доставили в лагерь его голову, насадили ее на кол, где она и пребывала, пока вождь не потребовал убрать это очевидное проявление варварства со всеобщего обозрения. Письмо обнаружилось несколько позже, когда разведчики разделили добычу: один из них принес пергамент домой и попросил жену сделать из него заплату для своих протершихся штанов. Женщина, как и ее муж, не умела читать, но зато узнала печать провинции с изображением трехголового льва. Она долго пилила супруга, пока он не отдал письмо своему начальнику, после чего оно пошло выше и достигло наконец Темрая. Прочитав письмо, вождь сначала очень рассердился, а потом успокоился.
– Чудесно, – ответил он, когда его начали спрашивать, в чем дело. – Лордану приказывают оставить нас в покое, а тут появляемся мы и перехватываем письмо. Еще несколько таких удач, и с нами покончено.
Потом он объяснил, что случилось, и прочитал само письмо вслух. Все умолкли, не зная, что сказать.
– А может, попробуем все-таки доставить его по назначению, – предложил наконец кто-то. – Подправим печать с помощью раскаленного ножа, авось, никто и не заметит, что ее надламывали.
Темрай рассмеялся:
– Надо отдать должное нашим врагам. Имперские курьеры должны знать пять различных уровней шифров, причем каждый шифр предназначен для одного определенного класса сообщений. Если посыльный не назовет нужного, его тут же, на месте, вешают, а письмо рассматривают как фальшивку. Что касается имперских печатей, то их после того, как воск остынет, покрывают лаком. Любая попытка нагреть воск приведет к тому, что лак сгорит, уничтожив рисунок. Я даже слышал, что для особо важных донесений используются специальные чернила, способные менять цвет на свету, так что, даже подделав печать, мы ничего не сможем сделать с этим, Лордану будет достаточно взглянуть на письмо, чтобы понять, что оно поддельное. Нет, для одного дня несчастий хватит, не будем создавать у Лордана впечатление, что мы что- то замышляем. – Он положил письмо в латунную трубочку и бросил ее на землю. – Будь я человеком суеверным, наверное, капитулировал бы уже сегодня. Ну, у кого какие мнения?
– Я бы предложил не думать пока ни о каком сражении, – сказал Силдокай, герой недавней победы. – Если, построив укрепления, мы внушили им, что собираемся оставаться здесь еще долго, пусть они так и думают. А нам надо сниматься ночью и незаметно уходить в горы, к северу, пока враг еще далеко. Надо совсем лишиться рассудка, чтобы бросаться за нами в погоню. Подумай хорошенько, Темрай. Я знаю, что по ту сторону гор никто не живет, там холодно, сыро и пусто. Но туда никто и не захочет вторгаться. А жить там все-таки можно. Если же останемся здесь, то почти наверняка погибнем. Я бы сказал, что другого решения у нас просто нет.
– Мы и собирались это сделать, – заметил кто-то другой, – когда уходили из Города. Тогда никто не возражал, и с тех пор ничего в общем-то не изменилось.
Темрай покачал головой:
– Я не согласен. Кое-что изменилось. Лордан со своей армией стоит на том берегу реки Лебедь; если мы попробуем уйти, он догонит нас. Придется сражаться на открытом пространстве, где невозможно использовать требушеты.
– Но у нас численное превосходство, – напомнил Силдокай. – И давайте не будем забывать, что наша конница уже доказала, что может побеждать их тяжелую пехоту. И это при условии, что они догонят нас, а я в этом далеко не уверен.
– Можешь не сомневаться, – сказал Темрай, – они нас догонят.
– То, что вы говорите, не имеет ровным счетом никакого смысла, – возразил кто-то еще. – Мы только что одержали великую победу, так? И – не сочтите мои слова за неуважение к Силдокаю – все мы сошлись во мнении, что тем самым только усугубили свое положение. Предположим, мы останемся здесь и каким-то образом отобьем атаку Лордана. Прекрасно, на смену его армии придет другая, куда большая, та самая, которую, как мы предполагаем, и ждет сейчас Лордан. Как бы мы ни сражались, на место каждого убитого с их стороны станут трое других, или кто-то думает, что мы сможем перебить всех взрослых мужчин в Империи? Нет, мы не можем победить, а если нельзя победить, то надо либо сдаваться, либо уходить. Давайте хотя бы попытаемся уйти, пока у нас есть такая возможность. Терять нам в любом случае нечего.
