону. И вдруг выпалил. — Вы не можете его убить!
Раган чуть пошатнулся, его брови изумлённо поползли вверх. Он смотрел на своего приспешника, как на собаку, которая вдруг вздумала лаять на льва.
— Да кто его убивает, опомнись… — наконец вымолвил отец, справившись с собой.
— Вы не понимаете, — замотал головой Наран. И глухо добавил, — он спас мне жизнь.
— Да что ты говоришь? — прошипел Раган, поводя кнутом. — Жизнь, значит…
— Да.
— Предатель! — не выдержал отец. — Гнильё! Да как ты смеешь мешать мне?!
В глазах главы клана Шеррн снова заполыхало безумие. Кнут в его руке трещал от напряжения переполнявшей его магии.
Неожиданно рядом с Нараном открылась воронка телепорта, выкинув светловолосую дроу. Она быстро глянула на Рагана, пошатнулась, но не двинулась с места.
— Остановитесь, Раган! Я только что говорила со своим хранителем!
— Я запретил вам это делать! — рявкнул демон.
— Он сказал, что ваш план чрезвычайно опасен! Мир духов может полностью разрушиться, даже если мы оставим один канал, — не унималась дроу. — Мы больше не хотим ему следовать!
— Прочь! Прочь! — взвизгнул Раган, окончательно теряя контроль. — Предатели, ублюдки, я вас
