ледяную струйку, отвечающую собственным тайным переживаниям. - Неужели его все-таки убили? Из-за денег? Его?!
- Это первое, что приходит на ум, - повторил Люсин нывшую на языке фразу.
- Я не спрашиваю вас, какой смысл в дальнейших расспросах и поисках. Смысл, очевидно, есть. Но когда уходит человек, многое представляется утратившим ценность. Даже такие высокие категории, как справедливость, как-то перестают волновать. Простите, но я не могу вам сочувствовать.
- Значит ли это, что вы не желаете мне помочь?
- Никоим образом. Я сделаю все, что только смогу. Но... Не знаю, как вам объяснить. - Она задумалась. - К сожалению, я слишком хорошо себя знаю. Не надейтесь, что я смогу, вернее, захочу открыть вам свое подсознание. Да и нет там ничего, что могло бы облегчить ваши старания. Короче говоря, я помню лишь то, что помню. Георгия Мартыновича не вернешь, а я не хочу умирать даже на пять минут, как делаете вы. Зачем? Ради абстрактной справедливости?
- Абстрактной?!
- В данном случае так. Посадите вы эту мразь за решетку или же нет, поправить ничего невозможно.
- А как насчет новых жертв? - с холодной отчужденностью спросил Люсин. - Или они не в счет?
- Скажите, вы каждое свое дело переживаете так глубоко? Так опасно эмоционально?
- В принципе вы правильно поняли. Пока по земле бродит неразысканный убийца, я не могу нормально существовать.
- Тогда попомните мои слова: надолго вас не хватит.
- Уж как получится... Сожалею, что обеспокоил своей назойливой откровенностью.
- Ничуть. Но погружения, на которое вы хотели бы меня подвигнуть, не будет. Я не желаю носиться в межзвездных пространствах, преследуя тень... Конкретные вопросы есть? В сугубо рациональном аспекте?
- Сдается мне, что в какой-то момент мы друг друга не поняли. - Люсин ощутил наплыв непонятной тоски. - И говорим теперь о разных вещах. Каждый о своем.
- Да, о своем - каждый.
- Но Георгий Мартынович...
- Моя память останется со мной, а вы, простите за прямоту, ищите труп.
- В прямоте вам не откажешь! Режете, как хирург скальпелем... Но, простите за повторение, я прежде всего ищу преступника, если, конечно, преступление действительно имело место.
- Значит, вы не уверены до конца?
- Все, о чем мы говорили, лишь одна из возможных версий. Она нуждается в проверке.
- Не позавидуешь вашей профессии. День изо дня копаться в клоаке и не запачкаться - это надо уметь.
- Основной закон профессионализма. - Принимая вызов, Люсин заставил себя улыбнуться. - Допускаю, что вы не испытываете особого обожания к мусорщикам, труженикам свалок, сантехникам, хотя все эти профессии, безусловно, нужны и вполне достойны уважения. Перед сантехниками вы, возможно, даже заискиваете, когда нужно починить финский смеситель или, тысяча извинений, унитаз.
- Не заискиваю - плачу.
- А я, слабый человек, и плачу, и заискиваю. В чем дело, Наталья Андриановна? Откровенность за откровенность. Никогда не поверю, что такая умная женщина, как вы, только сейчас открыла для себя двойственную природу человека и общества?
- Вы правы. - Она заметно смутилась, но быстро взяла себя в руки. Так, нашло вдруг... Сама не знаю. Все вы виноваты с вашими психологическими изысками... Так что у нас на повестке дня?
- Для начала объясните мне, что это значит, - Люсин без лишних слов достал лабораторный журнал Солитова. - Здесь, - показал на столбики цифр с градусами и минутами, - и здесь, - очертил ногтем планетные символы.
- Положение Луны и планет на данный момент, - с ходу определила Гротто. - Не обращайте внимания. Пунктик.
- Георгий Мартынович верил, что и в астрологии есть рациональное зерно?
- Ничуть. Как вы могли заметить, астрологическая символика появляется лишь в тех случаях, когда ведется эксперимент по старым рецептам. Я, кажется, уже обращала ваше внимание на почти маниакальную скрупулезность шефа? Так вот, в силу педантизма, а может, и пустячного суеверия - кто не суеверен в душе? - он отмечал время опыта традиционными значками.
- Время опыта? И такое возможно?
- Вы читали 'Кентерберийские рассказы' Чосера?
- Боюсь, что нет.
- Полюбопытствуйте на досуге. Чосер, сын своего, четырнадцатого, кажется, века, тоже метил дни положениями Солнца, фазами Луны. Представьте себе, все это с точностью расшифровывается. Георгий Мартынович любил тешить себя разгадыванием подобных кроссвордов. Неудивительно, что и сам пристрастился на старости лет.
- Но зачем?
- А зачем Рерих ставил на обороте картин ему одному понятные знаки? Теперь, кстати, их тоже разгадали. Это были зашифрованные даты. С точностью до года удалось установить, когда было написано то или иное полотно.
- Интересно! Обожаю Рериха.
- Я тоже.
- Хоть что-то нашлось у нас общее, - мимоходом заметил Люсин. - А какие они, эти знаки?
- Точно уже не помню, но, если не ошибаюсь, - она взяла карандаш и начертила на фильтровальной бумаге несколько символов. - Знак неба соответствует 1937 году, земли - 1939-му, гор - 1940-му... Дальше забыла.
- Подумать только! - Люсин благодарно вздохнул. - Как много нужно знать, чтобы научиться понимать мир!
- Не уверена. - Наталья Андриановна не без удовольствия приняла его восхищение на свой счет. - По- моему, они далеко не всегда смыкаются знание и понимание мира. Но в одном вы правы: узнав про маленькую тайну гениального художника, я совсем иначе стала относиться к невинному чудачеству шефа. В мужчине, я говорю про настоящих мужчин, никогда не умирает ребенок. Отсюда и постоянная потребность в игре. Георгий Мартынович, в сущности, по-детски играл в средневековую кабалистику. Вы не играли ребенком в тайны? Я, например, играла. Мы придумывали свою азбуку, свой особый язык... Его воображению льстило хотя бы то, что вполне объективная, по сути, планетная символика не понятна для непосвященных. Это доставляло ему чистую детскую радость. Возможно, в такие минуты он воображал себя адептом магистериума, хранителем тайны 'красного льва', последним золотым розенкрейцером. Кто знает?
- Будьте снисходительны к широким кругам советской милиции, осторожно напомнил о себе Люсин, любуясь украдкой ее растроганно-просветленным взором. - Что это за штуковина - 'красный лев'?
- Философский камень, - небрежно прокомментировала Гротто.
- Ах это!.. Великое деяние? Гермес Трисмегист?..
- Вы-то откуда знаете?
- Чего только не рассыпано, Наталья Андриановна, в липучей грязи клоак. Натыкался впотьмах случайно...
- А вы колючий! - заметила она вроде бы с одобрением. - Но не держите на меня зла. Я это так, сболтнула по бабьей дурости...
- Ни боже мой, Наталья Андриановна... Однако скажите, откуда у Георгия Мартыновича все эти звездные координаты? Астрология, если не ошибаюсь, представляет собой ложное толкование реальной картины расположения небесных тел? Верно? Значит, сами по себе положения звезд и лунные фазы - штука вполне объективная. Так? А коли так, то он должен был бы чуть ли не ежедневно вести наблюдения звездного неба? А ведь я что-то не заметил у него астрономических инструментов.
- Зачем они ему? Вы забываете, в какой век нам выпало жить. Есть таблицы, мини-компьютеры,
