Ряд прекрасных статей и стихотворений в прозе «Нашей нiвы» проникнуты идеей скорби о современном положении Белоруссии и в то же время они говорят о новой жизни, о расцвете новой национальной жизни. «На пагляд, Беларусь, ты шэрая, ты непрынадная, ты спiш». Но внутри она таит огонь и богатство будущей жизни. Небо светлеет, зори загораются. Белорусское будущее, лежит в ее деревне. Еще спит деревня «але тут жывая Беларусь» (№ 14, 1910 г.).
С. Полуян (№ 16–17, 1910 г.) в приветствии с Воскресеньем Христовым, обращенном к народу, со скорбью говорит о том, что в течении веков пренебрегали народным языком, пренебрегали народом и посылали его только на тяжелую работу. Много терпела Белоруссия, но «и ты уваскрэснеш, мой родны краю. Скiнеш з шыi ярмо адвечнага гора и нуды».
Жажда будущей свободы у некоторых поэтов подкрепляется воспоминанием о былой свободе белорусского народа, напр., у Богдановича в его подражании Пимену и у Янки Купалы, который нередко обращается к давнему прошлому, когда счастье цвело на родине, когда белорус был паном в своем доме, когда с вольною дружиною князь на посаде вольному люду законы писал; князю народ повиновался, а князь подчинялся вечевому звону («Над Нёманам»).
В его поэзии встают тени прошлого, тени былой свободы и государственности, и этот сын своего народа напоминает своему народу об этом былом и о необходимости возвращения к нему.
В стихотворении «Брату беларусу», поэт предлагает этому брату прилечь ухом к земле и послушать, что она говорит. Она говорит дивную повесть о минувшей славе и жизни. Пусть брат-белорус вглядится в воду реки и там он узнает, что эту воду пьют чужаки. Лес оберегал думы и песни белоруса, а между тем, сам белорус забыл свою песню и славит чужую песню бога. Брат белорус сядет на взгорьи на камне и небо скажет ему, что и он имел когда-то свою долю. А теперь:
В другом стихотворении, обращенном к своему народу, поэт напоминает народу, находящемуся в оковах, его минувшее. Пусть реки расскажут, как этот народ вознес крепости, как он оберегал свой край от восточных и западных соседей, как он пановал в крае и издавал закон. Вечевой звон сзывал народ, а сход заботился о счастьи отчизны. А теперь люди согнулись в ярме, чужаки запрягли его в неволю, забыл народ об отечестве, но «Паўстань, народ, прачнiся, Беларусе!».
Поэт зовет народ к воле и эта воля дело самого народа. В стихотворении «Годзе» поэт говорит:
Долго народ ждал просвета — теперь довольно и восточной и западной культуры. Для белорусов цена им одна, потому что все паны одинаковой натуры. Народу «добра вядомы i путы, i плугi». Довольно мы шли на чужом поводу, новые думы выросли среди нас и зовут нас к борьбе.
Мы станем на борьбу с кривдою и тогда:
И не только вольная жизнь впереди, но и все взятое у нас должно к нам вернуться.
И в стихотворении «Беларушчына» поэт вспоминает о тяжелом прошлом родины: сотни лет она лежала прибитая своим братом-неприятелем и народ принужден был молчать:
Но теперь Белоруссия воскресла, ее сыны проснулись и, несмотря на все препоны, Белоруссия будет жить:
Социально-политическое возрождение народа даст свободу политическую, даст равенство или господство трудящемуся белорусу, даст, наконец, возможность восстановить былую национальную культуру, сбросить иго чужих культур и развивать свою родную вместе с другими культурными народами.
Одним из путей, может быть, важнейшим к возрождению белорусского народа, к его саморазвитию, к культурной жизни, является развитие национальной культуры и родного языка, «это — закон жизни». Это не…, [а] историческая потребность, которая ведет к тому, что белорусская национальная душа освободится от вековых пут («Наша нiва», № 42).
Родной язык, родная песня дороги поэтам. Родное слово, бессмертное слово, и гонимая, и бедная, но родная речь милей богатой чужой:
Родная песнь, светлая заря, райский гимн для родного края. В этой песне отражается доля и недоля, в ней отражается вздох пахаря, холод и голод, неволя, и воля, и будущность, и вера.
И Алесь Гарун в стихотворении, посвященном белорусам, заклинает своих земляков не чураться родного языка. Национальная сила в этом вековом языке. В нем наше богатство, в нем память о вольной жизни, о тяжких трудах и о темной воле:
