— Незамужняя подруга?
— Мне кажется, я не знаю никого, кто не был бы замужем.
— А твоя жена?
— По-моему, нет. Но я ведь не фиксировал каждое ее движение. По-моему, кое-кто из ее подруг по колледжу до сих пор не вышли замуж, хотя некоторые из них были совсем недурны.
— Можешь мне назвать их имена, последние известные адреса и тому подобное?
— Господи, не знаю. Попытаюсь, но на это уйдет какое-то время. Я действительно практически ничего не знаю о том, чем она занималась в течение дня. Может, писала кому-нибудь из них? Не имею понятия.
— Хоть кто-нибудь из ее подруг живет рядом?
— Не знаю. Спенсер. Быть может, Милли знает.
— Твоя дочь?
— Да, ей уже шестнадцать. Достаточно, чтобы они говорили между собой, делились секретами и тому подобное. Может, она знает что-то полезное для тебя. Позвать ее?
— Да. Старые счета за телефонные переговоры, письма и подобные вещи могут явиться для нас ключом к разгадке. И еще мне нужна ее фотография.
— Хорошо. Я позову Милли, а сам поищу счета и письма, пока ты с ней разговариваешь.
Вот так! Он вчера не поехал домой и не занялся тем, что ему было сказано. Возможно, мне не хватает качеств лидера?
По виду Милли можно было понять, что ее не радует перспектива беседовать со мной. Она села за стол и принялась безостановочно крутить перед собой пустую кофейную чашку отца. Шепард отправился на поиски телефонных счетов и писем. Милли ничего не говорила.
— Милли, у тебя есть какие-нибудь мысли по поводу того, куда могла отправиться мать?
Она покачала головой.
— Ты не знаешь или не хочешь говорить?
Она пожала плечами, продолжая аккуратно вращать чашку.
— Хочешь, чтобы она вернулась?
Она снова пожала плечами. Когда я привлекаю на помощь все свое обаяние, женщины плавятся, как масло.
— Твое мнение, почему она убежала?
— Не знаю, — ответила она, уставившись на чашку, — наверное, начинала открывать мне свое сердце.
— Ты бы убежала на ее месте?
— Я не стала бы бросать своих детей, — сказала она, сделав некоторое ударение на слове «своих».
— Ты бросила бы своего мужа?
— Его бы я бросила. — Она мотнула головой в сторону двери, за которой скрылся отец.
— Почему?
— Полное ничтожество.
— Что же в нем особенно ничтожного?
Она пожала плечами.
— Слишком много работает? Проводит слишком много времени вне семьи?
Она снова пожала плечами.
— Милая, на углу, рядом с которым я привык околачиваться, если кого-нибудь называют ничтожеством, принято объяснять почему, особенно если речь идет о члене семьи.
— Вот уж важное занятие, — фыркнула она.
— Одна из особенностей, по которой дети отличаются от взрослых.
— Кому хочется быть взрослым?
— Я был и тем и другим, быть взрослым понравилось мне больше.
— Конечно.
— Кто лучшая подруга твоей матери?
Она пожала плечами. Я уже стал подумывать о том, чтобы встать и вышвырнуть ее в окно. На мгновение мне стало легче от этой мысли, но люди, вероятно, посчитают меня хулиганом.
— Ты любишь мать?
Она подняла глаза к потолку и вздохнула:
— Конечно.