Темрай снова покачал головой:
– Нет, мы останемся здесь. Если попытаемся уйти за горы, Лордан пойдет за нами. Он не отстанет. Мы сразимся с ним здесь, и мы победим, а уж потом решим, что делать дальше. – Вождь нахмурился, словно прислушиваясь к чему-то. – Они знают, что если Лордан сразится с нами здесь, то может проиграть, вот и хотят его остановить. Поэтому сделаем то, чего они не желают, чтобы мы делали. Таково первое правило войны.
Силдокай удивленно посмотрел на вождя:
– Похоже, ты запел по-другому, а? Только что катастрофой было недошедшее письмо.
Темрай улыбнулся:
– Я успел подумать. То, что казалось катастрофой, обернулось удачной возможностью, стоило лишь слегка пораскинуть мозгами. В письме Лордану настойчиво рекомендуют не вступать в бой из-за опасения потерпеть еще одно поражение. Минуту назад ты сказал, что у нас численный перевес. Лордану придется атаковать укрепленную позицию, не имея превосходства в силах. Мы можем взять верх.
– А разве уже установлено, что он собирается напасть на нас? – спросил кто-то. – Я в этом не уверен. А причины здесь уже назывались.
– Конечно, он атакует, – ответил Темрай. – В противном случае ему не отправляли бы письмо с требованием не атаковать. Нет, Лордан нападет на нас, и это хорошо. Мы разобьем его, а потом уйдем.
– Ты ошибаешься, – начал говорить Силдокай. Темрай поднял руку:
– Можешь мне поверить. Большего от тебя не требуется. Я знаю, что могу разбить его, мне это уже удавалось в прошлом, когда ситуация была не в мою пользу. И я разобью его еще раз. Не спрашивайте меня, откуда я это знаю. Знаю и все.
После такого заявления дальнейшее обсуждение потеряло всякий смысл.
Глава 17
– Да, задачка нелегкая. – Инженер задумчиво почесал затылок. – Видите, они прорыли канал, повернули реку и превратили возвышенность в остров. Весьма эффективно сработано. Предположим, мы перебросим через реку мост… Тогда перед нами возникнет частокол, стоящий у самой воды. Мы можем проделать в нем бреши – если, конечно, они позволят нам: не забывайте, орудий у них больше, да и качество получше, – и что? Все равно придется карабкаться по стенам. Тропинка всего одна, да они еще понаставили ловушек… В общем, ситуация невеселая. Но даже если мы пройдем, то впереди будет еще два частокола, до которых наша артиллерия уже не достанет. Допустим, мы каким-то чудом пройдем все преграды и поднимемся на плато, нас ожидает сражение с противником при соотношении сил в лучшем случае три к одному в их пользу, и это без учета наших потерь. Если вам нужно мое мнение, я его выскажу – нечего и пытаться.
Они стояли на вершине холма, пряча лица от холодного, пронизывающего ветра. Крепость издалека выглядела очень красивой, вода отражала солнечные лучи, и на всем лежал отпечаток уверенности и величия.
– Можно, – ответил Бардас. – Я знаю, что можно, потому что он это уже сделал.
Инженер нахмурился:
– Извините, я что-то не понимаю.
Бардас протянул руку:
– Посмотрите внимательнее. Видите? Темрай построил копию Города, воссоздал Перимадею, перенеся ее сюда, на равнину. Не знаю, как вы, а я вижу в этом явное признание поражения.
– Мне трудно об этом судить, – с сомнением сказал инженер, – я никогда не видел Перимадею. Могу сказать только одно: наш противник прекрасно использовал как все выгоды позиции, так и имеющиеся у него ресурсы. Кроме того, – добавил он, – разве Город пал не потому, что какой-то мерзавец открыл ворота?
Бардас покачал головой:
– Он должен был пасть еще раньше. Но я немного схитрил. – Он опустился на камень, сорвал травинку и принялся задумчиво ее жевать. – Начнем с бомбардировки. Сосредоточим огонь по позициям вблизи моста,
